Читаем без скачивания Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия - Николай Платошкин

Если сначала морские пехотинцы должны были охранять только дипмиссию США, то к 1 февраля 1927 года (естественно, по «просьбе» Диаса) морская пехота США взяла на себя «защиту» Манагуа в целом. Диас обратился с такой просьбой еще 4 января – якобы для того, чтобы отбить возможный мексиканский десант на тихоокеанском побережье. Без американской морской пехоты правительство Никарагуа, дескать, не могло гарантировать безопасность жизни и собственности иностранцев в Манагуа, а также безопасность американской миссии в столице. 2 февраля в Манагуа было уже 320 американских морских пехотинцев.

Американскую интервенцию в Никарагуа решительно осудил Коминтерн. В воззвании Исполкома Коммунистического интернационала от 30 января 1927 года говорилось: «Армия Североамериканских Соединенных Штатов оккупирует Никарагуа, обезоруживает и подвергает преследованиям беззащитное население. Могущественный североамериканский империализм, больше всех нажившийся на всемирной войне[241] и закабаляющий все народы, ныне сбрасывает демократическую маску, плохо скрывающую его алчность и обнаруживает циничное намерение поработить мелкие страны Центральной Америки и превратить Латинскую Америку в колонию Соединенных Штатов»[242].

Послание Кулиджа конгрессу о коммунистической угрозе со стороны Мексики вызвало в американском парламенте дебаты о политике США в Мексике и Никарагуа. Многих конгрессменов отнюдь не испугали «страшилки» Кулиджа, ссылавшегося на мировой коммунизм. Например, конгрессмен Хаддлстон из Алабамы говорил: «…мы в настоящее время являемся объектом всеобщего осуждения в странах Южной Америки… Президент вмешался в Никарагуа, чтобы подавить революцию и в целях поддержки Диаса, на которого можно положиться, так как он сделает все, чего президент хочет… Это не только нарушает суверенитет Никарагуа, но и доказывает тот факт, что мы установили протекторат. Никарагуа стала более зависимой от нас – ведь мы диктуем, кто должен стоять там у власти, а это ведет к полной утере независимости…Мы находимся там, чтобы помочь американским инвесторам и держателям акций получать их доходы»[243].

С Хаддлстоном был полностью согласен председатель сенатского комитета по внешней политике Бора: «Соглашение о займе и канале мы заключили сами с собой, Диас не удержался бы у власти ни одного дня, если бы не присутствие американской морской пехоты»[244].

Диас разделял такую точку зрения. 9 февраля 1927 года он заявил в интервью американскому агентству «Ассошийэтед Пресс»: «Если Соединенные Штаты сочтут, что я должен уступить свой пост кому-нибудь другому, я сделаю это немедленно… Но я всегда возражал против вывода морской пехоты из Никарагуа, и я приветствую ее возвращение. Кто бы ни был президентом, я или кто-нибудь другой, морская пехота США должна всегда оставаться в Никарагуа»[245]. 24 февраля нью-йоркские газеты сообщили, что Диас предложил США взять на себя «защиту» Никарагуа в последующие 100 лет.

23 февраля 1927 года над столичной крепостью Лома в Никарагуа взвился американский флаг. Временный поверенный в делах Великобритании даже поинтересовался у никарагуанского правительства, не означает ли это прекращения существования Никарагуа как независимого государства. Диас распорядился снова поднять над крепостью национальный флаг.

В феврале 1927-го американцы усилено наращивали свое военное присутствие в Никарагуа. К концу месяца под командованием бригадного генерала Логана Феланда было примерно 2000 военнослужащих. 25 февраля на территорию Никарагуа были доставлены и боевые самолеты – шесть двухместных бипланов «Де Хэвиленд». Этот самолет являлся самым массовым в США в годы Первой мировой войны – было произведено 4846 единиц. 1538 самолетов были модернизированы в 1919-1923 годах (изменено местоположение второго пилота и бензобака) и получили наименование DH4B. Именно они и были направлены в Никарагуа.

«Де Хэвиленды» установили несколько мировых рекордов. В 1922 году на этом самолет был совершен трансконтинентальный перелет, а в 1923-м – первая в мире успешная дозаправка в воздухе. Крейсерская скорость самолета составляла 90 миль в час (максимальная – 140 миль), радиус действия – 400 миль. Использование «Де Хэвилендов» в качестве бомбардировщика в Никарагуа было импровизацией – самолет сконструировали для разведки и наблюдения. С его помощь американцы стремились обнаруживать части либералов еще на дальнем подходе к крупным городам. Самолет был вооружен четырьмя пулеметами и мог нести 322 фунта бомб (150 кг).

Между тем американская интервенция фактически спасла Диаса от полного разгрома. 6 февраля либералы в упорной уличной борьбе захватили город Чинандега в западной части страны (город обороняли 500 солдат правительственных войск, либералов, по данным американского посланника, было от 600 до 2000). Правительственным войскам удалось отбить город только с помощью американских самолетов, которые варварски бомбили Чинандегу – ее центр превратился в груду развалин. Это был первый в истории случай бомбежки крупного населенного пункта – за десять лет до того, как нацистский легион «Кондор» стер с лица земли испанскую Гернику. Авиабомб у американцев сначала не было, и они сбрасывали на город канистры с динамитом и металлическим поражающими частями. Сбрасывали пилоты США на Чинандегу и самодельные зажигательные бомбы (полностью выгорело десять кварталов города).

Американские пилоты официально числились инструкторами национальной гвардии. Келлог писал Эберхардту в Манагуа, что госдепартамент якобы не знал о службе двух американских летчиков в национальной гвардии, иначе он запретил бы им участвовать в боевых действиях[246].

Американцы распустили слухи, что город подожгли отступившие либералы.

19 февраля 1927 года в Чинандегу и Леон были введены морские пехотинцы США (усиленная рота при поддержке военных моряков с американских кораблей).

Военная интервенция США вызвала резкое осуждение не только латиноамериканской, но и собственно американской общественности. И если общественность в госдепартаменте привыкли не замечать, то отмахнуться от демаршей европейских стран было уже сложнее. В феврале 1927 года британский посол в Вашингтоне заявил, что Англия имеет такое же право на защиту своих подданных в Никарагуа, как и США. В Коринто прибыл английский военный корабль. Подобные демарши сделали правительства Италии и Бельгии.

В этой обстановке Кулидж хотел как можно быстрее закончить интервенцию каким-либо компромиссом между либералами и консерваторами в Никарагуа – но компромиссом на американских условиях.

Посланник США в Манагуа не прекращал посреднических усилий, и в январе 1927 года американцы заметили, что Сакаса стал колебаться. Он уже согласился на то, чтобы президентские выборы 1928 года проходили под наблюдением США, что якобы гарантирует их честность. Правда, Сакаса предпочитал все же, чтобы выборы контролировали совместно американцы и представители центральноамериканских республик, но в Вашингтоне почувствовали, что лед тронулся.

Диас не согласился на наблюдателей из центральноамериканских республик (мол, Гватемала и Коста-Рика стоят на стороне либералов), и посланник США в Манагуа его в этом поддержал. Келлог попросил американского адмирала Латимера встретиться с Сакасой и передать ему два пункта позиции Соединенных Штатов:

– США никогда не признают режим Сакасы, так как он «революционный»;

– США признают только того президента Никарагуа, который одержит победу на выборах 1928 года под американским наблюдением. Пока же США признают режим Диаса как «конституционный».

Таким образом, Латимер должен был развеять все иллюзии либералов относительно возможной смены курса в Вашингтоне. Келлог писал Латимеру, что Сакаса, видимо, до сих пор не уяснил существа американской политики по отношению к Никарагуа. Мол, если либералы думают, что их признают в случае победы в гражданской войне, то они глубоко ошибаются.

В начале февраля 1927 года Сакаса согласился на посредничество США и предложил, чтобы консерваторы и либералы встретились в Вашингтоне[247]. Однако американцы отказались приглашать Сакасу в Вашингтон, так как это было бы равнозначно признанию его правительства де-факто. Поэтому никарагуанским противоборствующим сторонам надо было встречаться на родине.

12 февраля Диас в панике сообщил Эберхардту, что мощная либеральная армия в 1000 человек (даже посланник счел эти цифры явным преувеличением) движется на важный город Матагальпа. Без помощи США город удержать не удастся. Консерваторы бежали из Матагальпы, но когда выяснилось, что либералов поблизости нет, снова ее заняли. Этот эпизод ясно свидетельствует о моральном состоянии войск Диаса.