Читаем без скачивания Алмаз. Книга первая - Елена Григорьевна Макарова

Признаю, что виновна по всем статьям, но вслух этого, конечно же, не сказала.

— Глаза у вас какие-то странные, — мужчина прищурился, всматриваясь в лицо музыканта. — Вы ничего не употребляли?

— Нет, — растерянно замотал тот головой, не ожидая от рядового постового такой дотошности.

— Вы явно выпивали, — не унимался он. — От вас, извините за выражение, разит как от пивной бочки.

— Он из музыкальной среды, — с энтузиазмом поддакивала я, — а там, знаете ли, этим грешат.

— Помолчи, — шикнул на меня Костя, обернувшись.

— А почему вы затыкаете рот девушке? — мужчина снова взглянул на меня, оценивая мое внешнее состояние. — Она вообще с вами по доброй воле?

— Это какой-то бред! Я всего лишь превысил скорость, а вы обвиняете меня в похищении людей! — да, так со звездой еще никто не обращался.

— Вдобавок ко всему неадекватно реагируете на стандартные вопросы, — инспектор был невозмутим. — Я вправе провести тщательный досмотр машины и вас в частности.

— Пожалуйста, все равно ничего не найдете.

Костя оказался совсем неконфликтным, что выбивалось из моего остроумного плана, и роль задиры мне пришлось взять на себя.

— Эй, если тебе нужны деньги, так и скажи! — хамовато обратилась к полицейскому. — Нечего ходить вокруг да около и тратить наше и свое время.

От моего комментария лица обоих вытянулись.

— Прошу вас выйти из машины, — незамедлительно потребовал посуровевший мужчина.

— Девушка тут ни при чем, — недолго думая Костя встал на мою защиту. Мой герой! Но некогда было млеть от любви, я спешила раскалить ситуацию до предела.

Выбралась из салона и нагло так бросила:

— Ну вышла. И что, мент?

Нервы музыканта были напряжены до предела, потому что выглядел он так, словно у него вот-вот начнется нервный тик.

— Знаете, что грозит за оскорбление сотрудника органов при исполнении? — ревел, как медведь, разбуженный в разгар зимней спячки, служитель закона.

— Мамочке на меня пожалуешься? — не унималась я, чувствуя себя малолетней шпаной, не иначе.

— Я вынужден вас арестовать, — уже достал полицейский наручники, чтобы выполнить свои служебные обязанности.

В данных обстоятельствах музыкант уже никак не мог мне помочь, но, несмотря на это, он не сдавался. Нет, если так и дальше пойдет, мне придется выйти за него замуж!

— Давайте без крайностей, — запаниковал Костя. — Может, на первый раз обойдемся предупреждением или штрафом?

— Вы предлагаете мне взятку?! — возмутился мужчина, будто это было личным оскорблением. — Это уже отдельная статья. Вы оба арестованы! — вместо меня он надел наручники на Костю, звонко щелкнув замками.

— Твою же мать! — выругался парень, поняв, что вляпался по самые уши, причем на глазах у любимой девушки.

— Костечка, уверена, все обязательно будет хорошо! — начала слезливо давать напутственные слова. Чуть не ляпнула, что дождусь его, но это было бы уже перебором.

— Я бы не был так уверен, — отметил полицейский. — Вы тоже задержаны, — и направился в мою сторону.

— Революционеры не сдаются! — с пафосом и показной гордостью выкрикнула, но вскоре раскололась и, не выдержав вида всей этой картины, рассмеялась в голос. Потом ко мне присоединился служитель закона, и музыкант начал догадываться, что попал в капкан моих хитросплетений, только какой именно, пока не понимал.

— Что здесь происходит?

— Давно я так не веселился, — вытирал слезы полицейский.

— Освободи его, — толкнула плечом мужчину. — С него хватит, — и многозначительно добавила, чтобы держать Костю в страхе, — на сегодня.

— Вы знакомы? — взгляд музыканта метался между мной и полицейским. Костя старательно пытался понять, что же нас связывает.

— Это мой брат — Максим, — поспешила я расставить все на свои места, пока в голове парня не возникли невесть какие версии.

— Ну и шутки у вас, — выдохнул музыкант, когда Макс снял с него жесткие наручники.

— Это стандартная проверка на вшивость горе-ухажеров сестры, — пояснил брат.

— Ты так говоришь, будто их была толпа, — сложила я руки на груди, недовольная тем, в каком свете он выставляет меня перед Костей.

— Не толпа, но отряд точно, — перефразировал Макс, посчитав, что так исправил положение.

К моему облегчению музыкант не стал акцентировать на этом свое внимание, его интересовало совершенно другое.

— И какие у меня показатели? — потирал Костя покрасневшие запястья. — Я прошел проверку? — он на самом деле хотел понравиться моей семье. Надеялся, что они смогут изменить мое мнение о нем?

— Только первую ступень, — Макс гордо рассказывал о своей системе изводить всех моих поклонников, — тестирование у меня поэтапное.

— Какой основательный подход, — Костя был уверен, что тот продолжает шутить.

— Я как старший брат должен охранять честь сестренки.

Эти сомнительные «проверки» оставляли в памяти парней, осмелившихся ухаживать за мной, неизгладимые впечатления на всю жизнь и навсегда отбивали охоту даже постоять со мной рядом, не то что претендовать на какие-либо отношениях. Брат распугивал всех претендентов на мое сердце, но я не я, если бы не крутила тайный роман за его спиной, и мне кажется, он до сих пор об этом не подозревает.

— А почему ты, как салага, ловишь нарушителей на дороге, а не просиживаешь штаны в кабинете? — сменила тему, чтобы спасти Костю от подобной участи.

— Во-первых, это называется не просиживать штаны, Маргарита Александровна, — отчитывал меня официальный представитель министерства внутренних дел, — а нести службу. Во-вторых, и не спрашивай, вечером расскажу, — вернулся мой братишка-охламон. — Захвачу своих после работы, и устроим семейный пикник. Сорванцы будут счастливы повидаться с любимой тетей. А теперь проваливайте, — громко скомандовал, — мне еще план надо выполнить!

— Так точно! — по-военному отдала честь.

— Рит, к пустой голове… — скривился брат, будто своим поступком я причиняла ему физическую боль.

— Бородатые у тебя шутки, — хотела уколоть его по старой привычке.

— А я и не шутил, — уел меня брат. — До вечера, Константин, — вернул права музыканту, — у меня еще остался к вам ряд вопросов.

Макс отправился обратно на свой пост, а мы с Костей продолжили путь к дому моих родителей. Все это время парень напряженно молчал. Мне было интересно: он переваривал случившееся или банально сердился на меня?

— Это жестоко! — вдруг заявил Костя. Теперь он точно выговорится и скажет все, что обо мне думает за злой розыгрыш. — Просто нечеловечески!

— Думала, это будет забавно, — неуверенно начала извиняться, — и ты тоже посмеешься.

— С такими вещами не шутят, Марго!

Возможно, он и прав. Дело касалось уголовной ответственности, а при его статусе такая реклама ему точно не нужна, он ведь воспринял все всерьез.

— И правда глупо, — сожалела я. — Прости.

— Такое нельзя простить! — был он непреклонен. — Я уже настроился, что у нас сегодня будет секс, а тут такой облом, — расплываясь в улыбке, выдал парень.

Боже, что