Читаем без скачивания Холодная - Анна Рейн

— Доброе утро, — поприветствовал ее Теодор, войдя в столовую. Он увидел, где она сидит и где оставлено место ему, и понимающе улыбнулся. Эмма села по правую руку от места хозяина, но его прибор стоял по левую. Таким образом, она не ставила его выше себя как мужа и господина, но хотя бы признавала себя равной ему. Теодор был доволен таким раскладом.

Слуга налил им кофе. Теодор взял булочку с подноса.

— Хорошо спали? — спросил он у Эммы. Она вспомнила свой сон и загадочно улыбнулась.

— Да, благодарю. А вы?

Она вдруг вспомнила, что он ушел от нее неудовлетворенный, и пожалела о своем вопросе.

— Хорошо, спасибо.

Они выпили кофе.

— Чем займемся сегодня? — спросил Теодор, чуть иронично глядя на жену. Она обнаружила, что сидя напротив него, видит его лицо слишком близко, а значит, может просто распознать все нюансы его настроения. Она не смогла решить, нравится ей это или нет.

Теодор был небрит. Это было так… по-домашнему, с одной стороны. С другой, это было не вполне по-светски. Эмма решила не обращать пока на это внимания.

— Я могу показать тебе деревню и познакомить со всеми.

Теодор кивнул.

— Отправимся через час, верхом? — спросила она.

— С удовольствием.

Он пристально смотрел на нее, выражение его глаз слишком напоминало то, что она видела вчера вечером: неудовлетворенное желание.

Заметив, что жена смутилась, Теодор немедленно отвел глаза и встал из-за стола. Он подал Эмме руку, и они вышли из столовой.

— Что ты собираешься делать прямо сейчас? — спросил он.

— Посмотреть счета и расходы, — тяжело вздохнула она. — Конечно, я не успею просмотреть все за час, но кое-что…

— Могу побыть твоим секретарем, — предложил Теодор.

Просмотрев несколько предыдущих записей, сделанных рукой Эммы, Теодор сказал:

— Ты ошибаешься в подсчетах.

— Не может быть, — нахмурилась Эмма. — Я трижды всегда все проверяю, а ты лишь посмотрел.

— Ну значит, ты трижды ошиблась, — усмехнулся Теодор.

Эмма выдернула у него расходную книгу и посмотрела на строку, указанную Теодором. Это была сумма выплат по счетам за прошлую неделю, когда она ждала Теодора и безудержно тратила привезенные им деньги. Если она и ошиблась, то неудивительно — так взволнована она была.

— На самом деле я посчитал только последнюю колонку цифр, — сказал он. — Остальное не успел.

Эмма напряженно пересчитала сумму, стараясь быть чрезвычайно внимательной. В общем, почти сразу стало понятно, что она действительно ошиблась, если, конечно не изобрела новую систему чисел, в которой пять плюс восемь равнялось четырнадцати, а девять плюс семь — восемнадцати.

— Боже, — пробормотала она. Теперь придется пересчитывать все расходы за прошлую неделю.

— Проверь, пожалуйста, — с такими словами Эмма протянула листок с расчетами Теодору через несколько минут. Несколько секунд он следил за ее вычислениями, изложенными на листе. Потом потянулся за пером и что-то подправил.

— Опять ошиблась, — констатировал он, протягивая ей листок. Эмма простонала. Теперь у нее восемь плюс семь равнялось тринадцати!

Она бросила листок на стол.

— Если я ошиблась в этой колонке, то как у меня вся сумма расходов за прошлую неделю сошлась?

— А что еще входило в общую сумму?

— Жалованье слугам, мелкий ремонт на одной из ферм, десять коров. Только не говори мне, что я не смогла умножить на десять! — пожаловалась она и на всякий случай проверила в книге, правильно ли она написала. Слава Богу, хоть на десять умножила правильно.

— А ты уверена, что тебе прислали именно десять коров? — приподнял бровь Теодор.

— Боже, как ты можешь так… — она не нашла слов.

— Как так? — невинно переспросил он.

— Издеваться, — сердито закончила женщина.

— Эмма, не обижайся, пожалуйста, — попросил Теодор, заметив, что все-таки задел ее. — Я не имел в виду ничего дурного.

— Сейчас поедем считать коров, — холодно объявила леди Эшли.

— Я знаю отличный способ считать коров, — легко сказал Теодор, не отрывая взгляд от книги с расходами.

— Да? — заинтересовалась Эмма, хотя старалась не подать виду.

— Считаешь количество ног в стаде и делишь на четыре. Просто!

Эмма не смогла удержаться и рассмеялась, вся ее обида тут же прошла.

Глава 18

Этим вечером Эмма пребывала в лихорадочном нетерпении. Она ждала, когда наступит ночь, и он придет к ней, и снова поцелует, одарит ласками, ничего не требуя взамен. Она забыла, каково это — просто наслаждаться, не ожидая подвоха, но с удовольствием начала вспоминать.

Теодор улыбкой поприветствовал ее и сел в кресло.

— Чего ты хочешь сегодня? — спросил он.

Эмма не ожидала никаких вопросов, она полагала, что он попытается соблазнить ее, как и вчера. Она недовольно нахмурилась. Теодор заметил эту гримасу.

— Или, может быть, будет проще назвать то, чего ты не хочешь?

Эмма скорчила еще одну гримасу: и на тот, и на другой вопрос ответить было невозможно. На первый вопрос отвечать было стыдно, на второй — нечего.

— М-м… Ну тогда скажем так: если я буду целовать и ласкать тебя как вчера, ты будешь возражать?

— Нет, — улыбнулась Эмма, бросив на мужа взгляд из-под ресниц. Он встал с кресла, сбросил халат… И тут Эмму постигло разочарование, ибо Теодор был в бриджах.

— От греха подальше, — пояснил он, перехватив ее огорченный взгляд.

Эмме захотелось коснуться выпуклости, выдававшей желание Теодора, но она не посмела. Теодор же невесело усмехнулся, ибо та часть его тела, куда Эмма устремила свой взгляд, быстро росла в размерах, а ведь он еще даже не обнял свою жену.

Он отбросил одеяло и, одной ногой раздвинув ноги Эммы, устроился сверху — она даже ахнуть не успела.

— Страшно?

— Да, — с удивлением признала Эмма — и в ту же секунду от страха ее не осталось следа.

— Очень, — едва заметно улыбнулась она, на мгновение напомнив Холодную Леди. Вот только глаза ее теперь не были холодны.

— Ну и зря, — притворно обиделся Теодор. Он тихонько подул ей прямо в ухо, отчего по телу Эммы пробежала легкая дрожь.

— Да, — томно согласилась она.

Он не ответил, продолжая свое соблазнительное дело.

— М-м… — отозвалась она, давая понять, что ей хорошо.

Язык Теодора медленно исследовал нежную раковину, напоминая Эмме о вчерашнем удовольствии. Он потянул зубами за мочку уха, и женщина хихикнула. Губы Теодора проложили дорожку поцелуев от уха к шее, потом к подбородку, и наконец прижались к ее губам. Эмма удовлетворенно вздохнула, отвечая на его поцелуй. Она уже давно обнимала Теодора, не осознавая этого, но он хорошо чувствовал ее нежные, горячие руки. Он сам хотел касаться ее, но боялся испугать, поэтому просто целовал, стараясь контролировать себя. Сегодня ему это явно удавалось лучше.