Читаем без скачивания Белая пушинка (сборник) - Миху Драгомир

Он не без кокетства свернул брови трубочкой и закрепил их, как это делают женщины со своими прическами. Затем уложил волосы в огромный клубок и, заколов его на макушке, ловко прикрыл платком.

— Я бы еще посидел, — печально сказал Мэнни. — Но через десять минут платка уже не хватит.

Придерживая левой рукой копну волос на голове, он протянул мне правую и выбежал из комнаты.

Потом мы не виделись еще несколько недель. Как-то он позвонил мне и рассказал, что испытывает средство для загара и для приобретения нежного цвета лица. Правда, кожа уже несколько раз облупилась и стала такой тонкой, что стоит ему чихнуть, как она сразу лопается. Потом он испытывал пилюли, придающие «мягкость рукам», и в результате получил два вывиха и перелом. Старик Туби уже собирался рассчитать его, но тут на его счастье подвернулся новый препарат — «Аппетитоген». Этот препарат превзошел самые радужные надежды своего изобретателя: Мэнни, которого поместили для контроля в специальное помещение, съел за два дня девять уток, зажаренную на вертеле свинью, восемнадцать перепелок и шесть головок голландского сыру. Кроме того, он по рассеянности выпил две банки клею, который привлек его своим приятным запахом. Правда, клей был почти съедобен, но он склеил челюсти Мэнни, так что тот не мог раскрыть рта. После долгих стараний клей удалось устранить, но тут взбешенный Мэнни объявил голодовку.

Некоторое время он испытывал адские муки голода. Дело кончилось тем, что он не выдержал и в одно мгновение проглотил дюжину бутербродов, чуть ли не вместе с тарелкой.

После испытания «Аппетитогена» ему дали два дня отдыха. Все это время он сидел в маленькой закусочной и пил чай с горячими булочками. Он поминутно щупал свой живот и голову, опасаясь, как бы они не выросли. Вообще его преследовала мысль, что внутреннее равновесие его крепчайшего организма нарушено и его вид может в любое мгновение измениться самым неожиданным образом. Он все время думал об этом и в конце концов совершенно лишился обычной жизнерадостности. Он стал ипохондриком, и голос его уже не был таким звучным, как прежде. По телефону он жаловался мне на тяготы жизни, на быстротечность молодости и на бренность человеческого существования.

Когда Мэнни занялся изучением трудов древних астрологов, я понял, что он серьезно болен. Мало того, что он читал запоем почти круглые сутки, он еще требовал, чтобы я обсуждал с ним их тезисы, и совершенно не думал о новых пилюлях, которые ждали его в лаборатории фирмы «Туби энд Туби».

Кто знает, может быть, он стал бы крупным специалистом в области древней астрологии, если бы не роковые пилюли, которые определили всю его дальнейшую судьбу.

Закат его карьеры испытателя пилюль начался в тот вечер, когда он проглотил пилюлю «Тарзанола».

На торжественной процедуре присутствовали все руководители фирмы «Туби энд Туби», ученые, а также представители конкурирующих фирм.

Мэнни неторопливо проглотил пилюлю, несколько раз прошелся по лаборатории, зевнул раз—другой и наконец улегся на кушетке. Присутствующие внимательно наблюдали за действием препарата, который, по словам изобретателя, предназначался для того, чтобы «вывести из состояния апатии и инертности средние слои населения».

Через несколько минут Мэнни открыл глаза, вскочил с кушетки и одним прыжком взвился под потолок, на металлическую люстру. Уцепившись за нее, Мэнни принялся судорожно стаскивать с себя одежду. В мгновение ока он остался в одних трусиках. Попугай мистера Туби разразился самой отборной бранью, какую только знал, но Мэнни так зарычал на него, что бедная птица от страха тут же испустила дух. Напрасно глава фирмы умолял Мэнни спуститься на пол; он стал прыгать с одного шкафа на другой, а затем бросился к двери и прямиком устремился по направлению к зоопарку. Он никогда раньше не бывал в зоопарке, однако сейчас безошибочно отыскал его по запаху запертых в клетках зверей, к которым его влекла внезапно вспыхнувшая жажда крови. Следом за Мэнни бросились перепуганные лаборанты, врачи и полицейские, но он не обращал на них ни малейшего внимания.

Ворота зоопарка оказались запертыми, однако, это его не остановило — он легко взломал их и с рычанием ворвался внутрь, потрясая кулаками. Его встретил рев и визг встревоженных животных, но он с налитыми кровью глазами подбежал прямо к клетке льва и принялся трясти ее. Просунув руку сквозь решетку, он ухватил царя зверей за гриву и начал безжалостно бить его головой об пол. Когда Мэнни наконец отпустил несчастного, у льва был не менее жалкий вид, чем у его собрата на гербе Великобритании.

Расправившись со львом, Мэнни направился к клетке тигра, вырвал у него клыки и с силой вогнал их в бок носорога, испуганно следившего за этой операцией. Покончив с носорогом, Мэнни оглянулся и стал искать взглядом гориллу, но вместо нее нечаянно схватил шерифа, который не успел спрятаться, и водрузил его на спину плававшего в бассейне бегемота.

Прошло меньше времени, чем потребовалось для нашего рассказа, и туши всех львов были уже освежеваны, тигры лишились клыков, у носорогов оказались пропоротыми бока, а у пантеры, которая спаслась только чудом, от страха начались печеночные колики.

Напрасно пожарные пытались охладить пыл Мэнни, направив на него брандспойт, — он продолжал спокойно сдирать шкуру с ягуара, которого протащил прямо между прутьями решетки. Закончив свою работу, он картинно обернул шкуру вокруг бедер, удовлетворенно улыбнулся и запел старинную ирландскую колыбельную песню.

Воспользовавшись этой минутой затишья, Туби старший бросил ему банан, пропитанный препаратом, прерывавшим действие «Тарзанола». Мэнни схватил банан и съел его, после чего спокойно удалился, успев по пути раздробить кулаком череп африканского буйвола, который хотел боднуть его.

— И все-таки я чувствую себя утомленным, — признался мне Мэнни через несколько дней после этого приключения. — Черт знает, чем они меня пичкают, но мне все время хочется спать. Я вроде бы и не худею, но одежда висит на мне мешком.

— А что говорит твоя жена?

— Переехала к своей матери. Таковы женщины, Гарроу! Ни один мужчина не сделал бы для нее того, что сделал я: я позволил, чтобы меня откармливали, как рождественского гуся, чтобы у меня росли волосы, как у снежного человека. Я даже убил больше зверей, чем Самсон и Геркулес, вместе взятые… И вот награда!

— Не унывай, Мэнни. Если она действительно любит тебя, то вернется. Таких, как ты, не бросают. Лучше скажи мне, как твоя новая работа в цирке?

— В первый вечер — это было позавчера — все шло хорошо. Я сломал железную решетку и порвал якорную цепь. Дирекция цирка была мною довольна. Но, увы, эффект «Тарзанола» быстро ослабевает. Наверное, из-за той чертовщины, которой они пропитали банан. Просто не знаю, чем это кончится. Ты когда-нибудь слышал об аллополиплоидах?