Читаем без скачивания Выбор - Игорь Ревва

Я встал из-за стола, захватил запечатанный конверт с чеком на десять тысяч франков и вышел из своего кабинета. Секретарша в коридоре наверняка развлекалась в «болтливом клубе». Потому что при моем появлении сразу засуетилась, растерялась, торопливо застучала пальчиками по клавишам ЭВМ и покраснела. Настолько густо, что это стало заметно, несмотря на ее смуглую кожу. Конечно, когда я подошел к ее столу, на экране уже только скучно моргало окошечко запроса кода.

— Отправьте это письмо. — Я протянул девушке конверт. — С нарочным. Очень срочно.

Она бросила взгляд на адрес и вскинула на меня черные глаза.

— В Новороссийск?! — удивилась она.

Я нахмурился. Следует отдать должное ее осведомленности. Конечно, в Новороссийске у нас не было филиала. Но ей-то до этого какое дело?!

— Если бы мне понадобилось отправить его в Архангельск, — ответил я, строго глядя ей в глаза, — то я так бы и написал на конверте. Верно?

Девушка покраснела еще гуще, опустила глаза и принялась бормотать извинения. Голос у нее был дрожащий и тихий, а глаза — самые черные, какие я только видел. Симпатичная девчонка, подумал я. Чем-то на Киру похожа. На Киру Кортес.

— И вот еще что. — Я склонился к ее ушку и перешел на доверительный шепот. — В «ДВК» не принято пользоваться ВЭС для бесед в «клубах». Во всяком случае, в рабочее время…

— Я… я…

— … А если уж вы это делаете, то постоянно держите пальчик вот на этой кнопочке. Сотрудники ее так и называют: «пришел начальник». Запомните?

— Да…

— Отлично. — Я выпрямился и снова нацепил себе на морду каменную маску. — Письмо должно быть отправлено немедленно. И… Вы хорошо знаете своего будущего начальника, Сен-Жюста?

Девушка отрицательно замотала головой, и густые пряди черных смоляных локонов взметнулись в воздухе.

— Так вот, — наставительно продолжил я. — Мишель Васильевич Сен-Жюст терпеть не может, когда подчиненные выражают сомнение в правильности его решений. Поэтому постарайтесь не переспрашивать его о таких мелочах, как адреса корреспонденции. Если, конечно, вы хотите и дальше работать в «ДВК». Причем именно в программном отделе. Запомните?

— Да… — еле слышно прошептала девушка. Видимо, я ее сильно напугал.

— Вы москвичка? — поинтересовался я.

— Нет. Я из Калькутты… — Девушка наконец-то отважилась робко посмотреть на меня.

— Бхарат, — кивнул я.

Губы девушки медленно растянулись в улыбке и глаза ее радостно блеснули.

— Желаю успехов в работе. — Я улыбнулся в ответ, повернулся и пошел по коридору.

Если этой девчонке рассказать, что название Индийских губерний на их родном языке я запомнил после одной операции в Дели, она бы так не улыбалась. Странная девчонка — первый день на службе и уже треплется по ВЭС. А ведь наверняка чуть ли не с младенчества мечтала попасть в Москву, сдавала экзамены, проходила отбор, не один месяц ожидала ответа…

Не понимает, что ли, дурочка, насколько ей повезло?! Ежедневно на стол генерал-губернатора Москвы ложится свыше тысячи прошений со всех концов Восточной Империи. Неделю назад, например, я с огорчением узнал, что одному пареньку из Афганской губернии (Али бен-Хан, кажется) было отказано в праве на жительство. На том основании, что двоюродный брат его деда имел слишком неподходящий для столицы криминальный статус — всего 47. А сам этот парнишка очень толковый — я видел его экзаменационные листы, от него в московском «ДВК» могла быть большая польза. Он уже восемь лет работает в нашем Кандагарском филиале, но — чем он там занимается?! Контролирует работающие системы и в случае неполадок сообщает об этом в Москву. Жалованье — соответственно. Если не ошибаюсь, восемьсот франков. А тут я бы его за разработку новых проектов засадил. И получал бы он уже тысячи полторы-две.

Его ходатайство о переводе в наш отдел пришло еще в девяносто восьмом. А прошение о праве на жительство поступило в городскую канцелярию в девяносто девятом. Мальчишка два года ждал, чтобы получить отказ. И сколько еще таких? Тысячи, десятки тысяч…

Все хотят жить в крупном городе. Ну пусть не в Москве или в Санкт-Петербурге. Мой родной Ревель или, к примеру, Вильно я тоже не называю — не самые мелкие города Империи. Но тот же самый Сен-Жюст рассказывал мне, что в его Люблине картина не сильно отличается. Там, конечно, подобных прошений к генерал-губернатору в день поступает гораздо меньше — всего двести — двести пятьдесят штук. Так что Польская губерния по сравнению со столицей, можно сказать, «отдыхает». Хотя Люблин — это вам тоже не Туруханск с какими-то десятью миллионами жителей.

Калькутта, вспомнил я. Где же это? Северо-Индийская губерния или Гималайская? Не помню. Да какая разница? Я имею в виду, что для этой девчонки разницы никакой, куда возвращаться в случае увольнения — в Гималайскую губернию или там в Северо-Индийскую. В любом случае у себя дома она на аналогичную работу уже не устроится. Во всяком случае, ни в одну контору, которая хоть как-то связана с «ДВК» — «черный список» во ВЭС обновляется три раза в сутки. А ведь эта девчонка на свое жалованье наверняка содержит человек десять — на востоке семьи многодетные, и лицензирование рождаемости там еще долго грозить не будет. И все это — хорошее жалованье, отдельную квартиру, не слишком пыльную работу, — все это она может потерять из-за такой ерунды, как тяга к беседам в Сети. Мишка Сен-Жюст очень строгий. Поэтому, в общем-то, он и был моим заместителем.

Интересно, кого он назначит на свою старую должность? Наверное, Арнольда Штуцмана. Они с ним старые друзья, да и программист Арнольд — лучший в отделе. Не знаю, правда, как он справится со своей новой должностью, но это уже не мои заботы. Пусть теперь у Мишки голова болит.

По дороге к кабинету директора я встретил троих или четверых сотрудников — молодые ребята, вежливо поздоровавшиеся со мной и поздравившие меня с повышением. Я с улыбкой поблагодарил их, хотя за последние два дня мне эти поздравления уже изрядно поднадоели. И когда я подошел к кабинету директора, возле которого на доске объявлений был вывешен приказ о моем назначении управляющим группой отделов программирования, то невольно нахмурился. Я бы, конечно, воспринял свое повышение с большим энтузиазмом, если бы Сергей Антонович просто уволился из компании или перешел на другую работу. А сейчас я чувствовал себя не в своей тарелке.

Толкнув тяжелую массивную дверь, я вошел в приемную. Диана — секретарша директора — тоже одарила меня улыбкой, но в этот раз, к счастью, обошлось без поздравлений.

— Свободен? — Я кивнул по направлению к двери кабинета.