Читаем без скачивания Зодиак - Нил Стивенсон

Я немного нервничал, не подложил ли нам кто бомбу или еще что-нибудь, но это просто заявляла о своих правах паранойя. Мы давно уже укрепили все окна и двери, чтобы обезопасить дом. Разумеется, сюда мог вломиться кто угодно, но по ходу дела повредил бы косяки или рамы, а ничего такого мы не заметили. Поэтому мы вошли и наполнили себе пару мешков «веселящим». На автоответчике мигала лампочка. С мешками в руках мы стояли бок о бок над телефоном, дышали из пакетов и слушали, одними губами вторя словам с пленки.

— С.Т., это Тесс. Что, черт побери, происходит? Пожалуйста, позвони мне, я у Салли. Номер на обороте телефонной книжки.

Пи-ип.

— Э-э…это Роскоммон. Ненавижу автоответчики. Не спускайтесь в подвал. М-м-м…Теперь это опасно, там оголенные провода и на полу полно воды. Поэтому я забил дверь. Не пытайтесь ее вышибить, поняли? Иначе вам здесь не жить. Я, мать вашу, вас отсюда вышвырну.

Пи-ип.

— Я звоню из «Домино». Барт здесь? Он заказывал пиццу, и мы хотим подтвердить заказ.

Пи-ип.

— Это Дебби. Сейчас час ночи. Слушай, я взяла «омни» и поехала на вечеринку, а оттуда домой, и кто-то его угнал. Поверить не могу, что так вышло! Я услышала какой-то шум на улице, выглянула в окно, а там был здоровенный тип — в деловом костюме! — и его ждала большая черная машина. Тип просто сел в «омни», завел его и уехал. У него даже ключи были!

Пи-ип.

— В подвале вашего дома гребаная бомба. Убирайтесь оттуда.

Пи-ип.

— Привет, это Дольмечер… — Но остальное я пропустил, поскольку Барт как раз бросил стулом в окно.

Секунд через десять мою железную дорогу разнесло по всему Брайтону и окрестностям. Мы же с Бартом лежали на Самом Большом Заднем Дворе Бостона за горой битых бетонных блоков. На спину нам приземлилось несколько листов дурацкого винилового сайдинга Роскоммона, но не более того.

У меня была пятерка по химии, и я без труда понял, что это не газовая труба взорвалась. Тут была взрывчатка. И заложили ее вчера вечером. Иными словами, с ведома Роскоммона. Но почему он согласился? Потому что к нему пришли большие дяди. Достаточно богатые, чтобы сделать ему предложение, от которого он не смог отказаться. Скажем, организация уровня «Баско». А еще потому, что он давно хотел избавиться от этого дома.

ДВОЕ ПОГИБШИХ ПРИ ВЗРЫВЕ БОМБЫ В БРАЙТОНЕ ФБР ОБВИНЯЕТ ТЕЙЛОРА В ТЕРРОРИЗМЕ

КАМПАНИИ «ПРЯМОГО ДЕЙСТВИЯ» — ПРИКРЫТИЕ ДЛЯ НАСИЛИЯ?

Барт перекатился на спину.

— Круто, — сказал он.

Выдернув у него из-за пояса пушку Роскоммона, я перехватил ее за ствол и врезал Барту по лбу. Цапнул ключи и рванул к фургону.

«Я ДУМАЛ, С.Т. ЗА МИР»,

ГОВОРИТ ПОТРЯСЕННЫЙ СОСЕД.

БЕГСТВО ТЕРРОРИСТА ИЗ «ЭООС» С МЕСТА ТРАГЕДИИ

ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ: Сэнгеймон Тейлор: Джекилл и Хайд нашего города?

Пока я пересекал город, пошел дождь. В центре есть прибрежный сквер, и там я собрал «Зодиак». В гавани катер береговой охраны тащил восьмидесятифутовый «дворец наслаждений» от яхт-клуба в открытые воды.

МАШИНА «ЭООС» НАЙДЕНА ВОЗЛЕ ЯХТ-КЛУБА БРОШЕНА ПРИ ПОПЫТКЕ ЗАЛОЖИТЬ ВТОРУЮ БОМБУ?

Я узнал буксируемое судно: с него любил рыбачить Олвин Плеши. Вокруг кружила пара пожарных катеров, палубы яхты кишели копами.

КРУИЗ УЖАСА

С.Т. ВЗРЫВАЕТ ЯХТУ ВИДНОГО ПОЛИТИКА

«Он всю жизнь ненавидел Плеши»

Я неспешно отчалил, не набирал скорость, пока мимо не промелькнул аэропорт, а после понесся на всех парах, пока вокруг меня не осталось ничего, кроме дождя и волн — из Гренландии надвигался шторм. Огромный, жутковатого вида сукин сын. В «Зодиаке» имелся оранжевый защитный костюм, который я надел, а поверх с трудом натянул «ливайсы», чтобы поменьше бросаться в глаза. Я взял курс на север, на штормовые облака, на волны. Тут меня никто не найдет. Ни «сигареты», ни катера береговой охраны, ни вертолеты, ни спутники.

Так я, во всяком случае, думал, пока за кормой у меня не показался бронированный вертолет.

Именно этого я и боялся. Как только на меня навесят ярлык террориста, отпадет необходимость беспокоиться из-за ордеров и копов. Жизнь в условиях военного времени.

Этот вертолет был из новых: с невероятно узким корпусом, и люди в нем сидели практически другу друга на головах. За штурвалом наверху — пилот, и внизу — стрелок, чтобы управляться со всякими пулеметами, боеголовками и ракетами.

В шторм они ни за что не полетят. Дождь уже превратился в ливень, и ветер был в сорок или пятьдесят узлов. Но мне вспомнилась спасательная операция весной, когда мы сняли несколько русских с сухогруза как раз в такую погоду.

Разумеется, сухогруз стоял на месте. А я, черт побери, нет. Я давно уже перестал прорезать волны и теперь качался вверх-вниз по ним. На самом деле вода не двигается, так только кажется, потому что ее поверхность поднимается и опускается. Поэтому если ты на «Зодиаке» и направляешься в тридцатифутовый вал, как тот, что сейчас вырос передо мной, то взлетаешь в небеса. Быстро. А когда опускаешься, то…Ну, свободное падение тебе обеспечено. Как только оказываешься в самом низу параболы, ускорение вдавливает тебя в днище, и ты опять на пути наверх — желудок при этом проваливается в мошонку. Если судно у тебя достаточно прочное, чтобы выдержать такие перепады гравитации, тебе ничего не грозит. В противном случае его затащит под воду и разломает. Но с «Зодиаком» такого не случится.

Внезапно мне показалось, что рядом со мной ударила красная молния, но нет, это поток огня из пулемета «гатлинг» прорезал волну передо мной — или она была надо мной? Когда нет горизонта, ничего не знаешь наверняка. Это называется «стрелять перед носом». Предупреждающий огонь.

Но «поток» это слишком хорошо сказано. Их стрельба скорее напоминала серию неуверенных струек — вроде моего первого оргазма. Одна из них пришлась в тридцати футах подо/за мной, и я задумался, а вдруг это вовсе не предупреждение. Может, просто непрофессионализм?

Ради любопытства я попытался прицелиться вдоль указательного пальца, проверить, смогу ли удержать его достаточно ровно, чтобы попасть воображаемой ракетой в вертолет. Не вышло, я не смог удержать вертолет даже взглядом. Бедолаги просто не способны в меня попасть. У них и тени надежды нет.

Это я сообразил, пока вода то забрасывала меня в вышину, то отпускала с жидкой скалы в свободное падение. Наверху в меня ударил порыв ветра и едва не перевернул. С высоты я увидел стену черного дождя и следующий вал — он был гораздо больше всех предыдущих. Вертолет завис всего в нескольких ярдах, так что я мог взглянуть гадам прямо в авиаторские очки. Потом его подхватило ветром, завертело, и я едва не потерял его из виду. А это означало, что и они, возможно, меня потеряли. Поэтому я попытался уйти по диагонали.

Впрочем, это не имело значения, потому что дать по мне очередь они все равно не сумели бы. Только не в такой шторм. Итак, я показал им палец (надеюсь, они увидели мой жест в инфракрасном) и взял курс на Мэн. Баки у меня заправлены под завязку, на пятьдесят миль бензина хватит. Капли с неба внезапно слились в единую стену. Больше я вертолета не видел.

Бензин у меня кончился в полумиле от берега незадолго до полудня. Пришло время ЛСД. Я не спал больше суток, у меня болело все тело, я надорвал спину, когда дергал за шнур мотора, а сейчас еще придется грести через проливной дождь. По счастью, прилив упал футов на пять. Кислоту я держу в бумажнике — на листке промокашки с фиктивной картой, заткнутой за выпускную фотографию Дебби. Достав фотографию, я некоторое время смотрел на нее, а потом вдруг заплакал. Несчастный, оклеветанный эколог изгой качается по волнам Атлантического океана, мокнет под дождем, рыдает над фотографией своей девушки.

Так продолжалось минут десять, а потом я сунул в рот уголок промокашки, рассосал его и стал ждать. Минут через двадцать мне уже удалось грести, не постанывая от боли. Через полчаса я вообще ничего не чувствовал. Через сорок минут получал удовольствия больше, чем от чего-либо с тех пор, как любил ту самую девушку, поэтому я рассосал еще половинку. Через час я готов был схватиться с гадами на «сигарете». Зубы у меня болели, потому что через холодный ливень я греб, оскалясь в «накося-выкуси» ухмылке. Раз в час или около того я вспоминал, что надо свериться с компасом и определить, к берегу ли направляюсь.

Беглецу-террористу глупо приходить на бензоколонку, но чтобы быть беглецом, нужно на чем-то бежать, а без бензина такое не провернуть. Поэтому я заполнил баки. Работавший на бензоколонке мужик оказался зомби-двойником бывшего вице-президента Спайро Агнью, и я никак не мог сдержать смеха. Разозлившись, он велел мне убираться. Что я с радостью и сделал: увидь я Никсона, в штаны наложил бы.