Читаем без скачивания Кластер Войвод. Третье правило крови - Алексей Калугин

– Он исчез, – сказал Бухлер. – Это же очевидно.

– Спасибо тебе, Жак, – криво усмехнулся Грир. – А я-то думал!..

Взявшись за край лобового стекла, Александр Васильевич поднялся на ноги и посмотрел по сторонам.

Айвура нигде не было видно. Что вынудило его снова выругаться. Он, разумеется, как и все, был рад тому, что айвур чудесным образом испарился. Но необъяснимость этого явления внушала вполне обоснованное беспокойство и тревогу. Казалось, хитрый зверь где-то затаился. И в самый неподходящий момент снова попытается нанести удар.

– Александр Васильевич, хочешь, я поведу машинку? – предложил Валтор.

– Все нормально. – Грир снова сел на водительское место. – Айвуров я, что ли, не видел?

– Да какое уж там нормально, – тихо, севшим голосом произнес Бухлер. – У меня до сих пор поджилки трясутся. Мне казалось, я уже чувствую, как эта туша придавливает меня.

– Все нормально, – повторил Грир и надавил на педаль газа. – Это была иллюзия.

Машина плавно перевалила через поваленное дерево и выехала на ровный участок дороги. Грир прибавил скорость.

– Иллюзия? – непонимающе повторил Валтор.

– Обман зрения, – уточнил Грир. – Или фата-моргана.

– Объясни, – потребовал Бухлер.

– Как я уже сказал, возможны два варианта. Первый – никакого айвура на самом деле не было. Нам всем это почудилось.

– Всем троим одно и то же? – Валтор с сомнением покачал головой.

– А что ты видел?

– Айвура, прыгнувшего на машину.

– Не было никакого айвура.

– Что же тогда это было?

– Я тоже видел прыгнувшего айвура, – сказал Бухлер.

– Это мог быть внезапно появившийся туман. Или ветер сорвал с деревьев охапку листьев.

– Не было ветра, – сказал Бухлер.

– И тумана тоже никакого не было, – поддержал его Валтор. – Я точно видел айвура, а не какие-то там листья.

– Который чудесным образом растворился в воздухе, – саркастически усмехнулся Грир.

– Именно так, – подтвердил Валтор. – И я это видел.

– Ладно, я тоже это видел, – признался Грир. – Но то, что мы все это видели, вовсе не означает, что это было на самом деле. Вернее, это происходило на самом деле, но не здесь.

– Где же тогда?

– Не знаю. Где-то очень далеко. Мы видели только отражение этого события. Мираж. Фата-моргану.

– Миражи бывают в пустыне, – заметил Валтор.

– Или на море, – добавил Бухлер.

– Крестовский! Мы вместе с тобой видели мираж в пампе!

– Но тогда мы три дня тащились по сорокаградусной жаре с фляжкой воды на двоих. Вот нам и померещился розовый слон.

– Вы видели розового слона в пампе? – удивился Валтор.

– Ага, – кивнул Бухлер. – Представь себе, мы от жажды умираем, а он стоит и поливает себя водой из хобота.

– Ты первый тогда сказал: «Смотри, розовый слон», – напомнил Грир.

– Верно. Но сейчас никто не говорил: «Глядите, айвур».

– И если айвура не было, кто тогда повалил деревья? – добавил Валтор.

– Кабан, – не задумываясь, ответил Грир. – Ты сам говорил, что в здешних лесах обитают гигантские кабаны.

– Почему ты не хочешь поверить в то, что все мы видели? – спросил Бухлер.

– Да потому что это похоже на бред, – ответил Грир. – Айвуры не растворяются в воздухе.

– Мы не знаем, на что способны айвуры, – возразил Валтор. – Это не просто животные, а искусственно созданные боевые машины.

– Даже боевые машины не исчезают на глазах у всех, – упрямо стоял на своем Грир.

– Ну, конечно, куда логичнее предположить, что у нас, у всех троих, одновременно случилось краткосрочное умопомрачение.

– А что, если во всем виновата пирамида? – предположил негромко Бухлер.

– Какая еще пирамида?

Моисей пальцем указал на подарок Мастера Игры, как и прежде, стоявший на приборной панели.

– Айвур прыгнул и исчез, когда оказался в зоне действия пирамиды.

Пятнадцать-двадцать секунд все молчали.

– Почему мы не исчезаем? – спросил Валтор.

– Не знаю, – пожал плечами Бухлер.

– Так, рассказывай, что там за дела с твоей пирамидой? – решительно потребовал Грир.

– Понятия не имею, – ответил Моисей. – Я только высказал предположение. Пирамида – единственный предмет непонятного назначения у нас в машине.

– То есть ты сам не знаешь, на что она способна?

– Ты вообще-то слушал, что говорил Мастер Кнехт?

– Но если она убила айвура, значит, может и всех нас убить?

– Все! – Моисей вскинул руки с растопыренными пальцами. – Выброси ее, если боишься!

– Я всего лишь пытаюсь понять, что произошло, – недовольно буркнул Грир.

– Ты как-то странно это делаешь. То заявляешь, что все это нам привиделось, то обвиняешь в случившемся меня. Самое здравое предположение высказал Валтор.

– Что-то не припомню.

– Он сказал, что айвур – это боевая машина, возможности которой нам до конца неизвестны.

– И как мы в таком случае собираемся с ними бороться?

– Вот именно, – кивнул Бухлер. – Об этом надо думать. А не ловить черных кошек где ни попадя.

– При чем тут кошки? – обиделся Грир.

– Не знаю, – честно признался Бухлер.

Машину подкинуло на ухабе.

Валтор поднес флейту к губам и дунул в нее.

Раздался резкий, пронзительный свист.

– Нет, нет, нет! – возмущенно замахал руками Бухлер. – Сыграй то же самое, что ты играл, когда на нас напал айвур!

– А что я играл? – удивился Валтор.

– У тебя получился отличный звук.

– Серьезно?

– Да.

Валтор озадаченно поджал губы.

– Боюсь, я не сумею это повторить.

– Почему?

– Я не помню, как у меня это получилось. Просто поднес флейту к губам и дунул.

Валтор подул в головку флейты.

– Нет! – снова замахал руками Бухлер. – Не то! Совсем не то!

– Я снова так не смогу, – обескураженно произнес Валтор.

– Что значит «не смогу»? – Бухлер, казалось, был вне себя от возмущения. Хотя на самом деле эмоции его были показными, ориентированными исключительно на Валтора. – Если получилось один раз, значит, получится снова! Вспомни, как ты держал руки, как складывал губы.

– Да как обычно, – пожал плечами Валтор. – Вроде бы… Я по-другому не умею.

– Ладно, – сделал успокаивающий жест рукой Бухлер. – Тогда вспомни свое эмоциональное состояние в тот момент.

– Да какое уж там состояние, – одними губами улыбнулся Валтор. – Я чуть было не обделался, когда понял, что айвур собирается придавить нас своей тушей. Все, подумал, это уж точно конец.

– А зачем играть начал?

– Да не собирался я играть. Просто выдохнул резко. Как перед столкновением. А флейта возле губ находилась… Все само собой вышло.

– Ну, так сделай это еще раз. Представь, что на тебя падает айвур. И выдохни, как в последний раз. Представь, что этот выдох – твой единственный шанс на спасение. Вот если не получится так, как надо, тогда – все, конец.

Валтор поднял руку, чтобы поправить на голове акубру. Указательный палец провалился в пулевое отверстие на тулье шляпы.

– Не много ли дырок для вентиляции? – поинтересовался Бухлер.

– В самый раз, – ответил Валтор.

Он взялся пальцами за поля и дернул шляпу вниз, на глаза.

Затем он поднял флейту, поднес головку к губам и медленно набрал полную грудь воздуха.

Замерев, он вспомнил падающего на них сверху айвура.

Картина и в самом деле была жуткая.

Тварь, казалось, закрыла собой все небо.

На животе у нее была грязная, свалявшаяся шерсть.

В груди будто муравьи забегали.

Валтор прижал три клапана пальцами и выдохнул.

Не резко, но сильно.

Как будто должен был избавиться от чего-то, что мешало ему дышать.

Это было похоже на внезапное пробуждение.

Воздух прошел через тело флейты и превратился в звук, прозрачный, переливающийся радужными цветами, как утренняя роса на кончиках трав.

– Вот оно, – только и сказал Моисей Бухлер.

Глава 33

Долина, раскинувшаяся за горной грядой, тянущейся по берегу озера Кабум, называлась Логовом Лукориных. Попасть в нее можно было только проехав по туннелю, проложенному сквозь горный массив. Длина туннеля составляла около пятнадцати метров. Примерно в середине пути у тех, кто двигался по туннелю, возникало странное ощущение, будто он вдруг переворачивался вокруг своей продольной оси и потолок становился полом. А пол – потолком. Так ли это было на самом деле или это была только иллюзия, связанная с особенностью освещения, сказать было трудно. Потому что для того, чтобы как-то определиться с понятиями верх и низ, требовалось иметь четкие ориентиры. В туннеле их не было. Здесь имелись только пятна света, обозначающие вход и выход. Или – выход и вход. В зависимости от того, с какой стороны смотришь или в какую сторону едешь.

В мире все относительно. А в Логове Лукориных относительно даже то, что люди обычно договариваются считать абсолютным. Например, последовательность дней недели. Или количество часов в сутках. Причиной всей этой неопределенности были эксперименты с пузырями вероятности, постоянно проводившиеся в Логове.