Читаем без скачивания Обратная сторона космонавтики - Мэри Роуч

Но радиация может доставить немало проблем еще и до начала деления клеток. В НАСА долго велись дискуссии по поводу того, нужно ли проводить криоконсервацию яйцеклеток у женщин-астронавтов перед длительными полетами. А в одной работе предлагалось встроить в костюмы мужчин-астронавтов специальные «защитные пластины для яичек». (По словам Джона Чарльза, НАСА все же не воспользовалось идеей «космических гульфиков», по крайней мере, не сделало этого до сих пор.) Наблюдения за жертвами радиоактивных осадков, выпавших после сброса атомных бомб в Японии во время Второй мировой войны, все же говорят о том, что кратковременное пребывание в космосе не должно приводить к развитию бесплодия. Астронавты, которые проводили в космосе по шесть месяцев, также не обнаруживали у себя подобных проблем. Но радиация имеет свойство накапливаться в организме: чем дольше человек находится под ее воздействием, тем сильнее становится риск возникновения заболеваний. Именно поэтому астронавты, которые примут участие в 2-3-годичном полете на Марс, окажутся, скорее всего, отобраны из старой гвардии. «Это будут астронавты, у которых уже есть дети и которые умрут естественной смертью раньше, чем у них разовьется рак», – говорит Джон Чарльз.

А вообще возможно ли зачатие млекопитающего в невесомости? Никто не знает. В 1988 году Европейское космическое агентство запустило на орбиту ракету с пробиркой бычьей спермы, чтобы проверить влияние невесомости на ее подвижность. Как оказалось, в космосе сперматозоиды движутся быстрее и легче, чем на Земле, что заставило ученых подумать, что отсутствие гравитации как раз таки повышает фертильность организма. Но тут появился Джозеф Таш со своими заключениями о сперме морских ежей. Таш обнаружил, что один из ферментов, влияющих на подвижность сперматозоидов – тот, что говорит им, когда надо перестать вилять хвостиками, – активируется необычайно медленно, что само по себе большой проблемы не представляет. Но если невесомость может замедлять действие одного фермента, возможно, она будет оказывать такое же влияние и на другие, включая, например, энзим, отвечающий за хранение ДНК. Яйцеклетки тоже могут сбиться с пути. Британский сексолог Рой Левин сделал предположение, что в невесомости движение яйцеклетки по фаллопиевым трубам может стать очень затруднительным или вообще невозможным.

Так почему же тогда не послать в космос, к примеру, крыс и посмотреть, что с ними случится? Как оказалось, Советское космическое агентство уже сделало это в 1979 году, когда запустило на биоспутник группу крыс. После запуска разделители отсеков автоматически опустились, позволяя тем самым самцам найти себе пару. Ни одна из самок не вернулась на Землю беременной, хотя были все признаки того, что совокупление имело место. «Мы предполагаем, что что-то пошло не так уже на ранних стадиях эксперимента, – говорит акушер-гинеколог Эйприл Ронка, которая некогда занималась изучением беременности и родов у млекопитающих в условиях невесомости при Эймсовском центре НАСА, а сейчас работает на медицинском факультете Уэйк-Форестского университета. – Возможно, плацента не могла сформироваться. Возможно, что-то не то было с имплантацией. Невесомость могла нарушить абсолютно любой момент процесса беременности. Другими словами, мы не знаем абсолютно ничего».

Если же забыть на мгновение об опасности радиационного облучения, то беременность в невесомости больших проблем, по всей видимости, вызывать не должна. Возьмем, к примеру, ситуацию, когда беременным предписывают постельный режим – невесомость, как мы уже убедились, прекрасный ему аналог. Или развитие зародыша – оно и так происходит в жидкости, которая является еще одним аналогом невесомости, так что и здесь, как видно, никакой угрозы нет. Ронка посылала в космос крыс[80], находящихся на последних двух неделях беременности. Через два дня после возвращения на Землю крысы благополучно окотились. (НАСА сократило программу полета и не допустило рождения малышей в космосе главным образом из-за материально-технической базы. Ведь кому-то обязательно понадобилось бы обеспечить будущих «мам» всем необходимым и создать специальные приспособления, не позволяющие малышам оторваться от соска.) За исключением небольших проблем с вестибулярным аппаратом, крысята родились абсолютно нормальными.

Что было действительно ненормальным, так это сам процесс родов, даже несмотря на то, что к этому времени крысы уже находились на Земле. После двух недель в космосе маточные схватки проходили у них реже и слабее. А по мнению Ронка, это может быть действительно опасно. Схватки играют очень важную роль в адаптации новорожденного к жизни вне матки. Сжатие, происходящее во время вагинальных родов, способствует выделению у плода большого количества гормонов стресса; это те же гормоны, которые заставляют уже взрослых людей совершать героические поступки в экстремальных ситуациях. «Как оказалось, всплеск этих гормонов очень важен для запуска работы всей физиологической системы. Новорожденный должен вмиг понять, как нужно дышать и как сосать грудь. Если же схватки недостаточно сильны, выброс гормонов также становится меньше, и у плода могут возникнуть проблемы с адаптацией». Исследования показали, что у младенцев, родившихся в результате запланированного кесаревого сечения (которое, в отличие от вагинальных родов, протекает без схваток), выше риск наступления дыхательной недостаточности и повышенного артериального давления, процесс отторжения легочной жидкости происходит сложнее, и возможна задержка нейропсихического развития. Другими словами, новорожденные должны испытывать стресс, как то и предусмотрено природой. (По этой же причине Ронка выступает и против родов в воде.)

Меня очень удивляет, что за более чем тридцать лет существования орбитальных лабораторий в них было проведено так мало экспериментов. Неужели все дело в казенном консерватизме? Или в мужском отвращении к вопросам родов? Ронка полагает, что дело скорее в приоритетности, нежели притворной стыдливости: «Мы не знаем, какова сила влияния невесомости даже на какую-то одну систему человеческого организма, будь то опорно-двигательная или сердечно-сосудистая. И еще меньше мы знаем о мозге. Так что репродукционная функция далеко не первая в этом списке».

А теперь еще возникли и проблемы с финансированием. Научные проекты НАСА по исследованию условий жизни в космосе были сильно урезаны. (Я чуть было не написала «отложены в долгий ящик», но решила сдержаться.) Последний крупный проект НАСА с исследованием млекопитающих проводился в 2003 году на борту шаттла «Колумбия». Подопытные крысы погибли тогда вместе с экипажем. Спасти их было невозможно, чего нельзя сказать об астронавтах.

13. Убийственная высота

Прыжок из космоса с парашютом

Вертикальный воздушный туннель в Скай-Венчер города Перрис – это настоящий ураган в жестяном контейнере. Скорость воздуха в нем достигает более 150 км/ч, а сам цилиндр напоминает вышку командно-диспетчерского пункта для самолетов. Возможно, это и не самое высокое здание в городке Перрис, который представляет собой не больше чем беспорядочную застройку магазинов и типовых домов в нескольких часах езды от Лос-Анджелеса, но уж точно не самое маленькое. Почти на самом верху вышки, где обычно сидят диспетчеры, расположен ряд дверей, которые и ведут в воздушный туннель. Посетители просто ложатся на воздух и парят в воздухе с распростертыми в стороны руками и ногами. В спортивном мире это настоящая сенсация: свободное падение без малейшей опасности, своего рода прыжок с парашютом, но без самого парашюта. Каждому, кто приходит сюда впервые, работники базы помогают удержаться в правильном положении, не запаниковать и остаться посередине, а не отскакивать от стенок, как теннисный мячик.

Сегодня Феликс Баумгартнер впервые посетит Скай-Венчер, но помощь сотрудников центра ему совсем не потребуется. 41-летний фотогеничный австриец является высококлассным скайдайвером и бейс-джампером[81]. В YouTube можно просмотреть видеозаписи его полета с правой руки огромной статуи Христа в Рио-де-Жанейро или, например, более прозаичного прыжка с крыши варшавского отеля «Марриотт». Практически все свои прыжки он совершал в костюме скайдайвера, но с крыши «Марриотт» он прыгнул в деловом костюме. Ему пришлось сделать это, чтобы пройти мимо сотрудников отеля, не возбудив при этом ненужных подозрений. В итоге от того, как он идет по краю крыши в галстуке и аккуратной рубашке, а затем просто спрыгивает в таком виде с крыши, создается впечатление, что именно так и проходят рабочие будни Феликса Баумгартнера.

А сегодня вечером Баумгартнер одет как настоящий астронавт. Его приезд в Перрис – часть программы «Стратос», финансируемой компанией RedBull. У этой поездки двойная цель. Но меня интересует главным образом ее аэромедицинская сторона. Баумгартнер должен протестировать усовершенствованный костюм аварийного покидания корабля, созданный фирмой «Дэвид Кларк Компани», которая занимается разработкой скафандров еще со времен «Меркурия»[82]. После того как в 1986 году космический шаттл «Челленджер» взорвался через 72 секунды после своего запуска, астронавтам предписано носить герметизированные костюмы не только при работе в открытом космосе, но и во время запуска шаттла, его входа в атмосферу и приземления как в самых непредсказуемых частях полета. Баумгартнер должен будет совершить «космический прыжок» с высоты в 36 километров как раз в таком костюме. (Технически это, конечно же, не космос – космос начинается на высоте в 100 километров, – но вполне подходящая для эксперимента высота; атмосферное давление уже на этой высоте составляет менее одного процента обычного для уровня моря давления.) Сам прыжок (который запланирован на лето или осень 2010 года и состоится в секретном месте) предоставит инженерам по системам безопасности бесценную информацию о поведении падающего тела в герметизированном костюме в условиях чрезмерно разреженного воздуха и реакции организма на около-и сверхзвуковую скорость. Ввиду практически полного отсутствия сопротивления воздуха ученые предполагают, что предельная скорость Баумгартнер при падении достигнет 1000 км/ч вместо обычных 190. Прежде астронавты не пользовались аварийным выходом при возвращении на Землю, и поэтому никто не знает, насколько это безопасно на разных стадиях полета.