Читаем без скачивания Грязный город - Хэйли Скривенор
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще один колоритный персонаж для шоу с переодеванием, в которых участвовала Амира, подумала про себя Сара.
– Зачем вы встречались с мистером Матерсом в пабе? На то была какая-то особая причина?
– Да нет, просто холодненького пивка захотелось выпить в жаркий день. Если и была какая-то другая причина, я о ней не знаю.
– Не рановато для пива?
– Одно из преимуществ самозанятости, офицер.
– Чем вы занимаетесь, Клинт? – осведомилась Сара.
– Торговой деятельностью в сфере сельского хозяйства, – ответил он, втянув живот.
– Поясните, пожалуйста, – попросила Сара.
– Продаю крупную сельхозтехнику, поставляю трактора, молотилки и все такое. Приносит неплохой доход.
– Вы позволите осмотреть вашу машину или дом?
– Нет, – улыбнулся Клинт. – С какой стати?
– Это помогло бы нам исключить вас из списка подозреваемых.
– Если это так необходимо, оформляйте ордер. Я знаю свои права.
Клинт смерил Сару взглядом. От его глумливой ухмылки у нее мороз побежал по коже.
– А взять образец ДНК позволите? Мы могли бы это сделать прямо сейчас?
Клинт в ответ лишь посмотрел на нее как на дурочку.
– Какие у вас отношения со Стивеном Бьянки? – спросила Сара.
– Отношения – это громко сказано, офицер. Он, конечно, симпатяга, но не до такой степени.
– Вы часто с ним видитесь?
– За все время едва ли парой слов обменялись. Хотя в таком маленьком городке, как наш, это весьма затруднительно. Вероятно, потому, что он говнюк.
– Почему вы так считаете?
– Я не пытаюсь задеть чьи-либо нежные чувства, – он остановил взгляд на грудях Сары, – видимо, в его представлении именно там находились ее «нежные чувства». – Просто другого определения он не заслуживает. Спросите кого угодно. Смазливый говнюк.
– Что вам известно о наркотиках, которые мы обнаружили в воде у дамбы на окраине города?
Сара внимательно наблюдала за его реакцией. В лице Клинта что-то мелькнуло, и затем его черты сложились в неестественно невозмутимое выражение, отметила она.
Пожав плечами, Клинт улыбнулся.
Сара спросила о его прежней судимости – пятнадцатилетней давности.
– Послушай, лапочка, не там ты роешь. Для меня все это давно в прошлом. Я теперь балдею только от жизни.
Он подмигнул Саре. Его взгляд пополз вниз по ее фигуре и остановился на бедрах – очевидно, Клинт пытался пополнить багаж своих эротических впечатлений. Сара едва сдержалась, чтобы не закатить глаза. «Это еще кто из нас не там роет», – подумала она.
* * *
– Ну, как все прошло? – полюбопытствовал Смити после ухода Кеннарда.
– Мне бы очень хотелось добыть улики против Клинта Кеннарда и установить его причастность к наркоторговле, – сказала Сара.
– Думаешь, он имеет отношение к исчезновению дочери Бьянки? – спросил Смити. Оба вспомнили, но промолчали о том, что Стивен был задержан в Роудсе лишь благодаря провокации Смити.
Сара положила локти на стол и уронила голову в ладони.
– Пока нет вещественных доказательств, спекуляции на эту тему бессмысленны, – произнесла она в стол, закрыв глаза.
– Бессмысленны, но увлекательны, да?
Она рассмеялась. Смити напоминал ей отца. Неиссякаемый источник энергии.
– Завтра будет новый день, босс. Разберемся.
Она надеялась, что Смити прав. Этим он тоже напоминал ей отца: всегда настаивал, что время на их стороне. За минувшим днем всегда наступает новый, и в расследовании всегда открывается что-то новое. Сара остро ощущала, что их время в Дертоне истекает.
Мы
Декабрь 2001 года
У одного из нас отец любил за ужином читать газету – раскладывал ее на столе, подтыкая под край тарелки с мясом и овощами, и читал во время еды, периодически беря в руки и переворачивая страницы. (Хотя из книг и фильмов, которые мы читали и смотрели, нам было известно, что газеты обычно просматривают за завтраком.) В ту пятницу вечером за ужином отец рассказал, что в одном из соседних городов какой-то мужчина провалился в зернохранилище: оборвался страховочный трос. Подробности трагедии в статье не излагались; просто говорилось, что он утонул в зерне, которое обрушилось ему на голову огромными волнами. Отец объяснил, что зерно засосало беднягу, а рядом не оказалось никого, кто смог бы его вытащить. Этот человек был не из местных, не являлся отцом кого-либо из наших знакомых.
– Давление массы зерна, надо думать, было безмерно велико, – сказал отец, не отрывая глаз от газеты.
Когда читаешь утром о каком-то несчастном случае, кажется, что еще возможно что-то исправить, предотвратить. Но к вечеру уже возникает ощущение, что изменить ничего нельзя. Оставалось только есть десерт – натуральный йогурт с бананом или, если мама ходила в магазин, карамельный пудинг в стаканчике, с которого надо снять фольгу, – и благодарить бога, что на сей раз беды и несчастья обошли стороной нас и наших близких.
А в воскресных газетах – вот это да! – упомянули наш город. Кто-то поговорил с кем-то из нас и узнал, что Дертон мы называем Грязным городом. И один из заголовков гласил: «Исчезновение в Грязном городе». Вот и мы прославились.
Правда, тогда мы все еще думали, что Эстер вернется домой. Прошло ведь всего два дня. Ее еще могли найти. Вероятно, обгоревшая на солнце, изнывая от голода и жажды, она плелась по одной из бесконечно длинных пыльных дорог за пределами нашего города.
* * *
В понедельник мы снова пошли в школу. Это был наш первый учебный день после исчезновения Эстер. Когда мы бежали, ранцы подпрыгивали у нас на спинах, а широкополые шляпы слетали с голов, отчего их тесемки, завязанные под подбородками, натягивались и врезались в шеи. Мы ходили по школе, иногда группами, иногда по одному. Обедали, писали в тетрадках друг другу записки, смеялись. Говорили об Эстер, потому что о ней говорили на собрании в школе. Потому что ее имя не сходило с языков наших родителей. Мы пока еще не понимали, что Эстер уже не вернется.
Ронни
3 декабря 2001 года, понедельник
В понедельник утром мама довела меня до ворот школы. Последний раз такое было, когда я только-только пошла в детский сад. Тогда она водила меня за ручку всю первую неделю. В Дертоне имелась только одна школа, где учились и малыши, и старшеклассники. На уроки сюда приходили каждый день все дети города, за исключением тех, кто учился в Роудсе, – потому что они были либо слишком тупы, либо слишком непослушны, либо слишком умны.
У самых ворот мама, недовольно цокая языком, большим пальцем что-то вытерла у меня на лице. Должно быть, на подбородке остались следы клубничного джема, который я ела
