Читаем без скачивания Мефистон. Поход к Неумершим - Дариус Хинкс

Под капюшоном не было лица вовсе — только длинный выбеленный клюв птичьего черепа, слепо смотрящего на него. Но Драгомир отшатнулся не только из-за этого: фигура в капюшоне двигалась пугающе неестественно, мерцая и дергаясь, как плохо склеенный фрагмент пикт-пленки.

Когда голос демона проник в сознание Драгомира, он ощутил чудовищную безысходность.

С первого же слога он понял, что ошибся гораздо основательнее, чем предполагал. Вся его жизнь была ложью. Путь, по которому он вел свой орден, заканчивался не в тронном зале Императора, а в омуте проклятия.

— Мы грезили, грезим, будем грезить, — произнес демон. Его голос походил на хор шепотов и криков.

Одежда пилигрима вспучилась, и наружу вырвался целый лес черноглазых змей, окутавших Сына Гелиоса. Пока змеи пожирали его, широко распахнув челюсти, Драгомир с ужасающей ясностью видел все сквозь прежде непроницаемое сияние. Наконец он получил откровение, которого так долго искал.

Тысячи паломников повернулись к нему и встали молча, откинув капюшоны. Ни один из них не был человеком. Они состояли из частей животных и извивающихся конечностей. На их знаменах была вовсе не имперская геральдика, а отвратительные, порченые символы Хаоса.

За пилигримами открылись большие ворота, за которыми находился тронный зал. Конечно, там был бог, но совсем не тот, которого почитал Драгомир.

Душа магистра завопила, когда змеи поглотили его разум.

«Но бесконечность грядет», — сказал демон и тихо рассмеялся.

Глава 8

Антрос выбрался из-под обломков и откатился в сторону, едва разгорелось пламя. Он пересек систему за несколько дней, как и обещал Рацелу, но в итоге закончил свое путешествие огненным шаром, когда челнок врезался в утес одной из морсусианских гор. Не успев вовремя сгруппироваться, Луций стремительно покатился по склону кувырком, подпрыгивая на неровных почерневших камнях и сминая их силовой броней, отчего образовалась небольшая лавина.

Он падал так почти минуту, но затем сумел воткнуть посох в скалу и резко остановился. По венам растекались болеутоляющие; знаки, бегущие по оптическому дисплею, сообщали, что он получил несколько травм при крушении. Самая серьезная из них — перелом ноги. Силовая броня осталась цела, но кость искривилась на несколько градусов от своего нормального положения, и он чувствовал, как сквозь кожу пробиваются ее острые осколки.

Пилот по-прежнему сидел в кресле, когда вокруг челнока вспыхнул пожар, поэтому Антрос захромал назад по склону, чтобы добраться до него, и, пока библиарий пробивался сквозь ионизированные облака, на его латах играли всполохи электричества.

Антрос находился всего в шести метрах от транспортника, когда тот взорвался и отбросил его назад. Кодиций пролетел по воздуху и снова кубарем покатился по склону, а к тому времени как остановился, челнок уже превратился в пылающий остов.

Поднявшись, Кровавый Ангел заковылял вниз по валунам и осыпям, пока не достиг подножия, где сделал передышку, чтобы оглядеться. Морсус казался таким же облученным и неприветливым, как и любой другой мир, на который он ступал.

Луций попытался ментально пробиться сквозь мрак, но ничего не вышло. С тех пор как он покинул орбиту, второе зрение ухудшилось: образовалось тревожное слепое пятно, которое никак не удавалось сморгнуть. Теперь же, когда Антрос находился на земле, оно практически полностью застилало его третье око.

Кодиций воздел посох и прошептал заклинание. Металлическое древко с филигранным узором засияло от психической мощи, причем гораздо интенсивнее, чем предполагал Антрос. Оружие нагрелось до такой степени, что кодиций с трудом удерживал его. Что бы ни затуманивало его эфирное зрение, оно не притупляло другие его пси-способности. После пребывания в Великом Разломе Антрос едва мог унять варповый огонь в своей душе, что одновременно завораживало и пугало: отныне он был способен одной властной фразой пробить дыру в реальности.

Луций осторожно прижал посох к ноге и пробормотал несколько фраз из трактатов по биомантии, когда металл коснулся брони. Пульсирующий жар стал передаваться сквозь керамит, прижигая раны и сращивая кость.

Библиарий отстегнул от пояса ауспик и принялся листать на его дисплее ленты данных и схемы шахт, пока не нашел то, что искал. Те же самые жизненные показания, которые он засек, стоя на высоком якоре. Атмосферная буря не слишком-то сбила Кровавого Ангела с пути он был примерно в миле от намеченной точки посадки. Антрос напоследок оглянулся на полыхающий челнок и затем бросился в клубящуюся пыль.

Ауспик повел его вниз через предгорья в широкую, пустынную впадину с обугленной землей. Весь Морсус окутывали грозовые тучи, не пропускающие лучей далекого солнца, однако темноту пронзали огни другого рода. В некоторых местах земная поверхность раскололась, и из ее глубин струилось холодное, мерцающее сияние. Столбы бледно-голубого света пронзали небо, озаряя низ облаков.

Антрос ускорил шаг. Имплантаты в его груди производили синтетические клетки, заставляющие кровь сворачиваться, а поврежденные ткани стягиваться, но только тайное искусство сангвинарного жреца смогло бы залечить все травмы. Тем не менее кодиций уже мог бежать с привычной скоростью.

Пылевые бури с ревом кидались на него, забивая ротовую решетку и загрязняя визор, пока Антрос прыгал по камням, и все же он вскоре нашел остатки магистральной дороги. Ее полотно было изрыто ямами и полуразрушено, но все равно было куда более ровным, чем каменистая обочина. Через час кодиций добрался до места, которое зарегистрировал на ауспике. В конце дорога упиралась в дверные створы, почти такие же большие, как горный склон, с которого ранее падал Луций, и сильно изъеденные коррозией. Эти две огромные плиты были выполнены в форме щита с едва заметными очертаниями орла, расправляющего крылья от петли к петле.

У основания ворот были разбросаны ржавые кузова сгоревшей техники и высились холмы из песка и камней: сотни тонн обломков плотно завалили проход столетия назад, и не было никаких признаков того, что кто-то пользовался им с тех пор.

Антрос решительно зашагал вперед. Ему не терпелось поделиться знанием, которое он принес Мефистону. Свет Бессонной Мили защитит старшего библиария от его безумия. В течение многих лет Антрос питал сомнения относительно Властелина Смерти, ибо видел, как тот принимал решения настолько неправильные, что они казались почти еретическими. И сомнения эти не давали покоя кодицию: ведь если он был прав, то либрариумом руководил сумасшедший, возможно даже еретик, а если ошибался, это вызывало вопросы уже о чистоте души самого Антроса.

Он поднял посох и выкрикнул команду. Кабели в его психическом капюшоне загорелись кобальтовым огнем и загудели, проводя энергию варпа через древковое оружие