Читаем без скачивания Нашествие. Москва-2016 - Андрей Левицкий

— Хватит патроны переводить! Башню разверните, там шестерня вверху, сбоку кнопка, — и заряжайте пушку!

Передав управление Павлу, он осмотрел башенную пушку. Прямая наводка, дальность выстрела… сложно судить — метров триста, наверное, а может и пятьсот. Калибр что-то около восьмидесяти миллиметров. В задней части снаряда, то есть закругленного с одного конца стального цилиндра весом килограмма два с половиной — три, была плоская шайба с блестящим кругляшом в центре. Почему-то Сотник решил, что шайба эта — вовсе не капсюль. Он осторожно взялся за кромку, другой рукой крепче сжал цилиндр и провернул шайбу, которая достаточно легко сдвинулась против часовой стрелки. Снаряд оказался начинен грубым крупнозернистым порохом и картечью: мелкими камешками и железяками.

Пришедший в себя пленник лежал под перегородкой, разделяющей передний и центральный отсеки. Он не мычал, не дергался, зато вовсю стрелял глазами по сторонам, наблюдая за происходящим. Багрянец рулил, Хорек сидел позади с автоматом и смотрел, нет ли погони.

Горели тусклые синие светильники, найденные в ящиках под сиденьями. Сотник спустился, сказал Хорьку «Отставить наблюдать» и присел возле пленного. Взял синий светильник, сломал о колено треснувшую стойку и стал разглядывать колпак. Тот был не стеклянным, как он решил вначале, а из чего-то вроде слюды или, может, загустевшей древесной смолы. Под колпаком — мелкая труха, она-то и светилась.

Хорек, перебравшись в средний отсек с ломтем мяса в зубах, сел по-турецки на пол, положил автомат рядом и принялся шумно жевать.

В заднем отсеке в двух больших ящиках лежали обмотанные промасленными лоскутьями пайки: засушенные яблоко-луковицы, ломти солонины, сухари и какие-то зеленоватые брикеты, похожие на измельченную, высушенную и спрессованную траву. В одном ящике хранились патроны среднего калибра.

— Чего-то я не понимаю, — сказал Игорь, откладывая светильник.

Сквозь отверстие в перегородке виделось плечо Багрянца и рука, лежащая на баранке.

— Чего? — спросил Павел, быстро оглянувшись, и сразу опять уставился вперед сквозь смотровую щель.

— Мне неясна логика.

— Чего еще за логика?

— Мы вынесли их базу, угнали броневик… Легко. Это было легко, понимаешь?

— Ничего себе легко! Да ты, извиняй, охренел, капитан! Ты на лицо свое глянь!

С лицом у Игоря и правда было неладно. Удар нагайкой так глубоко рассек кожу, что шрам, наверное, останется на всю жизнь. С полчаса назад в заднем отсеке они отыскали ящичек с какими-то склянками, Игорь, промыв рану водой из фляжки, долго эти склянки нюхал, мазал их содержимое на палец, капал на ладонь — и в конце концов залил рану быстро густеющей желтоватой субстанцией, запах которой показался ему типично медицинским. Вещество схватилось, стянуло кожу, кровь больше не текла, но говорил он с трудом, любое движение челюстей вызывало боль.

— Нас трое: ребенок, курсант… один я что-то умею, да и то на гражданке навыки потерял.

— Но у нас гранатомет был. Двенадцать гранат я по чухонцам выпустил, ты не видел, что ли, какой там шум поднялся в лагере?

— Правильно. За счет гранатомета и справились. И это при том, что вы вдвоем чуть всю операцию не провалили.

— Капитан, ну я же объяснял уже! — обиделся Павел.

Багрянец, как выяснилось, начал стрелять раньше времени потому, что сверху свалился автомат, громко стукнул о камни, и, как ему показалось, в лагере чужаков это услышали.

А упал автомат потому, что Хорек наверху заснул. Заснул — и упустил оружие в дыру в полу. Когда Багрянец выстрелил, он, конечно, проснулся, понял, что произошло, и полез вниз. Пока нашел «калаш», пока забрался обратно… Вот почему гранатометный огонь начался раньше положенного, а автоматный — позже. Хорошо еще, что АКСУ вообще стрелял после падения с такой высоты.

— Короче говоря, у меня впечатление, что они раньше с таким оружием, как гранатомет, не сталкивались, — заключил Игорь.

— У них же пушки вон есть.

— Стационарная пушка на машине — это совсем не гранатомет.

— Ну ладно, а те стволы, которые они у нас забрали? Там ведь тоже гранатомет был, так почему они из грузовика стволы не похватали… А! Серые, наверное, и пользоваться ими не умеют — ну точно!

— Так или иначе, базу мы легко взяли, если учесть, что мы не АЛЬФА и не ОМОН. Но при том — серые очень слаженно на город напали. Быстро, четко. Я думаю, они такое уже проделывали. Появлялись где-нибудь неожиданно из своих порталов, выбивали местных военных, гражданских хватали или убивали. И при этом — с базой мы справились. Почему такое противоречие? Серые вроде профессиональные воины, бывалые, а нам все удалось. Правда, тут именно серых не так много было… Но все равно странно.

Багрянец пожал плечами и больше в спор не вступал. А Хорек вдруг заснул. Именно вдруг — Игорь отвернулся к пленнику, который внимательно его разглядывал, а когда посмотрел вновь на мальчишку, тот уже растянулся на полу и дрых, уткнувшись лбом в перегородку.

Игорь вытащил из заднего отсека грубое шерстяное одеяло и накрыл ребенка. Выпив воды и съев шоколадку, с десяток которых Багрянец притащил в карманах из ресторана, проверил оружие. Повесил на плечо АК, в кобуру сунул заряженный «грач» и полез в передний отсек. Возле боковой щели было второе сиденье, он сел, устало вытянув ноги. Стояла глубокая ночь, Багрянец вел броневик по асфальтовой дороге, изредка объезжая брошенные машины. Путь освещал желтый свет фары, а по сторонам было совсем темно.

— Где мы, ты хоть примерно представляешь? — спросил Игорь, и Павел пожал плечами.

— Да ёксель его знает. Но к Москве движемся, факт. До МКАДа недалеко.

Игорь откинулся назад, прикрыв глаза, сказал:

— В Москве надо первым делом найти схрон.

ЧАСТЬ IV

ВЫЖИВАНИЕ

ГЛАВА 17

В башне были широкий центральный колодец, идущая по кругу вдоль кирпичной стенки хлипкая лестница, а наверху — большая комната с полом из балок, на которых лежали скрипучие доски. В ней и жил друг Якова Афанасьевича Людозоли по имени Леша.

— Кушайте, кушайте, — дребезжал он, потирая морщинистые ладони, кивая, похлопывая Якова с Кириллом по плечам и лучась гостеприимством. — У меня тут хозяйство налажено…

Гости сидели за низким столом и ели суп. Леша поставил на стол салатницу со всякими соленьями, плетеную корзинку с хлебом, и две бутылки «Ессентуки», и еще какие-то закуски…

— Ну как, Яша? — спросил он, присаживаясь к столу и кашляя в кулак. — Хорошо я обосновался? Когда ты в последний раз ко мне заглядывал, тут еще такой меблировки не было.

Кирилл огляделся. Для сторожки, а именно такую функцию выполняло это помещение, меблировка была и правда неплохая. Плита на две конфорки, с газовым баллоном в нише за занавесочкой, широкая кровать, шкаф, зеркало на дощатой перегородке, отгораживающей часть помещения. Возле шкафа на стене крест-накрест висели ружья.

Проследив его взгляд, Яков пояснил:

— Леша у нас охотник знатный.

— Это все в прошлом! — замахал руками Леша. — Теперь-то я домосед, вернее, в квартирке своей почти не сижу — все больше здесь. Фирма одна, которая тем СТОА владеет и башню эту у города выкупила. Хотели они тут ресторан экзотический сделать, но городская архитектура последнее разрешение не дала, мол, постройка старая, ненадежная. Вот пока они ищут, кому там взятку сунуть, я сторожем у них, сразу на два объекта, организовал себе здесь квартирку, понимаешь. Уже больше года они эту проблему не решат, — а мне и хорошо, нравится такая работа.

— Так это вы из такого ружья тех велосипедистов прогнали? — спросил Кирилл.

— Да ну, эти, на стене — и не смотрите, старье, не стреляют давно.

— Плохо, — заметил Яков. — Сейчас оружие нам очень надо.

Леша хитро глянул на него, вскочил и поспешил к шкафчику возле плиты.

— Что это я — забыл совсем! Надо нам выпить за встречу, Якуша. У меня водка имеется.

— Кирилл не пьет, — сказал вслед агроном. — Только пиво.

— Вот пива нет! — Леша вернулся с бутылкой и тремя гранеными стаканами в руках. — Что, Кир, совсем не?.. А может, чуток?.. Ну, сам смотри, это дело добровольное, не люблю, когда уговаривают. Минералки тогда выпьешь.

С этими словами он плеснул граммов по сто в два стаканчика, один придвинул к Якову, сам подхватил второй. Кирилл налил себе «Ессентуки».

— Не знаю даже, за что выпить нам, Якуша… За победу, что ли? За победу над этими, как вы их там прозвали, — варханами? Или за что?

— За выживание, — сказал Яков.

— А, точно! За выживание!

Они выпили и стали с аппетитом закусывать. Кирилл, покончив с супом, откинулся на стуле, наблюдая за Лешей.

Сторож водонапорной башни был сухопарым морщинистым стариком, внешне — полной противоположностью Якова, но с похожей манерой поведения: такой же бодрый, подвижный до суетливости и разговорчивый, хлопочущий. А еще он казался на удивление гибким и ловким для своего возраста. Только голос слабый, дребезжащий, говорил Леша негромко, хотя и быстро, иногда сбивался на неразборчивую скороговорку, а еще — часто кашлял.