Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки – паладин Господа - Гай Орловский

– Сэр Ричард, – сказала она взволнованно. – Из ваших слов выходит, что в вашей стране женщины идут с мужчинами бок о бок? И воюют вместе?..

– Это правда, – ответил я. – Мир жесток.

Она воскликнула:

– Так это же счастье!.. Как вы не понимаете?.. Не сидеть, как дура у окна, не ждать, когда приедет некто и увезет тебя, как овцу, в свое поместье. Где только и останется служить чистопородной овцой, что ежегодно рожает наследников!

Я молча протянул ей кувшин. Она поняла, взяла обеими руками. Я смотрел, как она подносит к губам, грациозно и красиво, делает глоток…

– Спасибо, – сказала она. Ее руки поставили кувшин на столик. – Спасибо вам, сэр Ричард.

– За что?

– С вами удивительно. Я даже забыла, что я нагая.

– Подать плащ? – спросил я.

Она покачала головой.

– Я сейчас уйду, спасибо, не вставайте. Просто с вами очень хорошо общаться. Но вы правду сказали, что в вашей стране вовсе не требуется хранить девственность?

Я кивнул.

– Правду. У нас не спрашивают женщину, с кем и когда была, занималась ли любовью. У всех к замужеству накапливается опыт и в этой области… девственниц среди невест не бывает. Как и среди мужчин… Однако мне самому очень хочется быть верным своей женщине не только сердцем и мыслями, но и телом… Конечно, она не узнает, где я и с кем… но я же буду знать? Я хочу быть ей верен во всем…

Голос мой дрогнул. Глаза защипало, боюсь, там даже заблестело. До слез далеко… или недалеко?.. но защипало, а Гильома смотрела с глубокой симпатией.

– Сэр Ричард, – прошептала она из самой глубины сердца, – как я ей завидую…

Я не поднимал головы, только краем глаза видел, как она подобрала плащ, скользнула к дверям. Там едва слышно скрипнуло.

Я бросился на ложе, запруда в глазах прорвалась. Я заплакал, но слезы мои были светлые, а в плаче я сам не чувствовал горечи.

Утром я готов был ехать, плечо уже не ноет, а царапины заживут быстро. После обильного, ведь кормят мужчин, завтрака леди Кантина пригласила нас осмотреть замок, подсказать, что надо укрепить, где расположить оставшуюся горстку воинов. Обход крохотного замка занял едва ли полчаса, и тогда она вывела нас в город, его тоже нужно защищать силами замка. Мы поднялись по узкой каменной лестнице на городскую стену. Широкая, двое воинов могут разойтись, из массивных гранитных глыб, может долго выдерживать удары катапульт. Леди Кантина так гордилась этой стеной, особенно ее толщиной, что я напомнил себе, чтобы ни в коем случае как-нибудь ненароком не брякнуть про Китайскую стену, это убьет здешних строителей.

– А вот оттуда берем лес, – рассказывала она и показывала белой красивой рукой с изящными тонкими пальцами. – Прекрасный строевой лес, на редкость чистый… что удивительно, ибо вон за теми холмами начинается Гиблый лес, где даже птицы не вьют гнезда, звери туда не заходят, а любой путник, случайно попавший туда, исчезает без следа…

– Хищные звери? – спросил Гендельсон грозно. – Исчадия ада, нечисть?

Она покачала головой, глаза были грустные.

– Кто знает?.. Но мой муж посылал туда трижды людей. Всякий раз все больше числом… Когда не вернулся третий отряд, а это были самые отважные, он велел объявить всем, что то место гиблое, и его стали называть Гиблым лесом… Но пусть у вас не складывается впечатление, что у нас тут одна жуткая нечисть! Чаще здесь даже нечисть милая и светлая… Я говорю об эльфах. Здесь обитают удивительные эльфы: крохотные, как бабочки, легкие, сказочно прекрасные…

Гендельсон смолчал, только хмурился, я сказал дипломатично:

– Осмотрим стену с внутренней стороны?

Гендельсон подал даме руку, помог спуститься по выщербленным каменным ступенькам. Мы неспешно двинулись вдоль массивной каменной кладки, от которой несет надежностью, стойкостью людей, что сумели все это возвести и укрепить без всяких кранов и цементов. Я нетерпеливо посматривал на поднимающееся солнце. Самое время попросить благородную леди одолжить нам пару лошаденок, хоть самых захудалых, под честное слово богатого Гендельсона, что обязательно вернем. Леди Кантина, как мне показалось, все не решалась что-то спросить, наконец обратилась к Гендельсону, как более солидному и знатному из нас:

– Благородный сэр Гендельсон, вы… как вы сказали, покинули Зорр неделю тому?

– Да, – ответил Гендельсон. – Увы, даже меньше. Всего суток трое тому. Или четверо.

Он насторожился, я отвел глаза, потом приотстал, но все же услышал ее слова:

– Странно, что вы не видели его приезд… Все-таки прибытие трехсот воинов не остается незамеченным.

Гендельсон закашлялся, что-то мямлил о трудностях пути, о недавнем ливне, что размыл дороги и, возможно, снес единственный мост через реку, но я понимал, что ту речку можно переплыть или даже перейти вброд, а если он выехал из этих ворот две недели тому, то давно должен был быть в Зорре. Речи о предательстве не могло быть, так что скорее всего сэр Нэш пал в жестокой, но неравной битве с отступающими от Зорра войсками Карла.

Лишь по незаметным черточкам я догадывался, что леди Кантина скорбит о случившемся, но внешне она держалась по-прежнему царственно, величаво, на губах время от времени появлялась милостивая улыбка. Ее приветствовали горожане, она легким наклоном головы отвечала жителям, но вид ее был строг, и все вспоминали о своих неоконченных делах.

Мы вышли к южной части стены, здесь несколько полуразрушенных домов, а так место пустое, никто нам не встретился.

– Сэр Нэш, – сказала она, – переселил жителей на восточную сторону, а здесь намеревался выстроить новые просторные дома… Теперь даже не знаю, что…

Я увидел боковым зрением тень, что упала на каменные плиты. Тень имела четкие очертания, какие не бывают у облаков. Я вздернул голову. Над городской стеной появилась огромная красная голова размером с сорокаведерную бочку. В полураскрытой пасти блестели длинные острые зубы. Это был тот вчерашний дракон. У меня мелькнула мысль, что, если он сейчас дохнет огнем, он изжарит нас всех троих…

Гендельсон закричал и выхватил меч. Леди Кантина прижалась к стене. Глаза ее были испуганными, но лицо оставалось мертвенно-спокойным, ведь она с мужчинами. Дракон увидел нас, шея начала удлиняться, огромная голова потянулась к Гендельсону и женщине. Гендельсон закрыл ее своим телом, закричал тонко и пронзительно, ткнул перед собой мечом. Леди Кантина вскрикнула и закрыла глаза. Ее ноги подломились, она начала оседать по стене.

В тот же момент молот из моей ладони выметнулся с огромной скоростью, ударил в голову чудовища сбоку. Послышался жуткий треск костей. Чудовищные челюсти сомкнулись на мече, Гендельсон едва успел отдернуть руку. Потом голова поднялась вверх, стена дрогнула. По ту сторону рухнуло тяжелое тело, а сверху еще и, судя по звукам, падали сломанные его весом каменные зубцы.