Читаем без скачивания Зюльт - Станислав Белковский

ГОЦЛИБЕРДАН. Какую квартиру? Что за бред?

МАРИЯ. Трехкомнатную. В новом доме. Монолитном. У Барской Заставы. Дом недорогой, но неплохой. Он мне так сказал.

ГОЦЛИБЕРДАН. Это уже какая-то запредельщина пошла. Почему он вообще этим занимается?

МАРИЯ. Говорит, отца Гавриила убили из-за него. Из-за Игоря убили.

Пауза.

ГОЦЛИБЕРДАН. Вот уж хуйня так хуйня. Сирина убили исламские экстремисты. За то, что он проповедовал среди гастарбайтеров. Это знают все. При чем здесь, скажи мне, Тамерланыч?

МАРИЯ. Он не верит в экстремистов.

ГОЦЛИБЕРДАН. А во что он верит?

МАРИЯ. Не знаю. Но говорит, что убили из-за него. Повторяет постоянно.

ГОЦЛИБЕРДАН. Попробуй узнать, во что он все-таки верит.

МАРИЯ. Я постараюсь. Я все хуже понимаю его, Гоц.

Вспышка.

Прошло слишком много лет.

ГОЦЛИБЕРДАН. Еще немного, Машка. Еще немного потерпи.

Пауза.

А где сейчас живет все это поповское отродье?

МАРИЯ. Там, где и жили. В общежитии. Бывшего Станкина. Теперь – общежитие строительной компании «Вавилон».

ГОЦЛИБЕРДАН. Сирин жил в общежитии?!

МАРИЯ. Вместе с гастарбайтерами. Отсюда и пошла история с их крещением.

ГОЦЛИБЕРДАН. Да. Полковники ФСБ умеют конспирироваться. Я бы в таком общежитии и полдня не протянул. Потому я, наверное, и не полковник.

МАРИЯ. Игорь сказал, что вы его оклеветали.

ГОЦЛИБЕРДАН. Кого его? Игоря?

МАРИЯ. Сирина. Что никакой он не кагэбэшник. И письмо митрополита вы напрасно изготовили.

ГОЦЛИБЕРДАН. Но ты-то понимаешь, что Сирин – типичный стукач-спецслужбист? Ты же умная женщина, Машка!

МАРИЯ. Я давно уже мало что понимаю. Разве я умная? Игорь выбрал меня вовсе не за это.

ГОЦЛИБЕРДАН. Зато я выбрал тебя за это. Ты помнишь, как мы с тобой трахались в туалете премьерского самолета? Тамерланыч накачался вискарем и заснул в своем салоне…

МАРИЯ. Если можно, не вспоминай дальше. Об этом не надо говорить вслух.

ГОЦЛИБЕРДАН. Да. Только про себя.

МАРИЯ. Нерюнгри. Квартира. Это еще не самое странное. Он хочет хоронить священника в фамильном склепе. На Новодевичьем.

ГОЦЛИБЕРДАН. Что значит хоронить? Попа что, до сих не похоронили? Полтора месяца прошло.

МАРИЯ. Нет. Патриархия запретила хоронить в ограде храма.

ГОЦЛИБЕРДАН. Почему?

МАРИЯ. Я не знаю.

ГОЦЛИБЕРДАН. А все-таки был неправильный поп, вот почему. Еретик был хуев, а не наш православный священник.

МАРИЯ. Игорь выкупил его тело за двадцать семь тысяч долларов.

ГОЦЛИБЕРДАН. Двадцать семь?

МАРИЯ. Ровно. Не двадцать пять и не тридцать. Двадцать семь.

ГОЦЛИБЕРДАН. Недешевое тело. За такие деньги можно хорошую актрисульку снять на месяц. Из качественного порно.

Пауза.

И где же труп с тех пор? Надеюсь, не у вас в столовой?

МАРИЯ. В каком-то НИИ биохимии. В холодильнике. На Ленинском где-то. Я видела накладные.

ГОЦЛИБЕРДАН. Интересно, как Тамерланыч все это организовал. Раньше он без нас не мог и пузыря купить.

МАРИЯ. В последние месяцы он стал гораздо самостоятельнее. А после смерти Сирина – особенно.

ГОЦЛИБЕРДАН. После смерти. После смерти. И он хочет засунуть поповский труп в фамильный склеп Кочубеев?

МАРИЯ. Хочет.

ГОЦЛИБЕРДАН. А Тамерлан Пурушевич, ветеран партии и правительства, уже в курсе?

МАРИЯ. Все знают. И все против. Надька, старшая дочь, против категорически. Но Игорь стоит на своем. Прет буром.

ГОЦЛИБЕРДАН. Вот ведь как – нашел дело, чтобы переть буром. А помнишь, Машка, нашего с тобой бухого органиста?

МАРИЯ. Кого?

ГОЦЛИБЕРДАН. Это было в Монтеземоло. Хренову тучу лет назад. На Рождество. На католическое Рождество. Метель. Машина не могла больше ехать. Колеса прокручивались. Мы зашли в маленькую церковь. Там объявили рождественский концерт. Но никто на него не пришел. Только мы. Только мы вдвоем. Органист напился. Оттого, что на его концерт никто не пришел. Встретил нас пьяный. И вместо того, чтоб играть, подарил нам две пожухлые розы. По одной на каждого. Помнишь?

МАРИЯ. Кто-то мне рассказывал такую же историю. Почти такую же точно. Про Переславль-Залесский.

ГОЦЛИБЕРДАН. В Переславле-Залесском не могло быть органа. Там его не бывает. И потом: я не мог завести тебя в такую страшную русскую глухомань.

МАРИЯ. Это был не ты.

ГОЦЛИБЕРДАН. Как не я? А кто?

XXIX

Дедушкин.

ДЕДУШКИН. Машенька, Мария Игнатьевна, дорогая! Вы можете говорить?! Я не не вовремя? А то думаю, позвоню, а Машенька занята? Туберкулез там, подарки, пряники. Спасибо, спасибо, Машенька, я быстро. Я много времени не займу. Там дело в том, что вы знаете. Танечку, дочку мою, выдвинули в вице-президенты. Тогда. Когда Игорь Тамерланч не смог. Но выдвигал представитель Минэнерго. Молодой парень такой. Между нами, неавторитетный совсем. Заносчивый слишком. Тридцать лет, а ведет себя как генеральный директор. Потому и не проголосовали сразу. А решили методом письменного опроса. И тут очень много зависит от Игорь Тамерланча. Он ведь самый авторитетный у нас член ученого совета. Самый-самый. И если он подписал письмо ко всем членам совета, чтобы, значит, Танечку… все бы состоялось довольно просто. Что вы говорите? Да-да, конечно, конечно. Я тут текстик составил. Который надо подписать. Надо, чтобы Игорь Тамерланч подписал. Если он устал, можно его и не беспокоить. Факсимиле достаточно. Вполне факсимиле. Можно, я пришлю вам этот текстик? Вам его на работу прислать? Может быть, вы знаете, как подписывается Игорь Тамерланч? Нет, я просто чтобы его лишний раз не беспокоить. Поймите правильно. Мы все так дорожим здоровьем нашего Игоря Тамерланча. Вот ребятам не очень понравились его выступления в Америке, а мне очень понравились. Он же всегда был самым глубоким ученым, самым. Я же тогда его приметил и поставил на лабораторию марксистско-ленинского анализа. Да-да, я. На лабораторию. Марксистско-ленинскую. А ребята – они сильные практики, но не ученые. По правде сказать. Все по верхам. Школярские такие привычки. Замашки даже, можно сказать. Верхогляды. Вот им выступления и не понравились. А как по мне, так лучшие выступления за несколько лет. Игорь Тамерланч снова в отличной форме. В прекрасной. Надо только бумагу. Про Танечку. У меня же скоро день рождения. 8-го марта. Как хорошо, что вы помните. Будем друг друга поздравлять, Машенька. Друг друга. С днем рождения заранее не принято. А как с женским днем, я не знаю. Пока не буду. Конечно. Даже факсимиле. Пусть Игорь Тамерланч не беспокоится, все остальное я сделаю сам. Разошлем. Развезем. Главное, чтоб его подпись. Вы даже не представляете, Машенька, как я вам благодарен. И вам, и Игорю Тамерланчу. Я всегда, как с вами поговорю, как будто родился заново. Столько энергии, столько оптимизма. Туберкулез. Конечно, конечно. Вы позволите вам завтра перезвонить? Я буду ждать. Обязательно. Машенька.

XXX

Толь, Гоцлибердан.

Громко.

ТОЛЬ. Да, с этими Нерюнгрями ты меня рассмешил. Я помню, был однажды в Николаевске-на-Амуре. Еще аспирантом. Так там аэропорт – в избе. Натуральной избушке на курьих ножках. Представляю себе Игоря в такой избушке, в ожидании рейса на Нерюнгри.

ГОЦЛИБЕРДАН. Заказывающего мерзавчика паленой водки и бутерброд с сырокопченой колбасой. Было бы забавно…

ТОЛЬ. И еще если местный рейс задержат часа на четыре.

ГОЦЛИБЕРДАН. На четыре – это полбеды. Вот если на сутки. И при закрытом буфете… В тех краях так часто бывает.

ТОЛЬ. Почему он так уверен, что ему не набьют морду?! Думает, народ его уже забыл?

ГОЦЛИБЕРДАН. Он так, к счастью, не думает.

ТОЛЬ. И полетел без охраны? Решил сэкономить? Или скрыть от нас?

ГОЦЛИБЕРДАН. Он полетел в накладной бороде.

ТОЛЬ. Как?

Звонки и звуки непонятного происхождения.

ГОЦЛИБЕРДАН. В настоящей накладной бороде. Театральной. Качественной. Брюнетистой. Каким Тамерланыч был в молодости.

ТОЛЬ. Где он ее взял?!

ГОЦЛИБЕРДАН. В театральном магазине. На Мансуровском переулке. Помнишь, была такая актриса – Мансурова? Цецилия Львовна Мансурова.

ТОЛЬ. Это что же, переулок в честь актрисы назвали?

ГОЦЛИБЕРДАН. Наоборот. Актрису в честь переулка.

ТОЛЬ. Ладно. Это какой-то уже невозможный балаган пошел. Недопустимый балаган! Игорь Кочубей путешествует по России в накладной бороде.

ГОЦЛИБЕРДАН. В сиянии славы своей и вечной мерзлоте.

ТОЛЬ. Если б я это прочитал в какой-нибудь желтой газетенке, смеялся бы до слез.

Пауза. Взгляд в зал.

Ни за что не поверил бы.

ГОЦЛИБЕРДАН. А теперь придется поверить. Наступает час веры, мой повелитель. Тамерланыч решил стать художником.

ТОЛЬ. Каким еще художником?

ГОЦЛИБЕРДАН. Натуральным. Кисть, краски, холст. Он будет брать уроки рисования.

ТОЛЬ. Он что, когда-то умел рисовать?