Читаем без скачивания Приходит ночь - Хизер Грэм

Неожиданно до Брин дошло, что стук молотка прекратился. Она подождала минуту, прислушиваясь к шорохам ночи. Потом выбралась из постели и подошла к двери, чуть приоткрыв ее.

Свет в коридоре еще горел, но лестница была темна и безмолвна.

«Закрой дверь и ступай в постель», — сказала она самой себе.

Но дверь она не закрыла — она вышла в коридор.

«Ты же знаешь, что хочешь его. Так иди к нему».

Да, но вот хочет ли он ее по-прежнему?

«Тебе могут опять сделать больно, — предупредила она себя. — Он может отослать тебя прочь…» Возможно, он все еще на нее сердит.

Придется рискнуть. Возможно, в будущем ей будет больно, но сегодня ночью…

Сердце болезненно билось в груди, но ноги сами понесли ее по коридору. Брин подошла к его двери и остановилась в сомнении. Дверь была открыта. Кровь, казалось, закипела в ее жилах, а потом, от нервного перенапряжения, вдруг сразу замерзла…

— Входи, Брин.

Брин различила, что он сидит на своей кровати, будто привычно ожидая ее. Спина была выпрямлена, луна заливала его плечи своим светом и оттеняла золотистый свет его глаз.

Ли предполагал, что она придет, и он ждал ее. Он знал все тайные движения ночи. Он ощущал их своими древними, первобытными инстинктами.

«Беги, — сказала она себе. — Это самая большая опасность, с которой ты сталкивалась в жизни. Ты уже готова позабыть себя ради него».

Ее сердце продолжало громко стучать, а тело и душу обуревали страх и боль.

Но она сделала шаг и переступила порог. С самого начала она была обречена это сделать.

Глава 9

В комнате царил полумрак, но Ли различал цвета, усиленные мягким лунным светом. Он видел длинные, роскошные, медного оттенка волосы и опушенные темными ресницами, широко распахнутые глаза цвета лайма.

Ее тело цвета слоновой кости. Шею в расстегнутом вороте. Длинные, обнаженные ноги, выглядывающие из-под рубашки.

Ее формы были наполовину материальными, наполовину состоящими из тумана — так смотрелся ее силуэт на фоне дверного проема. Лучи лунного света прорывались сквозь тени, и ее изящный силуэт был подчеркнут полупрозрачной тканью рубашки. Он видел все изгибы ее тела и томительно желал коснуться этого сгустка тени, которой сама ночь защитила ее как плащом соблазнительной невинности.

Казалось, она борется с собственной нерешительностью, подумал он с легкой грустью. Брин напоминала прекрасную нимфу, одетую в лунное серебро. Нежное обещание ночи, едва уловимое и захватывающе прекрасное. Но подобно лучу лунного света, она была неосязаема. Он не мог, хотя его горячая страсть требовала этого, запереть дверь и сделать ее пленницей своих объятий — ведь она могла растаять как туман во мраке, и у него руках не осталось бы ничего, кроме холодного ночного воздуха.

Но все же она была реальна. Женщина из нежной, теплой плоти и пульсирующей в жилах крови. И его сердце стремилось к ней, руки тянулись, чтобы коснуться ее. Но его инстинкт самосохранения был также реален. Он позволил ей прийти к нему. Он не понимал, почему она боится его, хотя знал, что это так. Знал он и то, что она сама должна сделать первые шаги, или он потом не сможет удержать ее.

Поэтому после этого первого приглашения Ли сидел молча, ожидая. Едва дыша. Поза у него была свободная, но внутри все трепетало, желание и нежность перемешиваясь, бурлили в его душе.

Брин двинулась к нему. Медленно, с каждым шагом становясь все более реальной. Он слышал, как она дышит. Слабый аромат ее духов долетел до него, как мучительная ласка.

Она остановилась в ногах кровати, ее глаза смотрели на него умоляюще. Ресницы опустились, и она чуть наклонила голову. Тонкие прядки шелковистых волос упали ей на лицо и как будто скрыли их под медным забралом.

— Ли? — прошептала она, в ее голосе слышалась тихая мольба.

Он наклонился вперед, уверенный, что, если коснется ее, она не окажется одной только иллюзией.

— Я хочу посмотреть в твои глаза, Брин, — сказал он.

Она подняла голову, откинув назад волосы вызывающе смелым жестом. Их взгляды встретились.

— Мне нужно знать, — сказал Ли, и его голос зазвучал более хрипло, нежели он сам того хотел. — Ты здесь, потому что тебе страшно?

— Нет, — сказала она тихо. — Да и какая разница?

— Никакой, — улыбнулся он. — Этой ночью.

И это была правда. Однажды он позволил ей проскочить сквозь его пальцы. Не важно, зачем она пришла этой ночью, главное, он может обладать ею. Но все же надо было спросить у нее.

И теперь Ли чувствовал, что принудил ее зайти довольно далеко. Он чувствовал, что она стоит здесь, дрожа, и не двинется дальше, пока он сам не пойдет ей навстречу.

Ли откинул одеяло и встал, и Брин увидела, что он полностью обнажен. Ее взгляд беспорядочно обежал его тело, и они снова встретились взглядами. Он пошел к ней — так же медленно, как и она к нему.

Ли остановился на волосок от нее, не прикасаясь. Голос у него был по-прежнему хриплым.

— Знаешь, ты мне ничем не обязана, — сказал он.

— Знаю, — ответила она просто.

Его руки обхватили ее шею, большие пальцы беспорядочно гладили ее щеки. И потом они соскользнули вниз, к вороту рубашки, чтобы ощутить форму ее плеч и ключиц. Дальнейшее продвижение было затруднено застегнутыми пуговицами, и Ли задержался на мгновение, глядя ей в лицо, и расстегнул первую пуговицу, потом следующую, глядя на собственные пальцы, — и так до последней.

Его руки снова проникли под воротник рубашки. На этот раз они последовали за изгибом ее плеч, деликатно отодвигая рубашку, которая, в конце концов, с легким шорохом упала на пол.

Ли снова отступил, не извинившись за этот долгий процесс оценки, что он учинил ей. Брин стояла, не шевелясь, вздернув подбородок и стараясь не дрожать под взглядом его золотистых глаз.

А потом она почувствовала, как его руки охватывают ее. Такие сильные и такие нежные. Так же молча он поднял ее и понес, глядя ей в глаза, и положил на постель. Его тело опустилось рядом, теплое прикосновение его мозолистой ладони ласкало ее, его рука сжала ее бедро, и тогда она, наконец, вздохнув, обняла его за шею. Его губы коснулись ее слегка, а потом куда-то исчезли. Ли оперся на локоть, одной рукой обнимая ее, его нога, покрытая жесткими волосами, прихватила ее нежную ножку.

Брин смотрела в его глаза и видела в них миллионы разных чувств. Нежность. Заботу. Сочувствие.

И острое первобытное желание. Сверкающие золотистые искорки и дикое напряжение, смягченное ноткой нежности.

Брин почувствовала, что ее начинает бить дрожь. Но отводить от Ли взгляд ей не хотелось. Его чувственный голод, казалось, согревает ее. Проникает в ее сокровенные уголки. Порождает глубоко внутри пульсирующее желание, которое пробегает через ее сердце до самых кончиков пальцев рук и ног. Горячее, сладкое пламя, концентрирующееся внизу живота и оттуда растекающееся повсюду, порождая сумасшедшую жажду.