Читаем без скачивания Страсть горца (Темный горец) - Монинг Карен Мари

– Пути назад уже не будет, девочка. Даже не думай заявить мне потом, что ты меня не примешь. Ты меня примешь. – И внезапно, обвив сильной рукой ее талию, он повернул ее лицом к тому, кто помешал им.

У Хло все еще кружилась голова, и она тяжело дышала, поэтому ей понадобилось некоторое время, чтобы сосредоточиться. И когда ей это удалось, она с удивлением заметила, что туман исчез так же бесследно, как и гроза, оставив залитую лунным светом ночь. Полная луна парила над кронами могучих дубов, которые возвышались по периметру каменного круга. Эти дубы явно не могли так быстро вырасти на месте подстриженной лужайки, но Хло старалась не думать об этом: от подобных мыслей в животе свивался тугой болезненный узел. И она сосредоточилась на высоком пожилом человеке с белыми волосами, спадающими до плеч, одетом в длинные синие одежды. Незнакомец стоял в десятке метров от них, повернувшись спиной.

– Можешь обернуться! – рявкнул на него Дэйгис.

– Я всего лишь пытался дать вам возможность уединиться, – не оборачиваясь, возразил пришелец.

– Если бы ты хотел дать нам возможность уединиться, старик, ты бы ушел обратно в замок.

– Айе, – огрызнулся его собеседник, – и позволить тебе снова исчезнуть? Ну нет. Я уже потерял тебя однажды. И ни за что не потеряю снова.

С этими словами человек повернулся к ним лицом, и глаза Хло расширились от изумления. Она где-то видела его раньше! Но где?

О нет. Ответ пришел быстро, и Хло тут же постаралась выбросить его из головы. Она видела этого человека сегодня днем, в портретной галерее, в замке Мэгги МакКелтар. Там было несколько его портретов, в той секции, где половина картин отсутствовала и на месте портретов остались темные, невыгоревшие места. Именно это привлекло внимание Хло. Мэгги объяснила, что другие портреты того же века – начиная с тысячи пятисотого года – убрали для реставрации.

Лицо этого человека Хло запомнила, потому что он удивительно напоминал Эйнштейна. Снежно-белые волосы, карие глаза, четкие черты лица, глубокие носогубные складки делали его невероятно похожим на великого физика. Даже Гвен, сияя улыбкой, признала это, когда Хло высказала свои мысли.

– Эт-то кто? – заикаясь, спросила она у Дэйгиса.

Когда тот не ответил, пожилой мужчина взъерошил копну седых волос и поморщился.

– Я его отец, милая. Сильван. И, насколько я понимаю, он рассказал тебе не больше, чем Драстен поведал Гвен, когда привел ее сюда. Это так? Или Дэйгис вообще ничего тебе не сказал? – Он с осуждением посмотрел на сына.

Дэйгис все еще был неподвижен как камень. Хло посмотрела на него, но он не ответил на ее взгляд.

– Ты говорил, что твой отец умер, – мрачно сказала она.

– А так и есть, – согласился Сильван. – Но это неверно для шестнадцатого века, милая.

– А? – Хло моргнула.

– Это странно, если поразмыслить, – задумчиво продолжил он. – Словно я бессмертен в своем отрезке времени. От этого оторопь берет.

– Ш-шестнадцатый в-век? – Хло подергала Дэйгиса за рукав в надежде, что он сможет все объяснить. Но Дэйгис этого не сделал.

– Айе, милая, – ответил вместо него Сильван.

– То есть вы имеете в виду, что если я вас вижу – то или вы живы, или я сплю, или я сошла с ума. А если я не сплю и не сошла с ума, я должна быть там… там, где вы можете быть живы? – дрожащим голосом спросила Хло, стараясь не называть последнее место вслух, чтобы не накликать беду.

– Великолепный вывод, моя дорогая, – одобрительно прогудел Сильван. – Хотя и иносказательный. Ты с самого начала показалась мне умной девочкой.

– О нет, – тихо сказала Хло, качая головой. – Этого не может быть. Я не в шестнадцатом столетии. Это невозможно. – Она снова посмотрела на Дэйгиса, но он по-прежнему избегал ее взгляда.

Обрывки разговоров мелькали в ее мозгу: порталы в иное время, древние проклятия и мистические расы.

Хло смотрела на точеный профиль Дэйгиса, пытаясь разобраться с фактами, которые внезапно обрели ужасную значимость: он знает больше языков, чем все, с кем она знакома, причем это мертвые языки; все его артефакты в прекрасном состоянии; он ищет книги о Древней Ирландии и Шотландии. Он стоял с ней в круге древних камней и просил ее отправиться с ним куда-то, о чем не мог рассказать, мог только показать. Словно знал, что словам она не поверит. И в этом круге камней поднялся сильный ветер, и Хло почувствовала, что ее будто разрывает на части. Затем изменился климат и внезапно появились вековые деревья, которых раньше не было, а теперь пожилой мужчина утверждает, что он отец Дэйгиса – в шестнадцатом веке.

И если уж развивать эту тему – если хоть часть ее в данных обстоятельствах реальна, – то что, черт возьми, его отец делает в шестнадцатом веке! Хло уцепилась за это логическое несоответствие как за доказательство того, что все это ей снится.

Разве что…

А если я скажу тебе, девочка, что я друид из далекого прошлого?

– Что?! – воскликнула она, глядя на Дэйгиса. – Я должна поверить, что ты тоже родом из шестнадцатого века?

Он наконец посмотрел на нее и сухо сказал:

– Я родился в тысяча четыреста восемьдесят втором году, Хло.

Она дернулась так, словно он ее ударил. Засмеялась и сама услышала в своем смехе истерические нотки.

– Ну да, – весело сказала Хло. – А я – Зубная Фея.

– Ты же чувствовала это, – безжалостно отрезал Дэйгис. – Я знаю, что чувствовала. Я видел это в твоих глазах.

Господи, она действительно чувствовала. И не раз. Чувствовала, что он до странности старомоден.

– Ты сильная девочка, Хло. Ты сможешь это понять и принять. Знаю, что сможешь. Я помогу тебе и все объясню, и ты увидишь, что это не… магия, скорее физика, которую современные люди не…

– О нет, – оборвала его Хло, яростно мотая головой. Внезапный приступ икоты оборвал ее смех. – Это невозможно, – настаивала она, отрицая все сразу. – Это просто невозможно. Ик! Я сплю, или что-то вроде того… Я не знаю, что тут происходит, но не собираюсь… Ик! Больше об этом думать. Так что даже не старайся убедить меня…

Она осеклась, чувствуя, что голова идет кругом, а подбирать слова все сложнее. И травма от шторма, и совершеннейшая абсурдность разговора – все это было уже чересчур. Она чувствовала, что ее колени начинают подгибаться. «Действительно, – мелькнула у нее смутная мысль, – я готова была столкнуться с чем угодно, но вот путешествующие во времени друиды почему-то не попали в этот список». Внутри закипал беспомощный смех.

Откуда-то издалека донесся голос Сильвана:

– Я рад снова увидеть тебя, мальчик. Мы с Нелли очень о тебе беспокоились. Кстати, сынок, твоя девочка падает в обморок. Можешь ловить ее уже сейчас.

Сильные руки Дэйгиса подхватили ее, и Хло отключилась, ускользая от голосов в небытие, потому что верила: когда она проснется, все снова встанет на свои места. Она будет лежать в кровати, в замке Драстена и Гвен, а все это окажется еще одним невероятно правдоподобным сном о Дэйгисе.

«Эротические сны нравились мне больше», – подумала она, и это была последняя мысль, прежде чем ее ноги подкосились, а сознание провалилось во тьму.

Адам Блэк дремал – не спал, потому что Туата де Данаан не спят, просто скользил в воспоминаниях, когда девять членов совета возникли за троном королевы. Один из них склонился к уху Эобил и что-то прошептал. Она кивнула и отпустила совет обратно – в ту часть реальности, которую он сделал своим домом.

Затем Эобил, королева Туата де Данаан, подняла руки к небу и провозгласила:

– Совет сказал свое слово. Дело решится кровью.

Адам чуть не вскочил, но заставил себя расслабиться и снова опуститься в мягкое кресло. Он ждал, мысленно взвешивая реакцию остальных собравшихся в лесном убежище на острове Морар, где королева разместила свой двор. Остальные дремавшие под шелковым пологом беспокойно зашевелились. Мягко зазвучали мелодичные голоса.

Он не услышал протестов. «Дураки, – подумал Адам. – Просто удивительно, что мы до сих пор существуем». Да, они были бессмертны, и все же их можно было уничтожить.