Читаем без скачивания Стрелочники истории — 2 - Вячеслав Алексеев

— Снегоходы замаскировать, в бой не вступать, по возможности всадников пропустить.

В ответе ему доложили, что приказ понят и что бойцы замаскировали технику в прибрежных кустах сразу как только отделение ушло вниз по течению.

Чуть позже по рации сообщили, что всадники, числом семнадцать человек, заметили их следы, но, сделав крюк к противоположному берегу, проследовали мимо.

Через несколько минут караульные подкатили на двух снегоходах к своему командиру. Но самое главное — они привезли рацию. Отправив четверку бойцов за остальными снегоходами, Сергей принялся вызывать Торжок.

Афанасьев, узнав перипетии боя, долго ругался, обзывая Серегу «бараном». Дескать, его посылали не для того, чтоб он вдесятером махался в рукопашной с сотней специально обученных конников. И вообще, если уж загорелось ему освободить пленников, нужно было дождаться, когда сотня выйдет на лед и издали, со скоростных снегоходов понемногу отстреливать врагов, ибо те в течение минимум четырех дней не смогли бы не то что куда-нибудь свернуть, а даже спрятаться!

— У вас же есть снайперки, так какого черта устроили это безобразие в лесу? — кричал он в микрофон. — Обязательно скажу Шибалину, чтобы он никогда больше не выпускал тебя с силурийской базы. Будешь там до самой пенсии сидеть!

Командир взвода — Геннадий полностью поддержал подполковника, добавив своему приятелю крепких напутствий еще и от себя:

— Сколько из полона в живых осталось, освободитель? Ради чего твои бойцы погибли?

Когда командирский гнев несколько иссяк, разговор перешел в более конструктивное русло. Было решено, что Серега, прячет в лесу у Прони лишние снегоходы, оставшиеся без седоков, затем захватив своих раненых и убитых прямиком мчится к ближайшей захоронке, до которой от реки километров пятьдесят, заправляется, потом катится в Коломну, возвращает проводника и там на дороге его эвакуируют порталом. Остатки монгольской полусотни на водоразделе перехватит десяток Васильева, который уже выдвинулся к другой захоронке, куда ему подбросили пару пулеметов.

Серега, поразмыслив, понял, что сейчас спорить с начальством бесполезно, а то и в самом деле — запрут в Силуре, и тогда вообще никакой жизни не будет.

Неизвестно где, начало декабря силурийского периода палеозойской эры

В силурийском лагере продолжалось вечное лето. Железная дорога почти бездействовала — мощный поток грузов в 1941 год прекратился, а для перевозки товаров и продуктов на нужды жителей доисторической базы, включая невольных попаданцев с теплохода «Армения» — вполне хватало автомобильного транспорта. Тем более, что в хозяйстве появились дополнительные новенькие фуры, пригнанные как из конца 20, так и из начала 21 веков.

Серегу временно отстранили от боевых действий, и в качестве наказания — поручили сопровождать Марию Михайловну Задорную по магазинам Сашкиной с Димоном реальности. Мария Михайловна с подругами если не через день, то раз в неделю обязательно посещала подмосковные супермаркеты — Ашан, О’Кей, Мега. Поскольку каждый раз вместе с ней ходила Анна Серпилина, то Геннадий Серпилин, изрядно вымотанный шопингом, с удовольствием передал эту почетную обязанность своему приятелю.

— Ты, блин, последнее время стал слишком самоуверен. — объяснял Геннадий Сереге свое видение постигшей того неудачи. — Расслабился, дескать, варвары с мечами и луками, а у тебя — автоматы, вот и попал. Между прочим, на эти грабли неоднократно наступали англичане, когда Африку покоряли. Приедет очередной свеженький офицер и смотрит свысока на аборигенов. Дескать, у меня пушки, ружья, даже пулеметы… А в результате при первой вылазке в джунгли терял все свое подразделение! Хорошо если сам успевал удрать, а то и его вырезали.

— Я ж думал — татары побегут после первых выстрелов! Лес, неудобья, да и ожидал там человек двадцать, не более. Проводнику поверил. Он то местный, знает реалии…

— Он то местный, а у тебя своя голова есть или нет? Думаешь, если враг с луком, так непременно побежит от автомата? Ага, счаз! Ты в курсе, что у монгол за бегство одного казнили весь десяток? А за отступление десятка — резали сотню? Эти степняки своего хана боятся больше, чем твоих выстрелов и взрывов. Кстати, никаких татар еще нет. Там монголы, кипчаки, меркиты, кераиты, половцы, китайцы, в конце-концов, а татар нет вовсе. Татарское племя было вырезано полностью, включая детей, что выше тележной оси, самим Чингизханом за то, что те украли его жену.

— Откуда ж тогда они взялись? — удивился Серега.

— А, ну да, ты ж, когда Саня нам лекцию по средневековью читал, у товарища Берии майорские петлицы зарабатывал. Татары — это самоназвание нынешних булгар, которое они примут лет через сто-двести. Но пока все это тебя не касается. Снимай свою НКВД-шную форму, одевай что-нибудь цивильное и вперед. — рассмеялся Геннадий. — А в оставшееся время тебе нужно пополнить свое отделение и продолжать тренировки. Чтоб в следующий раз такого конфуза не получилось, а то точно до конца жизни будешь только шопингом заведовать.

— Значит, не все потеряно? — обрадовался Серега.

— Скажи спасибо своему проводнику! — ответил Геннадий. — Он так впечатлился возможностью побеждать, воюя в соотношении один к десяти, плюс скорости снегоходов, что по прибытии напел коломенскому князю дифирамбы в твою честь, а тот замолвил слово перед Арсением Николаевичем.

— В смысле? А, ну да, там же одного бойца с рацией оставили — для связи.

— Ага! Так что между нами и Коломной теперь не только голубиная почта работает.

Прапорщик Васильев, в отличие от Сереги, получив задание уничтожить остатки полусотни монгольских разведчиков, не стал пороть горячку. Он выдвинулся к водоразделу, нашел тропу, по которой полусотня шла к Рязани и устроил на ней нормальную засаду с двумя пулеметными гнездами и снайперами на деревьях. Ждать пришлось недолго, монголы подошли на второй день, тут же все и легли, даже не успев понять — что произошло. Сразу после этого прапорщик отправил по два снегохода на восток и запад. К вечеру ему сообщили, что восточнее, километрах в пятидесяти, на том же Волго-Донском водоразделе найдена вторая тропа — еще одна полусотня разведывала пути, на сей раз по устью реки Пожва, текущей параллельно Проне. Западнее же на протяжении более сотни километров присутствия монголов не обнаружено.

Шибалин оставил Васильева встречать вторую полусотню. К вечеру в усиление на снегоходах подкатил десяток Осадчего. Он вел разведку южнее батыева войска и пока ничего интересного там не обнаружил, вот Шибалин и приказал Александру Осадчему срочно выдвигаться на помощь Алексею. Меж тем из силура через портал перебросил взвод красноармейцев «похоронной команды». Им предстояло очистить тропу на реку Проня от трупов степняков и лошадей, по возможности замести все следы. Валерий Петрович полагал, что Субудай обязательно решит проверить — что стало с разведчиками, а демонстрировать трупы с огнестрельными ранениями считал преждевременным. Пропали и пропали. Мало ли? Может под лед ушли? Кстати, именно туда — под лед реки Проня и отправляли похоронщики трупы, не заморачиваясь рытьем могил. Все равно до весны все в Каспий уплывет. Если еще раньше по дороге рыбы с раками не съедят.

Спустя три дня на тропе со стороны Пожвы появилась колонна из четырех десятков пленных смердов, десятка коров и голов двадцать мелкого рогатого скота. Их сопровождала пятерка всадников с одной или двумя заводными лошадьми. Боя практически не было, одномоментно прозвучали выстрелы — всадники упали на снег, лошади вскинулись, понесли, но очень быстро остановились — по глубоким снегам с торчащими то тут, то там кустами и деревьями — особо не разгонишься. Крестьяне — кто попадал на снег, кто наоборот — застыл столбиком. Куда-либо бежать невозможно — веревки мешают. Бойцы окружили и развязали полонян.

Со слов смердов, тут находились жители сразу трех разных деревень. Захват происходил по одному и тому же сценарию — окружают деревню, вытаскивают всех жителей на улицу, слабых убивают, остальных связывают и куда-то гонят. Причем, основной отряд ушел дальше — на реку Оку, а их погнали в противоположную сторону.

За два дня пути кормить пленников никто не удосужился, напоить — тоже. Сколько снега по пути ухватишь, столько и попьешь. Лошадей и коров поили, полон — нет. Утром, после первой ночи из шести десятков пленных не поднялись четверо. Но это ничуть не смутило степняков. Всех остальных подбодрили плетьми, накинули на шеи петли и потащили дальше. К вечеру еще десять человек остались на дороге. И на следующее утро шестеро не смогли встать.

Крестьяне долго переминались с ноги на ногу, встряхивая затекшие руки в попытках восстановить кровоснабжение, хотя некоторые, наиболее смелые, пинали ногами трупы своих поработителей, дабы убедиться, что те действительно мертвы.