Читаем без скачивания Путь к перевалу - Владимир Корчагин

— А ты, Степанов, помолчи! — осадил Вася. — Молод еще. Тут и без тебя есть кому заняться этим делом.

— Что за тон? — вспыхнула сидящая неподалеку от Саши Инна Григорьева. — Ты что же, единолично хо-Нешь все решать, как и комиссию создавал, — «в рабочем порядке»?

— Действительно, что за тон! — поддержал Инну другой член бюро, Володя Свиридов.

Ребята зашумели.

— Ну, ладно-ладно. — Вася беспокойно заерзал на стуле. — Давайте без крика! Переходим к обсуждению. Должен предупредить, что вопрос, который мы решаем, очень серьезный. Кто будет говорить?.. Может быть, вы, Модест Петрович?

— Нет-нет! Я послушаю. — Бенецианов был чем-то недоволен.

— Дай мне сказать.

— Опять Бардин… — Вася недовольно поморщился.

— Да, я. Мы тут просмотрели с ребятами все «документы». О них и говорить нечего! Только людям с болезненной мнительностью могло прийти в голову, что на кафедре минералогии образовалась какая-то «организация», распространяющая «чуждые нравы». Это не значит, что там все безупречно. Взять хотя бы эти картинки. Но с ребятами надо было поговорить запросто, по-товарищески. Поэтому я хочу сказать сейчас о другом. Как могло возникнуть это высосанное из пальца «дело»? Как получилось, что нас оторвали от работы и заставили быть невольными участниками комедии…

Вася попытался прервать его, но все зашумели:

— Не мешай! Говори, Андрей!

— Так вот, — продолжал Бардин, — как могло получиться что целому коллективу кафедры нанесено такое оскорбление, а все комсомольское бюро оказалось в положении недоумевающих свидетелей? Причина в том, что наш секретарь перестал считаться с мнением бюро, присвоил себе право единолично решать любые, даже важные вопросы, и больше того — проникся нездоровым чувством подозрительности, недоверия к своим товарищам. Я считаю, что мы должны указать ему на это, а если не поймет, придется нам ставить вопрос о переизбрании секретаря.

— Ставьте! — крикнул Герасимов. — Хоть сейчас! Но я этого так не оставлю. Сегодня же пойду в партком!

— Не нужно ходить.

Все повернулись к двери. Там стоял Стенин.

— Незачем ходить, — повторил секретарь партбюро. — Тем более, что вы уже были у меня и, видимо, ничего не поняли. Зато сегодняшний урок, надеюсь, откроет вам глаза на роль коллектива.

С улыбкой оглядев ребят, Стенин обратился к Бенецианову:

— Молодежь-то у нас, оказывается, на высоте, Модест Петрович?

— Да, мне и словом не пришлось вмешаться в их дискуссию. — Бенецианов встал и направился к выходу. — Пойдемте, Алексей Константинович, у меня к вам одно дельце…

Все поднялись. Но Вася постучал ладонью о стол:

— Постойте! Тут вот еще чэ-пэ, и пока все в сборе… — Он порылся у себя в столе и извлек какую-то бумажку. — Беленький, ты знаешь, где сейчас студент вашей группы Краев?

— Краев? — Витя оглянулся на Сашу. — Нет, не знаю…

«В самом деле, ведь его не было на занятиях, — подумал Саша. — И Иван что-то хотел сказать в последнюю минуту».

— Не знаешь! — повысил голос Вася. — И даже не поинтересовался, почему его не было на лекциях?

— Так ведь… Сразу после занятий сюда, на бюро. А где он может быть?

Вася прищурился:

— В тюрьме! Арестован за связь с уголовными элементами. Рядом с тобой столько времени сидел преступник. А ты прохлопал! Тут персональным делом пахнет…

— Сразу уж и персональным? — спросил Саша.

— А ты что думал? Пусть лучше людей изучает.

— Да ведь всего месяц какой-нибудь… — начал было Витя.

— Довольно разговоров! — прервал его Герасимов. —

Предлагаю поставить Беленькому на вид для начала...  Других предложений не будет?

— Каких предложений? —  вспылил Саша. — Беленькому на вид! А Краев? Его ты уже в расход списал?

— Преступные элементы нас не интересуют.

— Какой же он элемент? И что ты знаешь о Краеве!

— Вот! — Вася поднял над головой бумажку. — Из милиции. Вчера только из деканата передали. Поинтересуйся!

— Да я с Краевым три недели бок о бок работал и знаю, что не может он быть преступником. Здесь какое-то недоразумение. Надо выяснить!

— Милицию проверять? — усмехнулся Вася.

— Проверять надо все, — возразил Андрей. — Ну-ка покажи, что за бумажка.

Он пробежал глазами письмо:

— Да… бумага серьезная. И все-таки надо уточнить. Только без всяких комиссий. Поручить кому-нибудь…

— Поручите мне, — вызвался Саша. — Я проверю.

— Будут там с тобой разговаривать! — возразил Герасимов.

— А почему бы и нет? — сказал Андрей. — Напишем ему удостоверение. Пусть сходит и все выяснит. Пока же вопрос этот надо вообще снять.

Только выйдя в коридор, Саша почувствовал, как он голоден, и вспомнил, что с утра ничего не ел.

— Ну, я в столовку, — кивнул он Беленькому и помчался к лестнице. Но здесь его ждал Петька Грачев.

— Сашка, здорово! — закричал тот издали, сияя всеми веснушками. — Ну и горазды вы заседать! А еще геологи. Юристам сто очков дадите!

— Да тут, видишь ли, такое дело… Арестовали нашего студента.

— За что?

— Не знаю. Пришла из милиции бумажка…

— Ну, значит, дело табак! Глаголь аминь и сматывай удочки. Ибо, как поется в гимне бюрократов:

В жизни главное — бумажка.С ней мы связаны навек.Без бумажки ты букашка,А с бумажкой — человек!

А здесь, выходит, все с обратным знаком.

— Брось балагурить! Человека выручать надо…

— Стоящий парень?

— Колька-то? Конечно! Представить не могу, что с ним случилось… А тут находятся такие: поскользнется человек, так они готовы еще подножку дать. Сейчас вот с одним сцепился на бюро…

— С Герасимовым?

— А ты его откуда знаешь?

— Слышал, что водятся еще такие ископаемые на геофаке.

— И в самом деле ископаемое. Напустился на вороновских ребят, так они ему дали прикурить!

— Я думаю.

— Ребята что надо! Вот бы с кем поработать… Ну, а ты как?

— Я к тебе вот за чем. Начал изучать кристаллографию. Нам без нее, сам знаешь, никак. Ну и подумал, почему бы не послушать у вас лекции. Разрешение взял. И с расписанием тоже нормально: в эти часы у нас лабораторка по физике, я вечерами смогу отработать. Только вот неудобно как-то в чужую группу вваливаться одному… В общем, давай встретимся где-нибудь перед лекцией.

— Ладно. Встретимся у деканата.

Бенецианов с самого начала понимал, что все «открытия» Герасимова выеденного яйца не стоят. Но давняя неприязнь к Воронову взяла верх. Модесту Петровичу казалось, что каковы бы ни были результаты обсуждения вороиовской кафедры, оно лишний раз покажет, что обстановка там все-таки ненормальная.

И что же получилось?.. Этот аспирант Грекова спутал все карты. Принесла его нелегкая!

Модест Петрович тяжело вздохнул, оделся и хлопнул дверью кабинета.

В конце коридора его догнала Софья Львовна.

— Модест Петрович! Вы еще не ушли?

— Да вот заседали, — устало проговорил Бенецианов.

— По вороновской кафедре?

— Ну да…

— И что же?

Бенецианов махнул рукой:

— Чепухой все кончилось. Этот бездарь из мухи слона раздул…

— Я же в самом начале не советовала доверять Герасимову… Ну да не расстраивайтесь! Поедемте с нами. Вы еще не знаете: Мышкин сменил «москвича» па «волгу». Такая прелесть! Хотите вам покажем?

Софья Львовна огляделась по сторонам:

— Мышкин!

— Я здесь.

Бенецианов поморщился. Видимо, супруг Софьи Львовны был ему не очень по душе.

— Мышкин, Модест Петрович согласился поехать С нами. — Софья Львовна выразительно моргнула мужу.

— К-хе… Очень приятно. Здравствуйте, Модест Петрович. Милости просим…

— Да я, собственно… — замялся Бенецианов.

— Едемте, едемте, Модест Петрович! — Софья Львовна тронула его за локоть. — На дворе вон какой дождь!

Машина стояла у подъезда. Мышкин торопливо открыл дверцу:

— Пожалуйста, Модест Петрович.

— Нет, уж прежде даму.

Машина тронулась.

— А как Греков? — доверительно спросила Софья Львовна.

— Раскусил, кажется, и он нашего Ахилла, — оживился Модест Петрович. — Так что профессура теперь едина. Решили действовать. Скоро поставим вопрос на Совете. Главное теперь — как можно больше фактов.

— Так я, пожалуй, знаю уязвимое место вашего оппонента...

— А именно?

— Молодежь! — выпалила Строганова.

— Не понимаю…

— Я хочу сказать, что сила Воронова в поддержке молодежи. Он для них — бог! Да-да. Поэтому надо прежде всего раскрыть глаза молодежи…

— Но как это сделать?

— Есть у меня кое-что на примете…

— Да? — Модест Петрович недоверчиво покосился на Строганову.