Читаем без скачивания Без веры - Карин Слотер

С таким же успехом от мог ударить несчастную мать по лицу. Забрав записку, Эстер спрятала ее в карман и поднялась.

— Простите, я напрасно вас потревожила.

— Миссис Беннетт…

Эстер уже была в двух шагах от двери и, ловко увернувшись от Толливера, спустилась по ступенькам.

— Миссис Беннетт, — начальник полиции бросился за ней на стоянку, — пожалуйста, не надо убегать!

— Они предупреждали, что так и будет.

— Кто?

— Мой муж и братья. — Бедную женщину колотил нервный озноб. Достав носовой платок, она высморкалась. — Говорили, вы будете во всем обвинять нас, так что разговаривать бесполезно.

— Не припомню, чтобы я кого-то обвинял.

— Мне ведь известно, что вы думаете, инспектор Толливер, — обернувшись, покачала головой Эстер.

— Сомневаюсь…

— Пол заранее знал, как вы отреагируете. Мы уже привыкли. Сама не понимаю, зачем приехала… — Женщина плотно сжала губы: гнев придал ей силы и укрепил решимость. — Возможно, вы не разделяете наших религиозных убеждений, но я мать. Одна из моих дочерей мертва, другая пропала. Я чувствую, что-то не так, и абсолютно уверена: Ребекка не эгоистка и без крайней необходимости не оставила бы меня при таких обстоятельствах.

Эстер фактически отвечала на вопрос Толливера, хотя и не хотела себе в этом признаться.

— А почему могла возникнуть подобная необходимость? — тщательно подбирая слова, спросил он.

Эстер растерянно огляделась по сторонам, но ничего не ответила.

— Зачем ей понадобилось уходить?

— Догадываюсь, что у вас на уме.

— Почему она захотела уйти? — гнул свое Джеффри.

Молчание.

— Миссис Беннетт?

Не выдержав, она в отчаянии воздела руки к небу:

— Не знаю!

Джеффри сделал паузу, а женщина так и стояла у машины, не обращая внимания на пронизывающий ветер, который трепал ворот ее куртки. Нос покраснел, по щекам струились слезы.

— Она бы так не сделала… — всхлипывала несчастная мать. — Без особой необходимости Бекка бы так не поступила.

Через несколько секунд Толливер открыл машину, помог Эстер сесть и устроился рядом. Мей-Линн, вне всякого сомнения, стояла у окна и наслаждалась спектаклем, и Джеффри очень старался защитить Эстер Беннетт.

— Пожалуйста, скажите, отчего убегала ваша дочь? — надеясь, что женщина почувствует его сострадание, спросил он.

Эстер вытерла глаза и стала смотреть на мятый платочек, будто рассчитывая прочитать на нем ответ.

— Бекка не похожа на Эбби, — выдавила она. — Дерзкая, непослушная, совсем не такая, как я в юности. У нас в семье бунтарей не было… — пробормотала женщина и тут же оговорилась: — Она настоящее чудо. Сильная, независимая… Мой непокорный ангелочек…

— Против чего бунтовала Бекка?

— Против правил, причем любых.

— Куда она убегала в те, предыдущие, разы?

— Якобы бродила по лесу.

— По какому?

— Здесь, в Катуге. В детстве они с Эбби часто ходили туда в походы.

— Не в грантский заповедник?

Миссис Беннетт покачала головой.

— Это же километров десять от дома, как она туда попадет?

Любовь девочки к походам в лес Джеффри совсем не нравилась, особенно в свете того, что случилось с ее сестрой.

— С мальчиками Бекка не встречалась?

— Не знаю, — честно призналась Эстер. — Об этой стороне ее жизни мне ничего не известно. Думала, у Эбби от меня нет секретов, а сейчас… — Она зажала рот руками. — Ничего не знаю…

У Джеффри заболело колено, и, чтобы уменьшить нагрузку, он вытянул ноги.

— Ваша дочь не желала ходить в церковь? — догадался он.

— Мы предоставляли им выбор и ни к чему не принуждали. Сыновья Мэри решили… — Сбившись, Эстер сделала глубокий вдох, а потом медленно выдохнула. — Научившись отвечать за свои поступки, наши дети получают свободу. Лев учился в колледже, Пол на некоторое время отошел от семьи, но потом вернулся. Все это время я не переставала его любить, он был и остается моим братом. — Женщина снова воздела руки к небу: — Просто не понимаю! Почему она ушла? Оставила меня в такой момент!

За годы службы Джеффри не раз занимался пропавшими детьми. К счастью, большинство случаев разрешались сами собой: замерзшие и проголодавшиеся беглецы возвращались домой, поняв, что на свете есть вещи пострашнее генеральной уборки в комнате или тушеных овощей на ужин. Интуиция подсказывала: Ребекка Беннетт сбежала не от домашних обязанностей, но в данный момент нужно было как-то унять страхи Эстер.

— Бекка ведь и раньше пропадала, — как можно мягче проговорил Толливер.

— Да.

— И через пару дней всегда возвращалась?

— Дочь приходила к своей семье, ко всем нам. — Голос миссис Беннетт стал бесцветным, будто она уже не надеялась достучаться до начальника полиции. — Мы не такие, как вы думаете.

По правде говоря, Джеффри не знал, что предположить. Не хотелось признаваться, но он понимал, почему братья не волнуются так, как Эстер. Если Ребекка неоднократно убегала, пугая семью до смерти, а потом возвращалась, значит, это исчезновение могло быть очередной попыткой привлечь к себе внимание. Вопрос только в том, почему оно ей требовалось. Это обычный подростковый кризис, или все гораздо страшнее?

— Ну, задавайте свои вопросы. — Мать Эбби и Бекки явно пыталась взять себя в руки.

— Миссис Беннетт… — начал он.

— Если хотите спросить, не приставал ли кто-то из братьев к девочкам, вам стоит звать меня Эстер. — К этой женщине быстро возвращалось самообладание.

— Вы этого боитесь?

— Нет, — очень уверенно проговорила она. — В понедельник я опасалась, вы скажете, что моя дочь мертва. Сейчас — что Ребекка никогда не вернется. Меня пугает правда, инспектор Толливер, а не пустые предположения.

— Эстер, постарайтесь ответить на мой вопрос.

Повисла пауза, будто миссис Беннетт было тошно даже думать о чем-то подобном.

— По отношению к девочкам мои братья всегда вели себя порядочно, равно как и муж.

— А Коул Коннолли?

Эстер решительно покачала головой.

— Уверяю вас, — твердо заявила она, — если бы кто-нибудь попробовал навредить моим детям, да не только моим, а любому ребенку вообще, я своими руками убила бы негодяя, и пусть Бог меня судит.

Начальник полиции с удивлением взглянул на женщину. В зеленых глазах светилась холодная решимость. Джеффри ей верил, точнее, верил, что она говорит искренне.

— Что вы намерены предпринять? — спросила Эстер.

— Могу объявить розыск в округе Грант и обзвонить соседей. С шерифом Катуги тоже свяжусь, но, думаю, он считает вашу дочь беглянкой со стажем, тем более на этот раз есть записка. — Толливер сделал многозначительную паузу, стараясь убедить в первую очередь себя. Реши он похитить Ребекку Беннетт, обязательно оставил бы послание и, воспользовавшись репутацией девочки, выиграл несколько дней.

— По-вашему, есть шанс ее найти?

О другом Джеффри даже думать себе запрещал. Четырнадцатилетняя девочка в деревянном гробике… Нет, нет, быть такого не может!

— Если найду, мне нужно будет с ней побеседовать.

— Вы уже это делали.

— На этот раз наедине, — гнул свое Толливер, понимая: на такие просьбы он не имеет права, да и Эстер может в любой момент взять свои слова обратно. — Ребекка несовершеннолетняя, и по закону я не имею права допрашивать ее без разрешения одного из родителей.

Миссис Беннетт снова задумалась, очевидно, взвешивая все «за» и «против».

— Я даю вам разрешение, — наконец кивнула она.

— Бекка наверняка прячется в лесу, — заверил начальник полиции, чувствуя себя виноватым в том, что воспользовался отчаянием бедной женщины. Господи, хоть бы его слова оказались правдой. — День-два, и она вернется…

Эстер достала из кармана записку.

— Найдите дочку! — прошептала она, положив листок на ладонь Толливера. — Умоляю, найдите!

Подъехав к участку, Джеффри увидел на парковке большой автобус с нанесенной через трафарет надписью: «Соевый кооператив Божьей милости». Несмотря на холод и сильный ветер, вокруг собралась добрая сотня работников, а в фойе было невозможно ни вздохнуть, ни пошевелиться. Крепкие выражения так и вертелись на языке: это что, шутка в стиле Льва Уорда?

Толливер решительно вошел в здание. Такой жуткий запах стоит только в трущобах Атланты! Они на ферме что, вообще не моются? Стараясь не дышать, Джеффри ждал, пока Марла откроет кодовую дверь. Еще секунда — и его стошнит в этой зловонной духоте!

— Доброе утро, сэр! — убирая его куртку, проговорила секретарь. — Надеюсь, вы знаете, что здесь творится?

У Фрэнка Уоллиса лицо было кислое-прекислое.

— Автобус приехал два часа назад. Пока всех зарегистрируем, рабочий день кончится.