Читаем без скачивания Броня Молчания - Владимир Осипцов

Девушка прыгала на головы, зависала под потолком над коридорами, пряталась в засадах за углами, чтобы не выдать себя светом кожи — и била, била, била. Это была не месть — это была работа. С отрешенным лицом, она отбивала удары, шла на пули, уворачиваясь лишь от тех, что летели в неё, выворачивала и выбивала из рук оружие, порой вместе с руками, разбивала головы — и всё с холодным взглядом, который пугал порой страшнее её смертоносных приёмов.

Так же, быстро и легко, она уничтожила маленькую, но отчаянно сопротивляющуюся группу, возле входа — а потом Хасан крикнул:

— Ханум! У них гранаты!

— Вот и ввели армию. Вооружайся, вернёмся к девочкам.

…Только в легендах герой справляется со сонмом врагов одним взмахом меча. А у принцессы даже меча-то не было…

«Легенды слагаются, когда от армии героя теряется слово „армия“» Легионеры — действительно страшный противник. Ей спокойно отступить не дали — прижали огнём, она чудом выскользнула, но лишь потому, что один забыл, что демоны летают. За укрытием из блока камер она обмотала кабель вокруг пояса и подготовила магию — враги начали стрелять рикошетами, уменьшив силу выстрела. Такая пуля не могла убить, но больно ранить запросто. Особенно крылья.

Она прыгнула, распахивая крылья под потолок, увидела краешком глаза кого-то из стрелков — и метнула в него плоскую льдинку, словно сюрикен. Придавленный крик возвестил о том, что она попала. Приземлилась от нащупывающих её очередей на пол, с двух молний поразила ещё двоих. Бросилась за угол, зашла с тыла — нет, они всё-таки хорошо прикрывали своих раненых. Хоть один, да успевал поднять автомат и выпустить очередь.

Она встретила ещё одного в лоб ударом ветра, потом телекинезом сбила с ног тех, кто ближе попался, и опять с кабелем наперевес, вступила в рукопашную.

Эти дались куда сложнее тюремщиков. Хорошо, что их тренировка была больше сосредоточена на автоматах, а не ближнем бою, а против гибкого кабеля вообще не знали, как защищаться. Они ставят блок — кабель загибается об него, отбивают — кабель отскакивает и хлещет с другой стороны, сами крутятся — вертятся, пытаясь избежать острого конца — а демон уже тут и она бьёт рукой или ногой. Или магией.

Из бокового прохода прострочила очередь — к ним пришла подмога, потом там грохнула граната: «Хасан» — подумала Метеа:

Ещё раз.

— Ханум, проблема.

— Что-то с Азер?

— Их усыпили…

…На этот раз не в почтительном поклоне, а на самом деле, виновато склонив уродливую голову, пришлось появиться Кахкхасе у Шульгена.

— Светлейший батша…

— Что с вашей принцессой⁈

— Сожалею, мой Светлейший, но она всё ещё не поймана. Это моя вина — не предусмотрел всех вариантов побега.

— Ну что же, — смягчился старый наг: — Никто не совершенен. Однако, почему это оказалось непредсказуемым⁈ Я требую отчёта!

— Против нас вся сила Республики, мой батша. Все варианты предугадать невозможно.

— Вы бросили на это дело целый легион?

— Из бывших номерных, но его командиру я полностью доверяю. Очень перспективный офицер, к тому же, с опытом противодиверсионной работы.

— Легион… не слишком ли много⁈ В тюрьме и двух центурий с головой хватит, тем более, эта тюрьма — женская.

— Оставим это на усмотрение командира — пусть он сам разбирается. Мы же не партия Республики, чтобы требовать «троекратного превосходства духа Амаля» и зазря губить солдат в неравной схватке⁈ К сожалению, приказ «брать живой» пришлось отменить.

— Как «отменить», мой добрый Кахкхаса⁈ Целый легион не сможет взять живой одну девчонку⁈ Не верю.

— Условия неподходящие. Там темно и очень опытный противник нам противостоит — а обездвижить мы её никак не сможем.

— У вас был какой-то газ, мой хитроумный друг.

— Его очень трудно применять, и в такую ловушку попадаются только один раз — не думаю, что сейчас получится. Есть правда, обычный снотворный газ для железных демонов — без хитростей, но его бы суметь довезти… В самой тюрьме не было запасов.

— Я бы был за снотворное, и неважно, сколько времени это займёт. Передайте вашему офицеру, чтобы он не гнал лошадок. Не забывайте — не будет принцессы — кончится перемирие.

— Я этого никогда не забываю, светлейший…

Вы опоздали с легионом

…Несколько гранат, брошенных в лестничные проёмы, успокоили штурмующих. Может, кто-то и прошел на третий этаж, но пока они, если и были, старались не высовываться. Мацуко и Хасан тихо отступили к камерам к суккубам.

Они действительно были усыплены — даже на глаз было видно, что камеры были заполнены каким-то газом желтоватого оттенка. Газ не выходил за границы решетки, служившей, как в зверинце, стеной узилища. Третья Принцесса усмехнулась: «узилище»… Нет, это была позорная тюрьма, место, специально созданное для наказания женщин — что может быть унизительнее, чем такая вот звериная клетка⁈ На Азер ещё оставалась какая-то одежда, на Гюльдан и Афсане не было даже лохмотьев.

Хасан без труда справился с запорами (где он ключи находил — уму непостижимо!), и показал — из распахнутой двери газ не выходил.

— Колдовство? — спросил башибузук.

— Нет, это та же техника что и на газовых стенах. Ты видишь, откуда это подаётся?

— Синяя труба, она железная, её не сломать. Делать-то что⁈

— В больших крепостях её удерживает специальное устройство в стене. Это как магнит. Здесь магнит должен быть либо в раме, либо в прутьях… Ты, наверху смотрел? Там, где синие трубы⁈

— Да не знаю я! Трубы-то нам зачем? Как девчонок вытаскивать? Мы там сами заснём!

— Ну, во-первых, я волшебница, а не только драчунья. Так что не заснём. Во-вторых, я настрою и для Азер изоляцию. А вот девчонок придётся нести на руках — ну так даже лучше. А в третьих — газ-то снотворный. Что будет, если мы его в вентиляцию пустим⁈

Башибузук немного опешил, потом отрицательно покачал головой:

— Не выйдет, Ханум. Света-то ведь нет. Насосы не работают…

…Теперь настала очередь опешить Её Высочеству…

…Легионеры напали неожиданно, когда Хасан, уговорённый принцессой, полез на крышу блока, а она колдовала внизу. Её спасло, что одновременно, как предупреждение, моргнул свет, и повстанцы решили вновь брать её живой — две туши прыгнули ей на плечи, она в ответ резко развернулась и перебросила их на решетку. Обернулась — ещё