Читаем без скачивания Записки промышленного шпиона - Геннадий Прашкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Новинка?.. – Я с трудом ухватил пальцами крошечный, почти невидимый шарик. Он так и лип к коже.
– Чувствуешь? Он цепляется даже за пластик, – не без гордости пояснил шеф. – Подарок наших друзей… А слышать эту малютку ты можешь за милю, через любой приемник, работающий в диапазоне от восьмидесяти до девяноста мегагерц!
Я разжег сигарету и подошел к окну.
Было рано, но в ущелье улицы рычали, чуть ли не притираясь друг к другу, сотни автомобилей. Сизые облака смога смазывали очертания зданий, даже реклама отсюда казалась тусклой.
И голос шефа вдруг потускнел.
– Эл, Берримен не вернулся…
Не оборачиваясь (что это изменит?), я попросил:
– Детали.
И, сжав кулак, включил вмонтированный в кольцо магнитофон.
– Джек вышел на фирму «Трэвел». Мы работаем сейчас с нею.
– Да, – сказал я. – Крупный наземный комплекс. И такой же, если не больше, под землей. Джек не хотел заниматься «Трэвел».
– Спасибо за откровенность. Я подписал приказ о внеочередном отпуске.
– Провал?
– Похоже.
– Электронный пост, – вспоминал я вслух. – Четыре ключевых. Естественно, телеаппаратура, спецохрана… Какой пост не удалось пройти Джеку?
– Этого мы не знаем.
– Печально, – заключил я.
Разумеется, слово «печально» не отражало суть ситуации, но слово «отпуск» тоже не отличалось точностью. Бессрочный отпуск, – это вернее.
– Подробности?
– Все, что мы знаем, так это то, что Джек вышел на прямой контакт и, возможно, дошел прямо до сейфа. Мы купили потерянную им записную книжку. Бешеные деньги, но с этим приходится мириться. К тому же, не все еще потеряно. Уверен, мы свое вернем.
– Что в записной книжке?
– На первый взгляд, ничего существенного, никаких зацепок, но разбираться с этим придется тебе.
– Вы настаиваете на акции?
– Категорически. Это не алхимики, здесь существует объект. Есть сведения, что машина, над которой работают конструкторы фирмы «Трэвел», может разорить весь колесный транспорт. Не забывай, автомобильные и железнодорожные компании чаще других прибегали к нашим услугам. Наш долг помочь им и теперь. К тому же, они никогда не обирали нас.
– У фирмы «Трэвел» есть испытательный полигон. Почему надо лезть к сейфу?
– Полигон – блеф. Это выяснил еще Джек. Машины на полигоне для отвода глаз. Настоящая, действующая модель – в сейфе. Возможно, она же и испытывается.
– Когда вы планируете начать акцию?
– Она уже началась, – шеф усмехнулся. – Но если ты о прямых действиях, то это завтра… А пока изучи это, – шеф протянул мне крошечную записную книжку Берримена. – Просмотри каждую страницу, обработай каждый клочок. Не исключено, что Джек выбросил книжку намеренно. Изучи каждый знак, помарку, попробуй понять, с какой целью они сделаны. Ты лучше всех знал… знаешь Берримена. Ты можешь заметить то, что ускользнет от самого внимательного эксперта. Жду тебя завтра утром, Эл.
Когда я двинулся к выходу, шеф усмехнулся:
– Сотри запись, сделанную тобой, здесь. Не надо думать, что я так постарел.
За все эти годы я не проиграл ни одного дела. Не могу похвастать результатами дела алхимиков, но, видимо, я и не мог переиграть их. Лесли, бывало, ставил меня в тупик, но я его неизменно обыгрывал. Мне везло, это признавали и шеф, и доктор Хэссоп. Но везение не может быть постоянным, и пример Джека Берримена как бы предостерегал меня. Я внимательно прислушался к этому звонку судьбы. Но некуда было пойти, и не с кем было поговорить. Конечно, есть доктор Хэссоп – военный медик, отдавший Консультации много сил. Уйдя в отставку, он коллекционировал живопись, причем не только тексты и гравюры алхимиков. Ко мне он относился чуть ли не по-родственному (именно он и ввел меня в Консультацию). Наше взаимное доверие было так велико, что время от времени я признавался ему в переутомлении или, скажем, в случайной интрижке: как правило, старика это трогало.
Я запарковал машину недалеко от дома, в котором снимал квартиру доктор Хэссоп. Но из машины не вышел.
О чем мне говорить со стариком? О своем назревающем желании выйти из игры? О провале Джека? О судьбе промышленного шпиона?
Нет. Я не хотел, не мог касаться этого сейчас.
Подумав, я направил машину к бару «Комета». Нелепое название, но рекламная комета великолепно развевала свой зеленый неоновый хвост. Увидеть Джой – это тоже утешение. Почему нет? Заняв столик у окна, я стал ждать.
После того, как в «Комету» зачастил Нил Формен (сорок два года, радиоконструктор, разведен, двое детей в частном пансионате «Сеймур», бывшая жена в Европе, автор нескольких монографий, котирующихся, говорят, в среде специалистов), Джой недвусмысленно указала на неуместность моих визитов в бар. Джек Берримен тоже намекал на это (он пекся о сестре), но я отшучивался.
Вот дьявол! Берримен исчез, и мир сразу стал пустым и огромным.
Джек Берримен не из тех агентов, которые проваливаются. Он провел несколько акций, делающих честь самому классному специалисту, он не мог просто попасться… Нет, не мог… Это дело держало меня в напряжении.
Вынув из кармана записную книжку, я внимательно просмотрел ее. Не упустил ни одного знака, ни одной запятой, ни одной цифры.
Бесполезное занятие.
Домашние расходы (Джек был бережлив), маршруты автобусов (неужели он пользовался общественным транспортом?) – самый обыкновенный бытовой набор…
И лишь одна запись – торопливые, наползающие друг на друга буквы, задержала мое внимание.
«Эвремясейфе»
«Эвремясейфе»… Что это могло означать?
Время – наверное, так. Время в сейфе – звучит странно, но почему бы и нет? А буква "э"? Это была заглавная буква. Логика записи (если такая логика существовала) не требовала заглавных букв. "Э" – это Эл? Джек обращался ко мне? Он торопился? Он надеялся, что его записная книжка попадет в мои руки?
Но причем тут время? И как можно заключить время в сейф?
Я усмехнулся.
После алхимиков ничего невероятного для меня не существовало.
Потом я подумал о ловушке. Подделать почерк (тем более сбивчивый, торопливый) совсем не трудно. К тому же книжка побывала в чужих руках, эту надпись не могли не заметить… Провокация?
Но к чему провоцировать новую акцию, если они по-настоящему не разобрались еще в первой?
– Эл? Привет.
Джой…
Она подошла, и я вздрогнул. Зеленые глаза, длинные, выразительные… Она, как всегда, меня волновала… Я глубоко вдохнул запах знакомых духов.
– Ты свободна?
– Не для тебя, Эл.
Она отвечала прямо, и я почувствовал кислый при вкус металла – на нсбе и на языке. Мне не однажды представлялась возможность прицепить к ее белью какую-нибудь из наших игрушек, но меня останавливало нежелание терять Джой… Я был взбешен.
– Где Джек, Эл? Ты его видел?
Она спросила, и я вновь почувствовал на языке мерз кий привкус металла.
Наклонившись к Джой (она присела на стул) так близко, что мог шептать, я выдохнул:
– Ты не знаешь?
Она испуганно отпрянула:
– Ты похож на стареющего хищника, Эл. На грифа с ободранной шеей, видел таких? Ты псих. Вы все такие!
Я выпрямился.
Теперь, когда крошечная новинка шефа прилипла к чулку Джой, меня охватило разочарование. Стареющий хищник? Гриф с ободранной шеей? Псих?.. Почему нет?.. ОНА НИЧЕГО НЕ ЗНАЛА О ДЖЕКЕ… Странно, но меня это успокоило, будто чем меньше людей знало о провале Берримена, тем больше было шансов на мой успех.
Покачивая бедрами и не оглядываясь, Джой ушла к стойке.
Я не выдержал и включил вшитый в мочку уха микрофон. Шеф был прав: новинка работала превосходно. Электронный «клоп», вцепившийся в чулок Джой, фиксировал все, что происходило вокруг. Я слышал звон протираемой посуды, голоса облепивших стойку мужчин, звяканье миксера. Уже сегодня, подумал я с растерянностью и злорадством, я узнаю, чем занимается вечерами моя бывшая подружка, кто делит ее внешне такую одинокую жизнь? В этом и заключается наше главное преимущество перед миром – знать все, оставаясь незамеченными.
Рядом с Джой за стойкой появился Нил Формен. Типичный интеллектуал, очкастый, рассеянный. Не знаю, что Джой нашла в нем… Правда, он умел говорить, а у Джой всегда была страсть к краснобаям. Профессиональное? Не знаю… Сейчас Формен явно торопился. Я услышал:
«У меня?…»
«Нет, нет, Нил. Сегодня нет. Если я приду, ты меня не отпустишь, а завтра я хочу встать пораньше…»
«Как же быть?»
«Загляни ко мне… В десять… Идет?..»
Издали я видел улыбку Джой. Нормальную улыбку нормальной женщины, но бешенство вновь вскипало во мне. «Загляни ко мне… В десять…»
Я запил горький привкус во рту не менее горьким виски и молча вышел из бара.
4Я выпил немного, но и выпив больше, все равно бы определил: в моей квартире побывали «гости».
Я никогда не ставлю кресло перед окном, там высокий подоконник. Я люблю смотреть вниз, вслушиваться в уличный шум, но это удобнее делать не в кресле.