Читаем без скачивания Святители и власти - Руслан Скрынников

На соборе 1503 года русское духовенство отвергло посягательства светской власти на земельные владения церкви. Соборы 1525 и 1531 годов осудили попытки Максима Грека и его единомышленников исправить книги по греческим образцам. Расправой с еретиками отцы церкви рассчитывали укрепить свою власть над умами, в действительности же гонения на европейски образованных богословов и писателей подрывали самые основы благотворного влияния церкви на развитие русской культуры, ее нравственный авторитет.

ИВАН ГРОЗНЫЙ И ЕГО ВРЕМЯ

Когда Иван IV занял трон, ему было три года. Его отец Василий III перед смертью назначил для управления государством «седьмочисленную» боярскую комиссию. Опекуны должны были «беречи» Ивана, пока он не достигнет пятнадцатилетнего возраста. В опекунский совет вошли князь Андрей Старицкий — младший брат Василия III, Михаил Глинский — дядя великой княгини Елены и ближайшие советники — братья Шуйские, М. Ю. Захарьин, М. Тучков, М. Воронцов. При жизни Василия III бранили, что он решает дела с доверенными людьми — «сам-третей у постели», не считаясь с думой. Семибоярщина должна была, по замыслу великого князя, сохранить такой порядок и умерить распри в аристократической Боярской думе.

Семибоярщина управляла страной менее года, после чего ее власть стала рушиться. Опираясь на поддержку думы, фаворит великой княгини князь Иван Овчина-Оболенский арестовал опекунов Михаила Глинского и Михаила Воронцова, а позже — князя Андрея Старицкого. К власти пришла правительница Елена Глинская. После ее смерти в 1538 году бояре поспешили избавиться от ее фаворита.

Столкновение между Бельскими и Шуйскими положило начало длительным раздорам в Боярской думе. Митрополит Даниил встал на сторону руководства думы. Но его поддержка не спасла Бельских от поражения. Шуйские были облечены регентскими полномочиями и умело использовали поддержку детей боярских и дворян. По приказу Шуйских ближний дьяк Ф. Мишурин был обезглавлен, а его покровители И. Бельский и М. Тучков подвергнуты гонениям.

Василий Шуйский добился исключительной власти и почета. Он поспешил породниться с великокняжеской семьей, женившись на двоюродной сестре Ивана IV. Вслед за тем правитель переехал жить на подворье князей Старицких в Кремле. Там он вскоре и умер. Бразды правления, выпавшие из рук князя Василия, подхватил его брат Иван Шуйский. 2 февраля 1539 года власти низложили митрополита Даниила за то, что «он был во едином совете со князем Иваном Бельским». Даниил правил церковью круто, не щадя даже собственных людей. Как писали современники, он был «немилосерд и жесток, уморял у собя в тюрьмах и окованных своих людей до смерти, да и сребролюбие было великое».

Шуйские значительно укрепили бы свои позиции, если бы им удалось усадить на митрополичий престол своего ставленника. Но, во-первых, князь Иван Шуйский не обладал опытностью и авторитетом старшего брата и не мог добиться послушания от думы и высшего духовенства. Во-вторых, Даниил, изгнанный с митрополичьего двора, категорически отказался подписать отречение и тем самым сохранил возможность влиять на избрание своего преемника. Оказавшись в затруднительном положении, власти пошли на уступки духовенству. Они выбрали три самых знаменитых монастыря — Чудов, Троице-Сергиев и новгородский Хутынский — и объявили трех архиереев кандидатами в митрополиты. По жребию сан достался троицкому игумену Иоасафу Скрипицыну. Случай избрания владыки по жребию был в московской практике исключительным. Иоасаф стал митрополитом 6 февраля 1539 года, а полтора месяца спустя Даниил подписал отреченную грамоту, тем самым благословив своего преемника. Подобно Даниилу, Иоасаф ориентировался на официальное руководство Боярской думы и явно недооценивал влияние Шуйских.

По ходатайству Иоасафа власти вернули из ссылки Ивана Бельского, освободили из-под стражи семью удельного князя Андрея и вернули ей княжество и столичный дворец, занятый ранее Шуйскими. «Вознегодовав» на митрополита и бояр, князь Иван Шуйский перестал ездить во дворец и появляться на заседаниях думы. Воспользовавшись такой оплошностью, власти отослали его с полками во Владимир. Суздальская знать в думе была встревожена таким оборотом дел. Опираясь на поддержку своих сторонников в думе — князей Кубенских-Ярославских, Д. Палецкого-Стародубского и других, Шуйские в ночь со 2 на 3 января 1542 года произвели государственный переворот. Иван Шуйский прислал в Москву сына Петра с отрядом из 300 мятежников-дворян, а затем и сам явился в столицу. Иван Бельский был арестован и в тот же день увезен в тюрьму на Белоозеро, его сторонников сослали в разные места.

Чтобы помешать перевороту, Иоасаф пытался организовать крестный ход с участием одиннадцатилетнего государя. Мальчика разбудили «не ко времени» — за три часа до света — и петь «у крестов» заставили. На богослужении присутствовали некоторые бояре. Однако мятежники не побоялись нарушить торжественную церемонию. Сначала они «взяша князя Петра (Щенятева. — P.C.) у государя из комнаты задними дверми», а затем пришли с «шумом» за митрополитом. Щенятев был главным сподвижником Бельских.

Заговорщики-дворяне обращались с главой церкви без всякого уважения. Вытащив владыку из царских постельных хором, они начали ему «бесчестие и срамоту чинити великую». Инициаторы переворота не желали, чтобы Иоасаф оставался в Кремле поблизости от дворца, опасаясь его влияния на Ивана IV. Поэтому они употребили всевозможные средства, чтобы прогнать его с митрополичьего двора. Как пояснил сам Иван IV в летописных приписках, дворяне стали «камением по келье шибати». Такого обращения с первосвятителем не позволяли себе даже татары. Спасаясь от мятежников, Иоасаф бежал из Кремля и нашел прибежище на подворье Троице-Сергиева монастыря в Китай-городе. Недруги и там не оставили его в покое. Они прислали к нему уездных детей боярских с «неподобными речьми». Помещики не только поносили владыку, но и «мало его не убиша». Спасло Иоасафа, если верить летописи, лишь заступничество троицкого игумена Алексея да присланного думой боярина Палецкого. Шуйские не забыли о низложении Даниила и старались не повторить ошибку. Они решили избавиться от Иоасафа и сослали его на Белоозеро, после чего провели выборы нового митрополита. 16 марта 1542 года сан митрополита получил новгородский архиепископ Макарий.

МИТРОПОЛИТ МАКАРИЙ

Будущий митрополит, в миру Макар Леонтьев, родился в начале 80-х годов XV века. В дворянской среде широкое распространение получили фамильные прозвища, но ни Макарий, ни его отец Леонтий не имели фамилии. Отсюда следует, что они, вероятнее всего, не были дворянами. Макар Леонтьев принял пострижение в Боровске в Пафнутьевом монастыре. Позднее он перебрался в Можайск и был назначен архимандритом можайского Лужицкого монастыря. В Можайске чернец обратил на себя внимание Василия III и снискал его расположение. Как записал псковский летописец, «князь великии любяше его зело и проси благословения от святителя…». Макарий обладал самым необходимым для священнослужителя качеством — Первую свою обязанность он ьидел в помощи всем, кто в ней нуждался.

В течение двадцати лет Василий III не имел детей в браке с великой княгиней Соломонидой Сабуровой. Когда же он задумал развестись с ней «чадородия ради», его проекты вызвали осуждение в церковной среде. Многие пастыри приравнивали второй брак блудодеянию. Макарий, как видно, принял деятельное участие в разводе государя, благословив его на брак с молодой литовской княжной Еленой Глинской. Сразу после княжеской свадьбы Макарий был посвящен в сан архиепископа, а затем выехал в Новгород с наказом молить бога, пречистую богоматерь и чудотворцев о молодоженах, «чтобы господь бог дал им плод чрева их». Чтобы облегчить святителю выполнение его миссии, власти вернули Софийскому дому сокровищницу старых архиепископов, много лет назад увезенную из Новгорода в Москву. Кроме того, Василий III назначил «бояр своих» в услужение Софии.

Василий III лишил сана новгородского архиепископа Серапиона, использовав донос на него Иосифа Волоцкого. С тех пор Софийский дом оставался в течение семнадцати лет без пастыря. Назначение Макария новгородцы восприняли с воодушевлением. Заняв митрополичий стол, святитель, по утверждению псковского летописца, творил «людем заступление велие и сиротам кормитель бысть». Владыка неустанно ходатайствовал за опальных новгородцев в Москве и, по словам Максима Грека, немало «обидимых из темниц и от уз разрешил». При поездках в Москву пастырь «много печалования творя из своей архиепископьи о церквах божиих и опо бедных людех, еже во опале у государя великого князя много множества». Макарий упразднил особножительство во многих новгородских монастырях и ввел в них общинножительство, а также снизил поборы с черного и белого духовенства.