Читаем без скачивания Алый легион - Трой Деннинг

Голоса смолкли, и Канх оторвался от кружки горького вина, которым угостил его кто-то из друзей. Как и большинство соратников, гладиатор обосновался в западной части поселка — как можно дальше от Рикуса и компании его мертвых поклонников.

— Не нравится мне это… — проворчал Канх. — Как вы думаете, что сейчас делает Рикус? Похоже, заставил Древет и ее ребят запеть по-другому…

— Кто знает, — пожала плечами Лор, смуглокожая женщина с окровавленной повязкой на обрубке правой руки. Она протянула пустую кружку Джонато, молчаливому темплару, снискавшему расположение гладиаторов своей сверхъестественной способностью находить вино там, где другим приходилось довольствоваться водой. — Готова побиться об заклад, до добра все это не доведет.

— Один гном сказал мне, что Рикус изучает колдовство и собирается стать королем Тира, — вставил Лафус, сгорбленный эльф-полукровка с широким лицом. — Гном слышал об этом от самого Каилума.

— А я этому не верю, — покачал головой Канх. — Рикуса, которого я знал, мало заботят и колдовство, и венец. Думаю, это рубин лишил мула разума.

— То, что вы сражались на одной арене, еще не означает, что ты знаешь Рикуса, — с готовностью возразил Лафус. — А как ты объяснишь этот кошмар на площади?

— На площади собрались не нашедшие успокоения души, — покачал головой Джонато. — Они не имеют никакого отношения к колдовству.

— Вы, темплары, знакомы с магией, — кивнул Канх. — Кроме того, я куда больше доверяю Рикусу, чем какому-то там трахнутому солнцем гному. Да и с чего ты взял, что он все это не выдумал? — обратился он к Лафусу.

— Мой знакомый гном утверждал, — ответил полукровка, — что Каилуму об этом рассказала Ниива, — гладиатор победно оглядел своих собеседников. — Потому-то она, дескать, и не хочет больше спать с мулом.

— Тогда я буду с ним спать, — заплетающимся от вина голосом объявила Лор, и показав свой обрубок, добавила: — Может, его колдовство вырастит мне новую руку.

Наступило неловкое молчание.

— А что говорят у вас? — после паузы спросил Канх у Джонато.

Темплар пожал плечами и наполнил опустевшую кружку Лор.

— Темпларам все равно — мул ли изучает колдовство, или это колдовство управляет мулом. Колдовство — это сила. И лучше иметь сильного хозяина, чем слабого.

— Вставай! — В комнату Рикуса ворвался К'крик. — Ты нужен.

— Это еще зачем? — проворчал мул и сел на кровати. За последние три дня он встал с постели всего один раз — когда отпустил с миром отряд Древет. — Хаману выслал против нас новую армию?

— Нет, — ответил К'крик.

Скрипнув зубами от прокатившейся по телу боли, Рикус встал. Рана в плече уже затянулась — еще в самый первый день Каилум исцелил ее силой солнца. Но остальные раны, включая ожоги от капель сыпавшейся с небес лавы, все еще не зажили.

Язва на груди мула выглядела хуже, чем раньше. Рубин теперь напоминал алый зрачок большого черного глаза, истекающего вонючим желтым гноем. Левая рука мула распухла и не слушалась. Болела она не переставая.

Набросив на плечи накидку, Рикус вслед за трикрином вышел в коридор.

Как и все здания в поселке, мраморный особняк сильно пострадал от огня. Покидая Маклу, тиряне ничего не пощадили. В воздухе пахло гарью, а прославляющие победы Урика хвастливые картины на стенах скрылись под толстым слоем копоти.

И тем не менее, с тех пор, как легион покинул Тир, Рикус нигде не спал с таким комфортом, как тут. Пока тиряне находились в Кратере Костей, надсмотрщики вместе с рабами вернулись в Маклу. Они, похоже, не сомневались в победе Маетана и горько пожалели о своей поспешности, когда сотни освобожденных тирянами рабов набросились на своих мучителей.

К'крик вел Рикуса к главному залу особняка — большой квадратной комнате с выходами по углам. Потолок над ним прогорел, и алые лучи солнца светили прямо в зал. Полированный деревянный пол усеивали обломки массивного стола и резных стульев. На стенах висели обугленные тряпки, некогда бывшие бесценными гобеленами.

К'крик подвел Рикуса к мраморному креслу, около которого уже собрались Ниива, Каилум, Стиан и Джасила. В центре зала стоял Гаанон. У него на лбу красовалась свежая татуировка — алое солнце. В руках великаныш держал боевой каменный молот — увеличенная копия тех, которыми так любили сражаться гномы.

Но сейчас Рикуса куда больше интересовал худой человек рядом с великанышем. Мул сразу признал в нем Маетана из рода Лубар. Одет он был в зеленую тогу с бронзовым нагрудником, гордо украшенным сверкающим двухголовым змеем Лубар. Отметив про себя чистые одежды адепта, Рикус решил, что вряд ли Гаанон поймал урикита, когда тот ползал по осыпям Дымящейся Короны.

— Принеси мой пояс и меч, — приказал Рикус К'крику.

Щелкая жвалами в предчувствии хорошей охоты, трикрин помчался выполнять распоряжение.

— Я пришел под водным флагом, — сказал Маетан.

Он ссылался на древнюю традицию Ахаса, согласно которой голубой флаг символизировал мирные намерения. Водным флагом частенько пользовались путники и торговцы, желая подойти к уже занятому оазису. Иногда его применяли и на войне.

— Надеюсь, — продолжал адепт, — даже рабы проявят уважение к голубому флагу.

— Возможно, — кивнул Рикус. — Если будешь хорошо себя вести…

По правде говоря, мул и гроша ломаного не дал бы за водное знамя урикита. Эти штучки годились для тех, кто считал войну своего рода игрой. Для мула же это была скорее кровная месть. Если сегодня он и не убьет адепта, то лишь потому, что тот ускользнет.

Кинув полный ненависти взгляд на урикита, Рикус повернулся к Нииве.

— Отзови наших воинов с поля боя, — приказал он.

Ниива нахмурилась.

— Но ведь многие…

— Немедленно, — настаивал мул. — Что бы Маетан ни говорил, доверять ему нельзя. Мне бы не хотелось, чтобы урикиты захватили нас врасплох.

Гномы и отряд в две сотни гладиаторов остались на поле боя выискивать тирян, погребенных под обвалом. Они спасли почти двадцать воинов и нашли в десять раз больше трупов, но судьба еще двухсот тирян оставалась неизвестной.

Ниива вышла. К'крик принес Пояс Ранга и меч.

— Подожди снаружи, — приказал трикрину мул, надевая пояс.

— Маетан враг, — скрестил усики К'крик. — Останусь у-убить.

Но Рикус только покачал головой. Ему даже думать не хотелось, что будет, если адепт, используя Путь, подчинит себе разум трикрина.

— Иди. Жди снаружи. Если он ускользнет от меня, только ты сможешь его поймать.

К'крик неуверенно защелкал жвалами, но послушался. Обнажив Кару, Рикус демонстративно положил меч себе на колени.

— Не беспокойтесь, — сказал Маетан. — Придя к вам, я прекрасно понимал, что могу не вернуться живым.

— Ну, так зачем тогда приходить? — поинтересовалась Джасила.

— Мое поражение бросило тень на честь рода Лубар, — непринужденно объяснил адепт. — Лично передавая вам слова моего короля, я смогу частично восстановить наше доброе имя… И тогда могучий король Хаману конфискует только половину моих земель.

— И что же хотел передать нам Хаману? — довольно улыбнулся Рикус.

— Эти слова предназначаются для вашего короля, — сказал Маетан.

Сунув руку в кармашек за поясом, Рикус извлек оттуда кристалл оливина.

— Ты можешь передать сообщение через меня.

Маетан кивнул.

— Я согласен.

Мул держал волшебный камень в вытянутой руке. Понемногу перед ним появились резкие черты короля Тихиана. Он, похоже, ничуть не обрадовался, увидев Рикуса.

— А я-то надеялся больше никогда тебя не увидеть, — прорычал король.

— У меня хорошие новости, ваше величество, — спокойно и почтительно сказал Рикус. — Мы уничтожили армию, которую Хаману послал против Тира, и захватили поселок Макла.

— Ты что, с ума сошел? — взревел Тихиан. — Вся торговля Урика держится на рудниках Маклы! Да Хаману вас в порошок сотрет! А заодно и Тир, чтоб другим неповадно было!

Рикус поднял глаза от кристалла. Он оставался совершенно спокойным. В конце концов, все равно никто, кроме него, не слышал короля Тира. За спиной Маетана в зал проскользнула Ниива.

— Что хочет сказать король Хаману? — обратился мул к адепту.

— Могучий Хаману позволит узурпатору Тихиану остаться на троне в Тире, — сказал урикит. — Взамен Тихиан должен вернуть Урику Маклу, продолжать торговлю Тира железом и подарить короне Урика всех гладиаторов этого легиона. Могучий король Хаману не потерпит, чтобы по пустыне разгуливали свободные рабы.

Рикус послушно передал предложения Хаману в Тир.

— Соглашайся! — приказал Тихиан.

Судя по его неуверенному тону, он и сам понимал, что Рикус вряд ли передаст послу Урика его слова.

Вспомнив предательство Тихиана в пещере кес'трекелов, мул криво ухмыльнулся в лицо Тихиану и громко объявил: