Читаем без скачивания Собственность государства (СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович

В полной тишине мы выждали минут десять: «оно» не особо торопилось. За это время неизвестный противник успел только выйти за пределы моего восприятия, но вскоре после этого я расслышал звуки касания когтей и копыт к металлу, заскрежетала крышка люка, отодвигаемая в сторону, затем через добрых пятнадцать секунд она упала обратно с громким лязгом и некоторое время поскрипела, качаясь на краях отверстия. Итак, некое существо поднялось по скобяным ступеням наверх и затратило четверть минуты на то, чтобы пролезть через люк. Длинная, зараза! А еще характерно, что крышка все еще на своем месте. Значит, канализацией здешние «горожане» пользуются нечасто. Что бы это могло значить?

Я сделал рукой жест «за мной по-тихому» и двинулся вперед, но практически сразу учуял что-то еще впереди. Да что за…

Что немаловажно – от того перекрестка, где я стою, до следующего разветвления тоннеля – метров сто. И я чую что-то там и немного левее. Выходит, я чую его со ста метров?! Должно быть, это весьма сильная сущность.

Я обернулся – и мгновенно учуял что-то еще и сзади, в том тоннеле, откуда мы пришли. Вот это уже очень хреново: мы зажаты, судя по всему.

- Парни, отходим до изгиба. Одержимые спереди и сзади.

Драгутин сдавленно ругнулся.

- И что теперь?

- Хм… Ранцы на грудь, парни, и берегитесь летящих кирпичей. План такой: вы удерживаете оборону в этом изгибе. Не высовываясь ни вперед, ни назад, вы в безопасности, и не вздумайте бросать гранаты. Я пройду вперед и разведаю. Вы остаетесь здесь, чтобы идущий следом выродок не прошел.

- Один?! – выпучил глаза Рюиджи. – Саша, это очень плохая затея!

- Дружище, я точно знаю, что я делаю. Не забывай, я знаю, где выродок, а он не знает, где я. Ломанемся все вместе в любую сторону – нас подожмут сзади и мы окажемся в длинном коридоре под летящими с двух сторон кирпичами. Потому вы контролируете горбатого урода сзади, а я попытаюсь устроить диверсию спереди. Услышите стрельбу или выстрелы – с места не сдвигаться. Если мне понадобится подмога – я подам сигнал голосом. Всем все понятно?

- Давай хотя бы я с тобой пойду, - сказал Кай.

- Нет-нет. Мне нужна свобода маневра. Я вначале разведаю, есть ли обход. Все пучком будет, ты же знаешь, что эта дрянь не может устроить мне сюрприз. Скоро вернусь. И помните: пока нет крика – ни с места. Ни при каких обстоятельствах, если только не будете атакованы. Вацлав, ты командуешь, пока меня нет.

Я сбросил рюкзак, перехватил поудобнее «кишкодер» и тихо двинулся к перекрестку. «Взгляд» налево и направо – в коридорах чисто. Выглянув, я убедился, что так оно и есть. И если я сверну налево – возможно, мне удастся обойти того, кто устроил нам засаду впереди.

Интуиция не обманула: вначале я почувствовал сквозняк, а затем проход, изогнувшись, уперся в хлипкую каменную кладку, в щелях между камнями которой посвистывают воздушные потоки. За ней – наверняка параллельный проход, а сама кладка рассыплется от хорошего удара. Но стрелять пока рано – выдавать себя в мои намерения не входит. Так, в магазине у меня шрапнель, в стволе фугас. Не годится.

Я сменил магазин на «слонобои», в ствол вложил патрон со стрелками. Ну, была не была. Шесть шагов назад – и вперед! Камер нет, посторонних глаз нет – можно выпустить на волю зверя, который томился в клетке долгие пять лет!

Налетев плечом на кладку, я без труда ее пробил, кувыркнулся в пыли и вскочил на ноги, окутываясь эфирным коконом. На меня уставились множеством глаз сразу две сущности, обе – непередаваемо мерзкие.

На полу возле меня – гротескная многоножка длиной метра три и весом, наверное, с тонну, покрытая крепким панцирем и глазами-стебельками. Значительно дальше, у поворота – достающий почти до потолка трехногий великан с несколькими руками и двумя головами: одна была человеческой когда-то, другая – лошадиной. Тоже Порча.

И я рванулся вперед с «кишкодером» наперевес.

Многоножка занимала не весь проход, потому я пробежал рядом с ней. Когда до великана осталось метров сорок, я принялся стрелять. За две секунды я всадил в него все семь зарядов и практически добежал, намереваясь добавить клинком «кишкодера», но увидел, что ему хватило: туша разворочена, одной головы нет, лошадиная болтается на лоскутах.

На скорости семьдесят с лишком в час я не смог бы вписаться в поворот под прямым углом, пришлось подпрыгнуть, спружинив обоими ногами о стену.

Я повернул голову вправо и встретился глазами с «хозяином» обоих тварей.

Этим хозяином оказался весьма старый и к тому же очень целеустремленный одержимый. Обрывки формы на нем стали неузнаваемыми, но каска на голове старого образца, на шее все еще болтается цепочка с жетонами. Жетоны поржавели: стальные. Со стальных жетонов на алюминиевые последними перешли венгрочехи, и было это лет сорок назад. И, несмотря на такой стаж, одержимый все еще сохраняет относительно человеческий облик: глаз несколько и не все они на голове, рук три штуки, но ноги симметричные, уши на голове гротескно увеличены – и тоже симметрично. Одержимый много лет терпел отвратительную симметрию ради сохранения функциональности и боеспособности тела, надо отдать ему должное.

Но теперь он встретил противника, который ничем не уступает ему в целеустремленности.

Меня.

И я ринулся вперед.

Вот он окончательно разворачивается ко мне, «держа» перед собой выломанный из стены кирпич и «поднимая» с земли еще один. Нас разделяют сорок метров, и теперь я пробегу их не за две секунды, а еще быстрее.

В меня летит каменный кирпич. При весе килограмма полтора и скорости метров сто пятьдесят или двести в секунду его энергия может достигать пятнадцати-тридцати тысяч джоулей – все равно, что легкое орудие. Впрочем, от старого одержимого я иного и не ждал.

На бегу я чуть отклонился в сторону, кирпич со свистом пронесся мимо моего уха. Второй, запущенный мне в грудь с такой же силой и вдвое меньшего расстояния, я «отклонил» в сторону и еще успел увидеть, как на том, что осталось от человеческого лица, появилось выражение удивления. Да-да, гребаная приблуда, я тоже умею играть в эти игры.

А затем я налетел на одержимого с выставленным вперед «кишкодером».

Он все-таки сумел слегка уклониться, и лезвие всего лишь распороло ему бок. Я проскочил мимо, следующие десять метров ушли у меня на то, чтобы затормозить. Развернулся, «придержал» третий «поднятый» им кирпич, чтобы он не смог направить его на меня, и снова бросился в атаку.

Одержимый попытался хлестнуть меня тонкими эфирными струнами, выпущенными из кончиков пальцев. Струны вспороли камень, но ничего не смогли поделать против защиты той же природы и рассыпались, ударившись о мой эфирный кокон. А вот одержимый не озаботился никакой защитой от обычной честной стали, и это сыграло с ним злую шутку.

Колющий-прикладом-рубящий-колющий! Тварь упала, а я продолжил наносить удары один за другим. Где-то после третьего одержимый перестал шевелиться, но я нашел в себе силы остановиться только после девятого или десятого: я бы еще раз двадцать ударил с радостью, но надо разобраться с многоножкой.

Выглянув из-за угла, я увидел, что существо как раз доползает к повороту, причем без особого рвения. Слишком тупое, оно так и не осознало, что пробежавший мимо якобы «свой» оказался вовсе не другом «хозяина» и что внезапное исчезновение «хозяина» связано именно со мной. Как я и думал.

Не мудрствуя лукаво, я закатил под брюхо многоножке гранату и спрятался за угол.

Взрыв поставил окончательную точку в этом скоротечном бое.

И вот я стою посреди тоннеля и вдыхаю сладчайший аромат. Смесь запахов крови, пороха, тротила и горелой плоти – я вдыхаю его, я чувствую его на губах и языке, впитываю кожей.

Запах смерти.

Запах хаоса.

Запах свободы.

Ну вот и все, это финишная прямая. Сейчас я просто выберусь наружу, без труда отыщу, где находятся выжившие, и доберусь до них. И мне все равно, сколько там будет Порчи и одержимых: все, что попытается остановить меня, постигнет точно такая же участь, что и вот эту мерзость.