Читаем без скачивания МРС - Магико-Ремонтная Служба - Павел Блинников

— Что показало вскрытие? — спросил Разак рассеянно.

— Инсульт, — пожал плечами доктор. — Инсульт, впоследствии применения большой дозы каминоперидона. Ну и, естественно, обширная потеря крови, части печени и надпочечника. Пришли анализы из лаборатории, в крови не найдено никаких веществ, кроме тех, которые мы ввели. На одежде обнаружен все тот же состав, который есть на одежде любого человека в это время года. Пыльца, пыль. Правда, в процентном соотношении пыли многовато, наверное, он ездил по проселочным дорогам. А еще он — частый посетитель Сумасшедшего Дома, и у него есть там либо родственники, либо очень близкие друзья.

— Проселочные дороги, говорите… что? — последняя фраза доктора дошла с опозданием, но сознание Края все же уцепилось за смысл. — Откуда вы это узнали?

— Не скажу, что это было просто, — улыбнулся доктор. — Но, давайте покажу.

Рука Разака нажала кнопку на холодильнике, крышка откинулась к верху, Края обдало холодным паром. Детектив уже надел куртку, а теперь полез в карман за шапкой. Разак протянул ладонь к лицу мертвого партизана, пальцы очень аккуратно подняли тому правую щеку. Только сейчас Край заметил тончайшие разрезы на лице покойника, не сшитые нитками. Детектив поморщился, зрелище то еще — четверть лица избавилась от кожи, под щекой открылась челюсть с ровными белыми зубами.

— Видите вот это? — Разак указал на белое пятнышко с внутренней стороны щеки. — Это следы от оболочки пилюль наторинола. А наторинол — лучшее средство уменьшить воздействие прозакардина.

— Я не понял, — сказал Край. — А при чем тут психушка?

— Но это же очевидно, детектив, — усмехнулся Край, впрочем, весьма доброжелательно. — Прозакардин дают в Сумасшедшем Доме пациентам для снижения мозговой активности. Наторилол нейтрализует прозакардин.

— А с чего вы взяли про друзей и родственников?

— Он носил лекарство за щекой — всех посетителей Сумасшедшего Дома тщательно обыскивают, все разговоры записывают, личные встречи контролируют. Пронести что-либо практически невозможно. Исключение не делается даже при интимных встречах…

— То есть? — перебил Край.

— Ну, секс даже показан некоторым пациентам, если, допустим, муж встречается с женой, они могут заняться любовью, но на глазах у врачей или охранников. А при занятии сексом принято целоваться, так можно передать лекарство изо рта в рот. Естественно слюна слегка растворяет оболочку капсулы, малое количество наторинола соприкасается со слизистой щеки, оставляя вот такой след. Наторинол очень активный препарат.

— А почему он не оборачивал его во что-то, в пакет там, например?

— Не знаю, — пожал плечами Разак. — Может, не догадался, может, боялся, что его любовнице проверят горло, к тому же анализы стула в Сумасшедшем Доме тоже проверяют, и если там обнаружится пластик, могут заподозрить неладное. Ну, и о том, что человек, которому он носит лекарство, ему весьма близок или дорог, говорит то, что он вообще на протяжении большого промежутка времени носил лекарство. Это, знаете ли, довольно болезненно, когда наторинол жжет щеку. Значит, там либо его родственник, либо жена, либо соратник.

— Знаете, док, вам бы к нам работать пойти, — сказал Край завистливо. — Как вы вообще нашли этот след на щеке?

— У вас платят значительно меньше, — улыбнулся Разак. — Я его осмотрел полностью, могу даже сказать, что у него в анусе.

— Психушка, значит, — помрачнел Край. — Хреново.

Есть в Трех Городах два места, куда нет доступа Розыску — это Самый Главный Дом и Сумасшедший Дом. Первый, понятно почему — там заседает верхушка власти. А с психушкой все сложнее. Край работал в Розыске достаточно долго, за это время он видел, как несколько политических оппонентов власти, да и просто несогласных или пропагандирующих нетрадиционные взгляды помещали в Сумасшедший Дом. Формального повода посадить в Тюрьму нет, зато какого-нибудь активиста за упразднение правительства, обвинить в сумасшествии легче легкого. А там его прокачают лекарствами, психологи поговорят по душам, и выйдет из дурдома уже нормальный, среднестатистический член общества.

Через Сумасшедший Дом проходит где-то пять-десять процентов жителей Трех Городов. Кто-то ложится туда добровольно, недельку послушает психологов и продолжит жить дальше, кого-то кладут специально и они остаются там навсегда. Сумасшедший Дом — настоящая лечебно-пропагандистская махина, благодаря ему, самых дерзких несогласных переделывают в полностью лояльных. Вот, допустим, если Край найдет базу партизан, и Розыск их поймает — всех отправят в дурку. И выйдут они оттуда совершенно нормальными и обычными.

Вот в силу такой важности Сумасшедшего Дома, он полностью закрыт. Психологи хранят тайны крепко, об их методах не известно никому. К примеру, Край только сегодня узнал, что больных там лечат лекарствами, и эти мудреные названия медикаментов тоже слышал впервые. Если Край придет и попросит поговорить с пациентами Сумасшедшего Дома, врачи рассмеются ему в лицо. За стенами дурдома — сколько угодно, а внутрь ход закрыт.

— О чем задумались, детектив? — голос Разака оторвал от горьких мыслей. М-да, похоже, расследование уперлось в глухую стену.

— О том, что расследование мое, похоже, окончено, — озвучил мысли Край.

— Почему? — Разак вернул щеку трупа на положенное место, нажал кнопку на холодильнике, прозрачная крышка опустилась, а из трубок внутри потек холодный пар, замораживая мертвого партизана.

— Розыску закрыт доступ к больным Сумасшедшего Дома. Даже если там и находится база партизан, они могут спать спокойно.

— А знаете, это хорошая идея, детектив.

— Какая? — не понял Край.

— А что если база, которую вы ищите, как раз там — в Сумасшедшем Доме. Это многое объяснило бы, ведь вы столько сил потратили на расследование, наверняка прошерстили все Три Города, но не нашли следов. А в Трех Городах только одно место, где можно спрятаться от Розыска, а если партизанам доставляют лекарства, которые могут нейтрализовать лечение, они могут спокойно притвориться здоровыми, выйти оттуда, потом вновь попасть, опять вылечиться. Ведь большинство пациентов Сумасшедшего Дома попадают туда несколько раз, никто их ни в чем не заподозрит. А в промежутках они могут проводить свои операции, а потом скрыться от Розыска за стенами психушки. И след оборвется.

Край отвесил челюсть. Ну, конечно же! Все сходится, если у партизан и есть база, в Трех Городах нет места лучше, чем дурдом! Его не проверишь, а если они научились водить за нос психологов, партизаны получили идеальную стоянку! На время помещения в Сумасшедший Дом личные дела пациентов засекречиваются, Розыску их не посмотреть, отсюда и все обрывы в следе. Но все равно.

— Док, если вы правы, а вернее, если мы правы, все равно я ничего не смогу сделать. Дурка нам не подчиняется, она вообще вне законов Трех Городов. Да я туда даже попасть не смогу, а чего уж говорить о расследовании!

— Ну, вы знаете, есть способ, — сказал Разак задумчиво. — У меня есть еще две недели психологической практики, я могу устроиться практикантом в Сумасшедший Дом и взять вас пациентом. Сказать, что у вас сильное перенапряжение…

— А вы правда можете? — перебил Край. — Док, вы — мой спаситель!

— Я-то могу, вот только, детектив, а вы уверены, что сами этого хотите? Ведь если я вас возьму пациентом, вас будут лечить по-настоящему. Вы будете пить лекарства…

— А вы будете давать мне… ну вот что этот передавал за щекой. Ведь без лекарств, они мне ничего не сделают.

— Не уверен, — покачал головой Разак. — Я не психолог, но краткие курсы прошел. Есть много способов воздействия на личность, например, гипноз, простая беседа, перевозбуждение организма, либо, напротив, предоставление всех благ и полное расслабление. Уверяю, те, кто работает в Сумасшедшем Доме, знают, как делать работу хорошо.

— А вы можете меня оттуда выписать? — в душу Края прокралась первая нитка сомнений. — Ну, там, через неделю, допустим? За неделю я узнаю, кто из пациентов партизан, и на выходе из дурдома мы их всех возьмем.

— Я могу рекомендовать, но решение о выписке принимается коллегиально, с непосредственного одобрения главного врача. Потому, задумайтесь, детектив, а надо ли вам это?

— Я подумаю, — кивнул Край.

Выйдя из Больницы, Край быстрым шагом пошел до машины. В голове крутилось две мысли. Первая — наконец-то есть реальный след и предположение, где база партизан. Второе — на хрена Разаку помогать ему?

— На хрена этому врачу нам помогать? — спросил Чиф напрямую. — Он же рискует даже больше, чем ты. Такая помощь попахивает лишением лицензии.

— Не знаю, но мы будем полными идиотами, если не попробуем.

Кабинет Чифа освещала только настольная лампа, на столе пара рюмок и бутылка "Зеленой". Две трети уже выпито, Край только что наполнил рюмки, они чокнулись, но пить не спешат. Пальцы детектива и главы Розыска вращают рюмки, беседа слишком оживленная, чтобы отдаться процессу целиком.