Читаем без скачивания Ползи, тень! - Абрахам Меррит

И Дахут… Я сомневался, что смогу хладнокровно убить Дахут. И даже если сделаю это, все-таки остаются слуги. Они меня убьют… а мне не хотелось умирать. Передо мной возникло лицо Элен, и нежелание умирать стало еще сильнее.

К тому же предстояло еще установить, сон или реальность то, что я вспоминал. Прежде всего необходимо установить это. Как угодно, любым способом нужно связаться с Мак Канном. Сон или реальность, я должен продолжать игру и не позволять, чтобы меня снова поймали в ловушку.

Прежде всего я должен изображать, что считаю виденное реальностью; убедить де Кераделя, что я в это верю. Иначе зачем бы ему или Дахут оставлять возле меня блюдо?

Я оделся, взял блюдо и пошел вниз, держа его перед собой. Де Керадель сидел за столом, но мадемуазель не было. Я увидел, что сейчас начало второго. Когда я сел, де Керадель пристально взглянул на меня и сказал:

– Кажется, вы спали хорошо. Я приказал, чтобы вас не тревожили. День сегодня испорчен, и моя дочь спит поздно.

Я рассмеялся.

– Еще бы. После такой ночи.

– Что вы этим хотите сказать?

– Не нужно больше скрываться от меня, де Керадель, – сказал я, – не нужно после этой ночи.

Он медленно спросил:

– А что вы помните об этой ночи?

– Все, де Керадель. Все, начиная с ваших убедительных объяснений, как тьма порождает жизнь, порождает эволюцию. А доказательство – то, что мы призывали к Пирамиде.

– Вам это приснилось.

– И это?

Я поставил блюдо в пятнах на стол. Глаза его стали шире, он переводил взгляд с меня на блюдо.

– Где вы это нашли?

– Рядом со своей постелью. Когда недавно проснулся.

Вены на его висках вздулись и запульсировали, он прошептал:

– Зачем она это сделала?

Я сказал:

– Потому что она мудрее вас. Потому что знает, что мне нужно говорить правду. Потому что верит мне.

Он сказал:

– Некогда она уже поверила вам. Это дорого стоило и ей, и ее отцу.

– Когда я был владыкой Карнака, – рассмеялся я. – Владыка Карнака прошлой ночью умер. Так она сама мне сказала.

Он долго смотрел на меня.

– Как умер владыка Карнака?

Я грубо ответил:

– В объятиях вашей дочери. И теперь она предпочитает… меня.

Он оттолкнул кресло, подошел к окну и долго смотрел на дождь.

Потом вернулся к столу и спокойно сел.

– Карнак, что вам приснилось?

– Пустая трата времени рассказывать. Если это был сон, вы внушили его и поэтому знаете. Если не сон, вы там были.

– Тем не менее прошу вас рассказать.

Я изучал его. что-то необычное в этой просьбе, похоже, он искренен. И тут в колесе моих стройных суждений появилась палка.

Я решил выиграть время.

– После еды, – сказал я.

Во время завтрака он молчал; но когда я поднимал взгляд, он смотрел на меня. Казалось, он о чем-то напряженно думает. Я пытался извлечь палку из колеса своих рассуждений. Удивление и гнев при виде блюда кажутся искренними. Но в таком случае не он поставил блюдо у моей кровати. Поэтому не он хочет, чтобы, проснувшись, я вспомнил – сон или реальность.

Значит Дахут. Но почему она хочет, чтобы я вспомнил, если ее отец этого не хочет? Единственный ответ – между ними конфликт. Но может быть и другая причина. Я был очень высокого мнения об уме де Кераделя. Не думаю, чтобы он стал спрашивать у меня то, что сам уже знает. По крайней мере не без причины. Означает ли его вопрос, что он не принимал участия в вызове Собирателя? Что никаких жертвоприношений не было… что все это иллюзия… и что не он создал эту иллюзию?

Что все это работа одной Дахут?

Но погоди! Не означает ли это также, что зеленая жидкость предназначалась для того, чтобы я все забыл? И что по какой-то причине у меня оказался частичный иммунитет против нее? И теперь де Керадель хочет понять, до какого предела простирается этот иммунитет… сравнить мои воспоминания с действительностью?

Но остается блюдо; и дважды я видел страх в его глазах, когда к нему обращалась Дахут… все-таки между ними трещина… и мне нужно этим воспользоваться.

А может, кто-то другой, не Дахут, поместил блюдо рядом со мной?

Я вспомнил голос Ральстона, перешедший в жужжание мухи. Услышал, как Дик кричит мне:

– Берегись, берегись Дахут… освободи от Собирателя, Алан.

В комнате потемнело, как будто дождевые тучи спустились еще ниже, все заполнили тени.

Я сказал:

– Отпустите слуг, де Керадель. Я вам расскажу.

Я рассказал. Он слушал не прерывая, с неизменным выражением лица, бледные глаза время от времени поглядывали в окно, потом смотрел на меня. Когда я кончил, он с улыбкой спросил:

– Вы считаете это сном… или реальностью?

– Но вот это… – я указал на блюдо.

Он взял его и задумчиво стал рассматривать. Сказал:

– Предположим для начала, что ваш опыт реален. При этом я оказываюсь колдуном, волшебником, жрецом ада. И вас я не люблю. Не только не люблю, но и не доверяю вам. Меня не обманула ваша готовность участвовать в наших делах и целях. Я знаю, что вы пришли сюда только от страха перед тем, что может случиться с вашими друзьями. Короче, я знаю все о взаимоотношениях моей дочери с вами и о том, что из этого следует. Я мог бы… избавиться от вас. Очень легко. И избавился бы, если бы не одно препятствие. Любовь моей дочери к вам.

– Обращаясь к воспоминаниям ее далекого предка из Иса, превращая ее в древнюю Дахут, я, очевидно, не мог пользоваться только избранными воспоминаниями. Для моих целей они должны быть полными. Я должен восстановить их все. К несчастью, в их числе и владыка Карнака. К еще большему несчастью, она встретилась с вами, чьим отдаленным предком является все тот же владыка Карнака. Ваше уничтожение означало бы необходимость полностью перестраивать все мои планы. И это привело бы ее в ярость. Она стал бы мои врагом. Поэтому вы – не прекратили существовать. Ясно?

– Абсолютно, – сказал я.

– Далее – по-прежнему предполагая, что я именно тот, кем кажусь вам, – что я должен предпринять? Очевидно, сделать вас particeps criminis, соучастником преступления. Вы не сможете разоблачить меня, не разоблачив тем самым и себя. Я даю вам некий напиток, который уничтожает ваши предубеждения относительно того и этого, устраняет ограничения. Вы становитесь particeps criminis. И теперь бессильны разоблачить меня, если сами не хотите получить петлю на шею. Несомненно, – вежливо заметил он, – все эти соображения приходили вам в голову.

– Действительно, – согласился я. – Но я хотел бы задать вам несколько вопросов, вам в роли колдуна, волшебника, жреца ада, вымышленной или реальной.

– Спрашивайте.

– Вы были причиной смерти Ральстона?

– Нет, – ответил он. – Это моя дочь. Она приказывает теням.

– Но была ли тень, шептавшая ему о смерти… реальной?