Читаем без скачивания Кремль 2222. Тушино - Олег Бондарев

Сейчас его волновали живые.

«Только бы это был тот самый беглый нео!..» – подумал светловолосый дружинник, оглянувшись на развалины, в которых они нашли умирающего мутанта.

Впереди был еще долгий путь, и ему безумно не хотелось, чтобы они проделали его напрасно.

* * *

Это был самый обычный перекресток, но опытный Громобой сразу почувствовал в этой тишине что‑то недоброе, зловещее. Держа в каждой руке по пистолету, он медленно брел вперед, а взгляд его обезумевшим рукокрылом метался от одного здания к другому, пытаясь определить, скрывается ли беда за темными провалами окон. Это был привычный для стаббера режим разведки: надо учесть каждую мелочь, оценить обстановку и определить, насколько опасен выбранный маршрут и есть ли иные, более легкие пути.

И вот сейчас, шагая по безжизненной улице, Громобой думал, что на месте Природы обязательно бы устроил засаду в подобном месте. Когда тебе надо напасть на крупного, но одинокого врага с помощью небольшой армии, ты обязательно постараешься организовать для него ловушку на перекрестке, будешь бросать на него солдат со всех сторон, надеясь, что в суматохе кому‑то из них удастся поразить замешкавшегося противника. Безусловно, до того, как этот счастливый момент наступит, полководец потеряет немало своих бойцов, но это, увы, непременная расплата за финальный успех. Другое дело, что не каждый готов жертвовать личным составом. Однако Природа уже доказала, что не собирается жалеть своих мутантов. Главное для нее – изничтожить Детей Механизмов и, заодно, примкнувшего к ним «Рекса».

Громобой вполне резонно подозревал, что таинственный «злой дух» отчего‑то дико ненавидел все, так или иначе связанное с Великим Механиком. Удивительно, но Природу не останавливало то, что дикари, по факту, являлись такими же живыми существами, как и ее «подданные». Видимо, детали механизмов, которыми себя буквально с ног до головы обвешали выходцы из Зоны трех заводов, сбивали ее с толку.

«Откуда вообще взялась эта ненависть? – ломал голову нейромант, озираясь по сторонам. – Чем ей не угодило племя блаженных, которые дожидаются пришествия своего мессии?»

Московская Зона как будто уснула. Громобой готов был поклясться, что никогда еще в столице не было так тихо. Тут всегда царил шум, что‑то шуршало, шелестело, лаяло или шипело. Но сейчас все практически смолкло. Только на самой границе слышимости существовали какие‑то далекие шепотки.

И это настораживало еще больше.

«Да черт с ней, с ненавистью – откуда взялась сама Природа?!»

Несмотря на то, что за тридцать лет жизни Громобой повидал уйму чудес и чудовищ, порожденных московской Зоной, он не очень‑то верил в появление некоего злого духа. Наверняка речь шла о каком‑то мутанте, еще невиданном, но сделанном из плоти и крови, как и любое другое существо.

«Надеюсь, она не ринется в бой сразу, – почесав затылок рукоятью пистолета, подумал бородач. – Сначала мне бы хотелось поговорить. Вдруг у нас получиться заключить союз, хотя бы временный? Ее помощь в сражении с нео была бы неоценима!»

Однако все началось стремительно. Стоило «Рексу» выйти на перекресток, как из четырех угловых зданий разом хлынули наружу муты. Там были крысособаки, туры, фенакодусы, кажется, даже несколько аспидов и пауков‑мясоедов. Громобой, морально готовый к подобному развитию событий, тут же попятился назад. Теперь ему предстояло отыскать Природу прежде, чем ее обезумевшие порождения разберут Щелкуна на запчасти.

«Где же ты можешь быть?»

Он не знал, насколько велики ее способности, но предполагал, что Природа должна находиться в одном из ближайших домов. Вряд ли она руководит действиями своей армии, сидя где‑нибудь в окрестностях Кремля. Будь Природа так сильна, она разнесла бы племенной дом Детей Механизмов в два счета, а от «Рекса» давно бы осталась груда металлолома.

«Будь я на ее месте, где бы засел?»

«Рекс» вертелся волчком, расшвыривая окружающих его мутантов, топтал самых мелких, оставляя на асфальте лишь огромные кровавые пятна. Туры снова целились ему в лапы, надеясь совместной атакой все‑таки завалить огромного био на землю. Громобой скрипнул зубами. Понимая, что, бездействуя, он понапрасну тратит драгоценные секунды, бородач бросился к дверному проему, ведущему в ближайшее здание. Он надеялся, что Природа не сочтет его «приспешником механизмов» и не станет натравливать на него свое воинство. Так и было. Нырнув в дом, Громобой нос к носу столкнулся с «прожженной» крысособакой. Внутри у бородача похолодело, он напрягся, однако тварь промчалась мимо, даже не удостоив его взглядом. Нейромант тупо уставился монстру вслед. Судя по всему, крысособака тоже отчаянно жаждала расправиться с гигантским био, и до всего остального ей попросту не было дела.

«Явно влияние Природы».

Похоже, догадка Громобоя подтверждалась. Презрев страх смерти, нейромант стремглав пронесся по центральному коридору, ведущему к черному ходу. По дороге он заглядывал в каждую комнату, в каждый угол, стремясь отыскать темный женский силуэт, о котором ему поведал Рупор после первой атаки «злого духа».

Однако в этом здании никого подобного не нашлось.

Пройдя через здание насквозь, Громобой замер на пороге и зорким взглядом окинул дома, находящиеся по другую сторону от дороги. В окне одного из них ему почудилось какое‑то движение, и бородач, не раздумывая, бросился к входу в эти развалины. Попутно он перепрыгнул через аспида, который споро полз к ристалищу, где отчаянно скрипел шарнирами бедняга «Рекс» и ревели, умирая, его противники. Громобой чувствовал, что двигается в верном направлении. Он практически не сомневался, что видел именно Природу – хотя бы потому, что никто из мутантов не стал бы отсиживаться в здании: злой дух просто не позволил бы им такой роскоши. С био должны биться все, без исключения, иначе о победе можно забыть. И Громобою казалось, что Природа это прекрасно понимает.

Он влетел в дом пулей и успел разглядеть черную тень, которая скрылась за углом буквально через миг. Нейромант бросился в погоню, однако не успел сделать и несколько шагов, как услышал:

– Стой, хомо.

Бородач от неожиданности замер. И дело было даже не в том, что голос, судя по всему, раздавался прямо у него в голове. Куда больше нейроманта удивило то, что он показался ему знакомым.

«Бо?»

Когда незнакомка заговорила вновь, беглый стаббер едва не ахнул – это явно была она.

– Почему ты преследуешь меня?

– Бо! – воскликнул Громобой. – Это я, Гром! Ты помнишь меня?

– О чем ты говоришь, хомо?

Казалось, она искренне недоумевает.

«Может быть, это все‑таки не Бо, а какая‑то хитрая телепатка, которая нарочно говорит голосом моей любимой жены? Я должен посмотреть на нее, должен убедиться, что она – не Бо…»

Громобой рванул за угол с такой прытью, словно от того, как быстро он нагонит Природу, зависела вся его жизнь. Хотя, наверное, так и было. Если это Бо, то он сожмет ее в объятьях и тут же превратится из бесцельно странствующего по Зоне бродяги в самого счастливого человека на свете.

Но если это всего лишь происки хитреца‑телепата…

Что ж, тогда он, пожалуй, будет зол настолько, что попросту расстреляет обманщика в упор, наплевав на потенциально могучий союз.

Впрочем, гарантий, что их альянсу суждено случиться, конечно же, не было никаких. Вполне возможно, Природа, узнав, что «Рексом» управляет именно Громобой, пришла бы в ярость и попыталась убить его вместе с «питомцем». Так не лучше ли опередить ее и первым нанести удар…

«Если это, конечно, не Бо».

Но почему, если Природа – это Бо, она не узнает его, своего благоверного, стаббера Грома? Почему обращается к нему «хомо», а не «любимый»? Неужто борода и потрепанный наряд до того изменили его внешность?

«Зря я надеюсь, – подумал нейромант, продолжая бежать. – Это точно не она…»

Между ног у него пронеслось нечто махонькое и круглое. Кажется, это был лысый еж – мелкий и практический безобидный мутант. Громобой удостоил его лишь мимолетным взглядом.

Вот коридор закончился, и нейромант влетел в просторный зал, окна которого были заколочены. Что сразу бросилось в глаза, несмотря на царящую внутри полутьму – тут имелась обстановка настоящей жилой комнаты. Громобой даже опешил немного, когда увидел диван у стены и кресло, стоящее рядом с огромным покосившимся шкафом, который находился в самом углу. Брови взлетели на лоб, когда нейромант глянул себе под ноги и обнаружил на полу старый, в дырах, но вполне симпатичный ковер. А ведь был еще и стол, овальный, о трех ножках, с двумя пустыми чашками на нем. У одной чашки не доставало ручки, другая, казалось, в любую секунду могла развалиться на две половины – поверхность ее покрывала паутина глубоких трещин. Но общей картины эти мелочи не портили.