Читаем без скачивания Малавита - 2 - Тонино Бенаквиста

Том приготовился к самому страшному. И был прав.

7

В то время как Магги и Фред продолжали разрабатывать план кампании против дикого либерализма, как Уоррен темной ночью возвращался к себе в горы, как Бэль, прежде чем лечь спать, снимала свое шпионское платье, по ту сторону Атлантики двое собирались поужинать.

Ровно в семь вечера Бенедетто Д. Манцони, он же Бен, искал уединенный уголок в ресторане Дзеки, на углу нью-йоркской 52-й улицы и 11-й авеню, куда он не заглядывал уже лет пятнадцать.

— Раньше это был французский ресторан, — разочарованно пояснил он своему гостю.

Вывеска осталась прежней, но теперь на месте шикарного французского бистро располагалось обыкновенное безликое заведение. В приступе сладкой ностальгии Бен увидел себя за круглым столом в окружении своих товарищей — Фрэнка Де Вито, Грега Маркезе, Уилла Фогеля — в процессе расшифровки французских названий в меню. Это что такое: «пом де тер а ля лайонезе… лайонези»? До позднего вечера они попивали лучшие французские вина, по двести долларов бутылка, а потом шли трудиться. Их банда контролировала несколько ночных клубов в дорогих кварталах, где главной их работой было принимать даровую выпивку от хозяев заведений да приглашать за свой столик девиц. Кроме нескольких особых случаев, когда парни из соперничающей группировки проявляли излишнюю активность, их ночи сменяли одна другую, похожие как две капли воды.

— Вот эта жизнь по мне! — вздохнул он.

После того как его дядя Манцони дал показания, присутствие Бена стало вдруг нежеланным в местах, где он привык промышлять и отдыхать. Он уехал в Грин-Бэй, штат Висконсин, там быстро проел все свои сбережения — очень скромные, учитывая столько лет безупречной службы в самом средоточии нью-йоркской ночной жизни, — и устроился кассиром в салон видеоигр. Какое-то время он еще пытался найти работу, где нашлось бы применение его единственному таланту — подрывному. Как и всякий другой природный дар, талант Бена был необъясним. Он никогда не интересовался ни физикой, ни химией, но при этом умел приготовить нитроглицерин отличного качества, который высоко ценился во всех пяти районах Нью-Йорка. Это к нему обращались, когда требовалось, чтобы на месте строящегося здания образовалась зияющая дыра. Сколько торжественных открытий было сорвано благодаря ночным операциям Бена и его друзей! Увы, в подобной области человеческой деятельности утраченное место восстановить особенно трудно, а потому он вынужден был смириться со своей новой жалкой работенкой. Сегодня ничто больше не тревожило по ночам его сон, кроме тех редких случаев, когда его дядя Джанни, живший за тысячи километров, тайком от ФБР звонил ему, чтобы поручить деликатную миссию.

Бен ничем особенно не рисковал, придя к Дзеки: теперь здесь не встретишь никого из прежних времен. Тут все изменилось: меню, оформление зала, клиентура; там, где когда-то среди консоме из спаржи и фрикасе из кролика в белом вине красовались костюмы и платья от лучших кутюрье, сегодня сидели футболки и бейсболки, поедая лук колечками да мясо на ребрышках.

— Прости, Мистер Дито, — сказал он своему визави, — я хотел угостить тебя пижонно а ля Вильруа, звучит дико, но это вкусно.

— Ничего, я предпочитаю есть то, что понятно по названию. Только, пожалуйста, не называй меня Мистером Дито, когда мы вместе.

Тот, кого в преступном мире Ньюарка называли Мистером Дито, на самом деле звался Ласло Прайор. Вернее, родился-то он как Ласло Пирош, но его родители, венгерские иммигранты, переделали впоследствии свою фамилию на американский лад. В поисках средств к существованию Ласло еще мальчишкой поступил на работу в бар Би-Би и так и остался там навсегда. Вот уже более тридцати лет он был неотъемлемой частью этого заведения, работником за все про все: уборщиком, официантом, кладовщиком, сторожевым псом и ночным сторожем. Он устроил себе в подвале лежанку и смиренно жил там между трудами и издевательствами уголовников, сделавших бар Би-Би своим притоном. Однако он никогда не приобрел бы той известности, которой пользовался в криминальных кругах, если бы не его поразительное сходство с одним из главарей, знаменитым Джованни Манцони. Благодаря этому сходству за ним и закрепилось прозвище Мистер Дито — Господин Такой же. Сам Джованни сходства никогда не замечал. Первым, кто обратил на это его внимание, был Энтони Де Бьязе.

— Джанни? А тебе не кажется, что этот официант похож на тебя?

— Да отстань ты…

— Нет, точно, прямо твой двойник! Эй, ребята, глядите-ка, вам не кажется, что этот халдей похож на шефа?

В ту ночь кошмар Ласло Прайора пошел по нарастающей.

— Ну точно, смотри, Джанни! Форма лица, нос, взгляд — прямо твой брат и всё тут!

— Да ничего подобного. Он вообще ни на что не похож, этот парень. Тощий, как фитиль, щеки впалые, кучерявый какой-то. Ты что, издеваешься?

Но Джанни ничего не мог поделать, настолько все были единодушны насчет этого фамильного сходства. Скоро оно стало предметом нескончаемых шуток, в том числе и самых непристойных. Меньше чем через полгода уже все — даже другие посетители, даже сам Би-Би, хозяин бара, — называли Ласло Прайора Мистером Дито.

— Я хотел привести тебя именно сюда, чтобы ты попробовал вкусненького, — снова заговорил Бен. — Завтра пойдем с тобой в настоящий французский ресторан, тебе надо привыкать к их кухне, старик. Увидишь, они едят всё, даже то, что ползает и прыгает. У них там даже наша еда выходит вкуснее.

— Я не умею пользоваться ножом для рыбы и в винах ничего не смыслю, — сказал Ласло.

Бен стал водить его в ресторан дважды в день, чтобы он набрал вес. Он считал, что против французской кухни никто не устоит и если уж толстеть, то от изысканных блюд с неповторимым вкусом.

— Бери все, что тебе понравится, парень, давай, не стесняйся!

Вот уже несколько дней как Бенедетто Манцони внедрял в жизнь жесткую программу, направленную на увеличение природного сходства между Ласло и его дядей Джованни, в которой набор веса был лишь первым пунктом.

— Везет же тебе, Ласло. Эх, если б только мне надо было набрать десять кило, а не сбросить, черт возьми! Мне все идет впрок, тридцати пяти еще нет, но уже вон какое пузо, я по вечерам углеводы уже давно не ем. Тебе же полтинник, а худой как щепка. Это что, у Би-Би так отвратно готовят? Или ты тратишь слишком много энергии — еще бы, ишачишь на него от зари до зари. А тебе не хотелось бы послать его подальше — раз и навсегда?

Мистер Дито только об этом и мечтал. Что могло изменить траекторию его жизни, конец которой был известен заранее: смерть до срока за прилавком с тряпкой в руке? Только случай, землетрясение. И он надеялся, что такой случай представится — и не слишком поздно. По телефону Бен произнес волшебные слова: «жизнь сначала», все заново, в другом месте, даже в другой стране, да еще с деньгами. Это требовало некоторой психологической и физической подготовки: нельзя начинать жизнь вновь, когда ты только кожа да кости.

Ласло выбрал креветки с соусом гуакамоле и гамбургер с салатом.

— Гамбургер? В свое время тут готовили лучшие в мире фриты — жареную картошку.

— Мне от жареного становится плохо.

— Да, фритюр — это то, что погубило мою матушку! Она обожала жареное, только это и ела.

Даже сэндвичи обжаривала в масле. Но у тебя-то холестерин всего один и восемь, да и желудок как у мальчика, ты просто обязан попробовать фриты от Дзеки. Сделай это в память о моей матушке.

— Но ты же сам сказал, что это уже не тот Дзеки, что раньше.

— Ты уж постарайся, а то у нас ничего не получится.

Ласло покорно вздохнул. Он начинает новую жизнь, и без жертв тут не обойтись.

— С пивом и пиццей мы эти десять кило набрали бы быстрее, — сказал Бен.

— Я с пивом — пропади оно пропадом — целый день таскаюсь, у меня от него поясницу ломит, и потом, это ведь я мою сортир после накачавшихся пивом сволочей… Нет уж, только не пиво. А пицца — это жирно, кроме той, что готовит аргентинец напротив нашего бара.

— Пиица — жирно? Да, все ясно, вот в чем проблема: будь ты итальянцем, ты бы уже давно набрал эти десять кило, Ласло принялся за крупных розовых креветок, которых он макал в чашечку с гуакамоле.

— На креветках не растолстеешь, — заметил Бен. — А гуакамоле — это из чего, из авокадо?

— А что?

— Так это же овощ. Я вот видел в меню омлет с гренками — звучит заманчиво.

— Могу я спокойно поесть, или ты будешь до конца обеда мне парить мозги?

Бен умолк и сосредоточился на своем сэндвиче с бастурмой, представляя себе Ласло после долгого процесса преображения: темные контактные линзы — чтобы взгляд был похож на черноглазых Манцони, брови пореже, волосы покороче, зачесать назад, и щеки… щеки должны быть под стать его возрасту — потолще и чуть отвислые.