Читаем без скачивания По воле судьбы - Мэдлин Хантер

Он прекрасно знал, как она относится к Мортимеру, к той власти, которую тот получил в результате отречения короля, чему способствовал и он, Риз. Джоан очень четко изложила ему свое отношение ко всему этому еще в тот первый день, сидя в ванне.

Однако ее реакция была совсем не такой, как он ожидал. Он провел последние два дня, думая об этом, складывая воедино обрывки когда-то брошенных ею фраз.

Слово, взгляд, вздох… Ненависть, вопрос, отказ…

«Все будет совсем не так, как ты себе представляешь», – в голове Джоан созрело решение.

– Я могу прийти сегодня, – сказала она, хлопотливо снуя по кухне, подыскивая, на чем бы остановить взгляд, чтобы не смотреть на него.

Это предложение удивило его. В последнее время она отдалилась от него, и ему пришлось признать, что это сильно задевало его. Ему не нравилось жить с ней вот так, словно два чужих человека. Ему было мало только ее услуг, которые он купил, хотя это было все, на что она когда-либо соглашалась.

И поэтому, несмотря на то что он десятки раз клялся себе, что не посмеет больше никогда будить ее ярость, заставлять ее бросать ему обвинения, он все сделал с точностью наоборот.

– Мойра сказала мне, что поведала тебе, как мы с ней познакомились.

Колючий взгляд, острый, как кончик шпаги.

– Да, она рассказала мне, как ты помогал этому мяснику. И сейчас помогаешь?

Про себя он подумал, что ее пронзительный взгляд был красноречивее слов. И все же она ждала, словно хотела услышать ответ.

Он встретил взгляд Джоан в надежде, что она поверит ему, если это, конечно, еще имеет для нее значение.

– Нет.

Что-то промелькнуло в ее взгляде. Облегчение? Мимолетное смятение? Неуверенность? Слово. Взгляд. Молчание… Вопрос и надежда.

– Откуда в тебе эта ненависть к Мортимеру, Джоан?

– Мне не нравится то, что он делает. И я не одинока в своей неприязни к Мортимеру.

– Твоя ненависть так неистова, что вряд ли это можно назвать обычным недовольством. Мойра сказала, что ты пришла в отчаяние, когда узнала правду обо мне на празднике. С тех пор ты относишься ко мне как к врагу. Как умерли твои родители? Ты никогда не рассказывала мне об этом.

Джоан моментально насторожилась. Наверное, ему следовало оставить в покое ее прошлое, но, задав вопрос, он понял, что ему просто необходимо было это знать.

– Ты обвиняешь Мортимера в постигших тебя несчастьях? Действительно, после захвата власти он не знал пощады на границах. Его армия напала на твой город?

– Да, – ожесточенно сказала она. – Я обвиняю его в этом.

И тебя. Это сквозило в ее тоне, во взгляде, который она на него метнула.

– Твой брат знает, как обращаться с лошадьми, и говорит, что у твоего отца была конюшня. Ты потеряла не только своих родных, не так ли?

– Да, не только родных.

– Что произошло?

– Я никогда не говорю об этом.

– Да, не говоришь, но сейчас я прошу тебя сделать это.

Ее глаза ярко вспыхнули, а губы сжались, было видно, что она стиснула зубы.

– Его войска пришли на наши земли, чтобы силой отобрать владения у лорда, который остался преданным королю. Мой отец присоединился к защитникам крепости. Он погиб после того, как крепость пала, как и все, кто защищал главную башню. Новый лорд, один из фаворитов Мортимера, оказался подлецом и мародером: он присваивал себе все, принадлежавшее тем, кто сопротивлялся ему, а бывших владельцев просто убивал, и все это он делал, прикрываясь интересами государства, во имя короны. Поэтому мы с Марком, как только смогли, покинули город и пришли сюда.

Она выпалила все это на одном дыхании. Ярость вспыхивала и меркла за ее трепещущими ресницами, голос дрожал от негодования.

– Ты потеряла больше, чем я мог предположить. Я считал, что ты была горожанкой, дочерью ремесленника. Оказывается, у твоего отца была земля, и он совсем не был бедным свободным землевладельцем, ведь так? Судя по твоим словам, он был йоменом. Неудивительно, что твой брат разбирается в лошадях и считает ниже своего достоинства набивать тюфяки.

– Не надо нас жалеть. Я не хочу сочувствия, тем более от человека, который отчасти виновен в наших несчастьях, но притворяется, что это не так, от человека, который скрывает свое истинное лицо.

Вот оно.

– Я всегда был честен с тобой.

– Нет, ты лгал. Уверял, что только благодаря твоему ремеслу тебе удалось достичь твоего нынешнего положения, но, оказывается, у тебя были и другие заслуги.

– Да, у меня были и другие заслуги, но мне нравится думать, что я достиг того, чего достиг, благодаря своему мастерству.

– Ты обманул меня.

– Нет. Просто даже упоминание имени Мортимера причиняло тебе такую боль, что я старался избегать разговоров об этом человеке, тем более что то, что произошло несколько лет назад, не имело к нам с тобой никакого отношения.

– Как ты мог поддерживать такого, как он? Как мог допустить, чтобы верховная власть сосредоточилась в руках этого человека, который творит теперь все, что ему вздумается?

– Я поддерживал не его, мы помогали королеве и ее сыну, мы боролись, чтобы избавить королевство от короля, который был марионеткой в руках людей без чести и совести. Вероятно, в доме отца ты не видела того, что творилось тогда.

– Ты хочешь сказать, что я была ослеплена достатком?

– Я хочу сказать, что ты была молода, защищена, ограждена от несправедливости.

– Все изменилось, не так ли?

– Джоан, то, что случилось с тобой и твоей семьей, причиняет мне боль. Невозможно было предугадать, чем закончится мятеж, но последнего короля необходимо было низвергнуть. Я не стану извиняться за то, что помог свергнуть монарха, не достойного трона.

– Как тебе, должно быть, удобно с твоими высокими принципами! Как спокойно на душе, когда знаешь, что ты поступил правильно, по крайней мере, как тебе кажется! Как легко играть в опасную игру, когда ты твердо знаешь, что тебе нечего терять, кроме жизни!

– Это не так уже мало.

– Я на собственном опыте убедилась, что жертвовать собственной жизнью гораздо проще, чем жизнью тех, кого любишь. Ты не создал семьи и не пустил корней, ты сделал так, чтобы тебе никогда не пришлось предстать перед этим ужасным выбором. На твоих глазах могли бы растоптать невинных, и ты бы не заметил этого, потому что эти невинные не имеют к тебе никакого отношения. Да, я не помню тех времен, когда благородные мужи вершили великие дела во имя высоких идеалов, но зато я отчетливо помню залитый кровью крепостной двор и храбрецов, жестоко убитых при попытке сдаться, и завоевателя с глазами дьявола, исторгнутого из ада!

Джоан резко отвернулась и сделала шаг по направлению к очагу. Он смотрел на ее гордо распрямленную спину и даже по ней видел, что Джоан будет непреклонна в своем неприятии его оправданий, понимал, что ему не хватит всех слов мира, чтобы оправдаться.