Читаем без скачивания Пассажирка с «Титаника» - Наталья Солнцева

Оказывается, человек жаден, ненасытен. Ему рано или поздно захочется большего. Если у него есть многое, он захочет еще и еще. Он готов будет разрушить то, к чему стремился и, наконец, получил, ради того, чего не пережил.

Однажды Менат особенно долго ласкал меня перед рассветом. Наши тела свивались, подобно змеям, а поцелуи стали короткими, словно укусы. Вдруг он резко отстранился, высвободился и сказал:

– Мы едем в Александрию. Завтра. Там все решится.

Он лег на спину и уставился в потолок. Я видела, как под ребрами бешено стучит его сердце. Он хотел того же, чего и я.

– Милый…

– Мы не можем себе позволить! – отрезал он.

– Почему?! – вырвалось у меня. – Давай забудем все, как просила Аменофис!.. Она понимала жизнь, как никто. Она…

– Она! Она! Она! – передразнил меня Менат. – Аменофис нет! Есть ты… и есть я.

– Но мы…

Он зажал мне рот ладонью, жесткой, неумолимой, как могильная плита.

– Молчи, Уну. Молчи и слушай. Завтра мы полетим в Египет. Александрия, столица Клеопатры, ждет нас. Это и есть Аль-Искандария, город, заложенный Александром Македонским. Его мостовые помнят тяжелую поступь легионов Цезаря и Марка Антония. Я покажу тебе Средиземное море и место, где когда-то возвышался Александрийский маяк…

Он говорил, а мне хотелось вырваться и убежать, куда глаза глядят. Меня совсем не тянуло в Аль-Искандарию. Я ничего не помнила об этом городе. Но он пугал меня.

– М-мм-мм!.. – мычала я в знак протеста. – М-м-ммммм!..

– Смирись, дорогая, – прошептал Менат, продолжая зажимать мне рот. – Прими то, что неизбежно. Не противься судьбе…

В Александрии он первым делом повел меня на набережную. К вечеру жара спала, от воды веяло свежестью. Справа по горизонту тянулась розовая от заката полоса города. Дома с плоскими крышами, пальмы, сизая гряда облаков. Впереди плескалось о камни сине-зеленое море.

– Не хочу!.. – простонала я, глядя на белую пену прибоя.

Менат словно не замечал моего отчаяния. Он обнял меня за плечи и повел вдоль моря, рассказывая об античных развалинах, колонне Помпея и мечетях, которые он непременно мне покажет.

– Но прежде мы обязательно посетим катакомбы Ком-эль-Шукафа. Их случайно обнаружили сто с лишним лет назад.

– Катакомбы? – ужаснулась я. – Я не хочу спускаться под землю!

– Даже со мной?

Я устала после перелета и попросила вернуться в гостиницу. Из окон нашего номера открывался вид на гавань, усеянную разноцветными суденышками. Здесь можно было увидеть и шикарную яхту, и катер, и обычную лодку.

Отчего-то вместо радости и удовольствия на меня навалилась тоска.

– Что с тобой? – рассердился Менат. – Можно подумать, я привез тебя не отдыхать, а работать.

– Я не против работы. Только что я умею?

– Ты кое-что умеешь… ну же, улыбнись, Уну! Не то я пожалею, что взял тебя с собой.

Он обнял меня и коснулся губами моей щеки. Я растаяла. Было ли что-нибудь такое, чего бы я не сделала для него?

Назавтра мы отправились бродить по городу. Пекло солнце. Я надела темные очки и шляпу, но спастись от палящих лучей не удавалось. Дома казались сахарными на синем фоне неба, деревья оцепенели от зноя. Пахло югом и морем. На улицах плескались фонтаны, торговцы предлагали туристам фрукты и сладости.

Мне не верилось, что когда-то здесь жила великая царица Клеопатра, дышала тем же воздухом, смотрела на то же самое море и плела интриги в своем дворце. Неужели, сюда приезжал неустрашимый Юлий Цезарь и покоренный красотой царицы Марк Антоний? В этом городе знаменитые любовники покончили с собой. По этим местам ходил сам непобедимый Искандер – Александр Македонский. Здесь находилась его гробница.

Александрия не раз переходила из рук в руки. Ее захватывали римляне, мамлюки, крестоносцы, турки, Наполеон Бонапарт. У этих берегов британский флот, возглавляемый адмиралом Нельсоном, разгромил эскадру французов.

Менат разбудил во мне не одну чувственность, но интерес к древней истории. Все, что он говорил, я впитывала, как губка, переживала давние события, как если бы они происходили сейчас. Мне ничего не стоило мысленно перенестись ко двору Клеопатры, в лагерь османского войска или на капитанский мостик английского флагмана. От моего невежества не осталось и следа. Менат нашел во мне благодарного слушателя, а я в нем – чудесного рассказчика.

Он показал мне обещанную колонну Помпея и александрийских сфинксов. Сухой воздух пустыни равнодушно овевал руины дворцов и храмов. У меня сжалось сердце при виде жалких останков былого великолепия.

– Все преходяще в этом суетном мире, – заметил мой спутник. – Так стоит ли дорожить временным, чем бы оно ни было?

Я молчала, потрясенная происходящими во мне переменами. Я не могла объяснить их и с ужасом узнавала иную себя.

Тесные каменные помещения под колонной Помпея вызвали у меня странные ощущения. Эти шершавые своды, темные коридоры и вырубленные в стенах ниши заставили мое сердце биться сильнее.

– Мне кажется… я не первый раз в этом городе…

– Мне тоже кажется, – без удивления кивнул Менат.

Мы перекусили в маленьком открытом кафе. Есть не хотелось. Я пила фруктовый сок и вяло жевала финики. Меня клонило в сон.

– Не клюй носом, Уну, – рассмеялся Менат. – Наша экскурсия продолжается.

– Может, отложим на завтра?

– Никаких завтра! У нас и так времени в обрез.

Он повел меня к мечети с белыми куполами, кружевной резьбой и высоким минаретом. Женщины, одетые по-арабски в длиннополые платья и закутанные в платки, разительно отличались от туристок. Чернявые дети катались вокруг фонтана на трехколесных велосипедах. У входа в мечеть рано зажглись фонари.

Мечети в Александрии были похожи одна на другую. Те же купола, каменные узоры, минарет и полумесяцы на шпилях.

Менат заметил мою рассеянность.

– Тебе скучно?

Я призналась, что устала и хочу вернуться в гостиницу.

– Я думал, мы еще успеем взглянуть на Александрийский маяк, – усмехнулся он. – На его развалинах теперь стоит крепость Кайт-Бей. Маяк был одним из чудес света.

Но даже бывшее чудо света не могло заинтересовать меня. Я измучилась на жаре и натерла ноги новыми босоножками, купленными перед отъездом. Мне хотелось раздеться, принять душ и лечь.

Трамваи в этом городе были разноцветные – синие, желтые и красные, в зависимости от района, – с двухэтажными вагонами.

– Такое я встречал только в Гонконге, – сказал Менат.

– Ты был в Гонконге?

– Лучше спроси, где я не был.

Он не посвящал меня в свою жизнь, уделяя мне ровно столько времени и внимания, сколько считал нужным. Я не роптала. Он пропадал на день, два, неделю, а я терпеливо ждала и не задавала вопросов. Мне было ни к чему знать, чем он занимается, как зарабатывает деньги и куда их тратит. Даже если бы я узнала, это ничего бы не изменило в наших отношениях. Однажды он ответил, что связан со смертью… и больше мы к этому не возвращались. Свои догадки я держала при себе.

Ревновала ли я его к другим женщинам? Если он не мог полностью удовлетворить свою страсть со мной, то, вероятно, делал это с другими. Я допускала подобное и не смела перечить. Ведь я заранее согласилась на все, что угодно, лишь бы быть рядом.

Боялась ли я за него? Скорее, я боялась за себя. Боялась, что он меня бросит, и тогда моя жизнь потеряет смысл. Без Мената она попросту закончится. С ним я заново родилась, без него умру. Мне было все равно, кто он, грешник, святой или злодей. Я готова была разделить с ним любую участь.

– Завтра я покажу тебе другую Аль-Искандарию, – прошептал он, дотронувшись до моей щеки. – Сегодня мы видели ее лицо, но есть еще изнанка.

У меня пересохло в горле.

– Это… катакомбы?

– Ну что ты? Катакомбы – под землей, это скорее дно, нежели изнанка.

– Дно, – хрипло повторила я. – Значит, завтра…

Глава 28

Поселок Рудное – Москва

Вопреки опасениям Лаврова Санта проявил терпение и дождался его. Великан сидел в машине и дремал, а завидев сыщика, присвистнул:

– Да он не один! Где этот хлыщ подцепил дамочек? В театре, что ли?

Хаса и Тахме забавно выглядели в пестрых шалях и ярких восточных шароварах. По дороге они продрогли и кутались в тонкую материю, которая не могла их согреть. Спасла быстрая ходьба. Лавров постоянно подгонял девушек, боясь преследования. На их счастье, за ними никто не гнался.

Седоволосый слуга вышел из машины и, подбоченясь, разглядывал приближающуюся троицу.

– Ба! – глухо воскликнул он. – Кого ты привел? Мы так не договаривались.

– Мимо тебя никто не проезжал? – сразу спросил Роман. – Видел какую-нибудь машину?

– Мне обзор деревья загораживают. Мелькали фары, но кто проезжал, не ведаю.

– Черт с ними! – махнул рукой Лавров. – Главное, мы успели унести ноги. А там пусть разбираются.

Хаса и Тахме запыхались и устали. Они все еще были в шоке от пережитого и плохо понимали, куда их привели и что собираются с ними сделать.