Читаем без скачивания Мудрость Толтеков. Карлос Кастанеда и философия дона Хуана - Норберт Классен

Видение в принципе аналогично сновидению, только происходит из других исходных позиций. При сновидении толтеки используют естественный сдвиг точки сборки во сне, в то время как при видении точка сборки должна сдвигаться с помощью волевого усилия. И именно это является главной проблемой толтекской практики.

Фиксация точки сборки в ее обычном положении внутри области нормальности в большинстве случаев очень прочна. Нам потребовались годы рационального воспитания, чтобы укрепить ее там намертво, и, естественно, нужно длительное время, чтобы человек стал снова способным смещать точку сборки из этого положения. Все толтекские практики имеют конечной целью именно этот эффект сдвига. Сталкинг тоже ставит себе такую конечную цель. Вспомним: сталкинг — это система контроля отношений в повседневном мире. Видящие стремятся владеть этой системой, потому что они точно установили, что необычные отношения и системы поведения, если их придерживаются постоянно, заставляют вибрировать, дрожать точку сборки. Все без исключения техники не-делания оказывают подобный эффект на точку сборки. Эффект со временем суммируется, и сталкеры становятся в конце концов способны волевым усилием свободно смещать точку сборки, манипулируя своим собственным поведением.

В противоположность сталкерам, сновидящие используют для этого естественный сдвиг точки сборки. Хотя точка сборки у каждого человека сдвигается во время сна очень глубоко внутрь светящегося кокона, но обычный человек не имеет никакого контроля над этим процессом. Сознательное сновидение толтеков позволяет осуществить такой контроль, хотя и не в обычном смысле этого слова. Сновидящий контролирует не сдвиг точки сборки самой по себе, потому что она во время сна может смещаться в любом направлении. Они обучаются скорее — и в этом разница между сновидением и обычным сном — удерживать точку сборки на ее новом месте. Благодаря этому удержанию для сновидящего на короткое время возникает совершенно новый мир восприятий, который, однако, в каждом отдельном случае зависит от того, куда, собственно, сместилась точка сборки. Только в результате очень долгой тренировки практику удается контролировать также и направление смещения.

Особенно интересные сновидения происходят, если точка сборки приближается к середине светящегося яйца (рис. 10, зона D). Здесь всплывают типичные сюжеты, и в первую очередь — встречи с "человеческой матрицей", которую толтеки отождествляют с западноевропейским представлением Бога.

Человеческая матрица — это, собственно, та сущность, которая создала нас — как об этом сообщает и иудейско-христианская история творения — по своему образу и подобию. Однажды и мне посчастливилось встретить в сновидении этот облик. Он является в большинстве случаев как излучающее свет существо, имеющее совершенно аналогичную человеку форму. Это, собственно, наш прообраз, шаблон, по которому мы оформлены. Очень сложно описать то, ни с чем не сравнимое чувство счастья, которое возникает у человека при встрече с человеческой матрицей. Однако, согласно толтекскому учению, эта матрица не имеет никакой власти, потому что она не идентична тем силам, которые управляют нашей судьбой.

Другое типичное восприятие, которое происходит, когда точка сборки приближается к середине, — это гигантская стена желтоватого тумана. Эта стена является, собственно, "барьером восприятия", который отделяет органический мир, каким мы его знаем, от действительно других миров. Если точка сборки сдвинута к самой середине, есть возможность покинуть органическую полосу и проникнуть в иные части светящегося кокона.

Кроме органической полосы, там имеется еще семь других полос, которые могут стать доступными нашему восприятию. Эти семь полос принадлежат на самом деле другим живым существам, которые тоже существуют на Земле, однако не принадлежат к органическому миру и не имеют видимых для нас тел. Толтеки говорят об этих "неорганических живых существах" как о существах хотя и имеющих осознание, но не имеющих собственной жизни в органическом смысле. Их называют также «союзники», потому что маги часто вступают с ними в контакты, которые приносят пользу обеим сторонам.

Союзники живут в семи параллельных мирах, которые находятся тут же, на нашей Земле, но отделены друг от друга барьерами восприятия. Если маг преодолевает такой барьер (стену тумана), он попадает сначала в некоторый род промежуточной зоны, на ничейную землю, которую маги называют "преддверием ада" или «чистилищем» и которая расположена между органической полосой и лежащими далее семью мирами. Для точки сборки это означает, что она находится сейчас вне органической полосы и проникла в область, которую толтеки обозначают как "неизмеримое неизвестное" (рис. 10, зона G). Дон Хуан говорит о таком сдвиге точки сборки: "…они относятся не к человеческому неизвестному, как, скажем, незадействованные эманации человеческой полосы, а к почти неизмеримо огромной области неизвестного, где не просматривается ни одной человеческой черты. Эта область настолько ошеломляюще обширна, что описать ее вряд ли смог бы даже самый великий из видящих". 136)

Я тоже не хочу пытаться это сделать, потому что при этом нужно использовать наши человеческие понятия, которые для этой области совершенно не подходят. Поэтому я только замечу, что за стеной тумана находятся другие тотальные миры, которые точно так же абсолютны и фактически-реальны, как и наш обычный мир повседневного восприятия.

Эффект, который дает сдвиг точки сборки в середину светящегося яйца — прежде всего, в состоянии сновидения, — это, собственно, вход в область двойного восприятия, который называется также "достижением двойника". В этот момент переживают отделение части своего «я» от обычно целостной личности. Поскольку я не могу говорить за других магов, мне не остается ничего иного, как описать, как происходил выход двойника у меня самого.

Однажды утром я находился, как и очень часто, в состоянии осознанного сновидения. В этом сновидении мною вдруг овладела сумасшедшая идея: я спрашивал себя, что произойдет, если я просто позволю себе упасть назад. Как я уже указывал, подобные мысли не являются для тела сновидения дискурсивными мыслями, но превращаются в непосредственный приказ. Итак, я позволил себе падать назад, но вместо того, чтобы удариться или затормозиться при достижении земли, я падал все дальше и дальше. Я мчался с неописуемой скоростью по какому-то световому туннелю, который, казалось, не имел конца. Вдруг я приземлился в свое собственное тело. Я вновь лежал в моей постели и думал, что этот маневр ничего, в сущности, не принес. Вдруг внезапно меня подхватил странный живой ветер, который, казалось, дул снизу из-под моей кровати. Этот ветер был столь силен, что он приподнял меня в вышину. Мои волосы трепетали, в то время как я качался примерно на высоте одного метра над кроватью, поддерживаемый лишь силой этого странного ветра. Такого я не переживал никогда прежде. Ветер утих, и я стоял возле моей кровати. Когда я взглянул на постель, меня охватил страх: я все еще лежал там и спал глубоко и спокойно. Тогда я понял, что я нахожусь в моем двойнике и что я не должен будить себя ни в коем случае. Поэтому я сразу покинул комнату и отправился гулять по дому.

Я пытался узнать, изменилось ли что-нибудь в моем восприятии, но все было совершенно нормально и абсолютно реально. Только я был не нормален: я спал и в то же время гулял по дому в бодрствующем состоянии. Я стал наблюдать все мелочи этого утра до тонкостей, я видел, например, мою мать на кухне, которая занималась приготовлением пищи, но, очевидно, меня никто не замечал. Наконец какое-то чувство позвало меня назад в физическое тело, и я сразу проснулся. Мои мысли сразу же обратились к верификации только что пережитого.

Я встал и отправился на кухню. Моя мать стояла там и готовила еду. Она готовила то самое блюдо, которое видел только что мой двойник. Все другие мелочи, которые я заметил, тоже были на своих местах. Так, я получил этим утром письмо и мой двойник видел это письмо на том самом месте, где я сейчас его нашел. Это было мое первое переживание своего двойника, и я очень удивился всему происшедшему. Я представлял себе все совершенно по-другому, но какое это имело теперь значение? Первоначальное чувство смущения сменилось постепенно странным опьяняющим чувством счастья: мне удалось выделить моего двойника!

В то время я еще почти ничего не знал о точке сборки и ее смещениях, но мне стало очевидно, что я открыл дверь в самую странную мистерию нашего существования. С тех нор прошло уже несколько лет, и я все чаще и чаще имел возможность убедиться в действительном существовании двойника. Такие переживания, безусловно, являются высшей наградой всем усилиям на пути овладения искусством сновидения.