Читаем без скачивания Цунами. История двух волн - Аня Ким
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я села на кровать рядом с ним.
— Почему мы разговариваем об этом так просто? Разве это не странно сидеть и обсуждать, такую ерунду?
— Я так давно тебя не видел, что готов говорить о чем угодно лишь бы просто тебя слышать. Но когда ты так сидишь, — только тогда я заметила, что одеяло сползло, — мне трудно сосредоточиться на разговорах.
— У нас всего два дня, — я откинулась назад и позволила одеялу соскользнуть еще больше, словно потянувшись за невидимой нитью, он последовал за мной. Запертые в этих жестких рамках ограничивших наше "вместе" полусотней часов мы наконец потеряли остатки человечности. Даже его голос стал звучать ниже, когда он произнес:
— Тогда не будем терять времени?
Разумеется, на японский я не пошла, мне казалось, что наличие Хиро это вполне компенсирует. Тем не менее, подводить девочек на работе мне не хотелось, да и сам Хиро резко высказался против изменения моих планов. Он сказал, что вполне может поработать у нас в кафе.
Наше появление произвело на девочек забавный эффект. Вначале они просто были сражены фактом, что за столиком у окна сидит "тот самый Нинин бойфренд", потом они начали смущаться и отказывались подходить знакомиться ссылаясь на незнание языка, а потом столпились за стойкой вполголоса обсуждая Хиро, ну и меня заодно.
Я не сердилась, во-первых я была слишком счастлива и расслаблена, а во-вторых они были такими милыми, словно дети, увидевшие неведомую зверушку.
— Нина, он действительно симпатичный, — Агата помогала мне с заказом. — Такие ямочки на щеках, когда улыбается, и одет с иголочки, нереально стильный. Я определенно понимаю, что ты в нем нашла.
Хиро устроился в кресле с ноутбуком и записной книжкой. Он действительно работал, я тоже занималась своими делами, но иногда я чувствовала на себе его взгляд и мы встречались глазами. Я могла коснуться его руки, проходя рядом или поговорить, пять минут, когда не было посетителей. С чашкой кофе, удобно закинув ногу на ногу, он выглядел таким уютным, словно каждый день проводил здесь.
Даже больше, он выглядел так, словно все кафе принадлежало ему, и мы суетились вокруг исключительно ради его личного удовольствия.
— Спасибо, что приехал, — он удивленно посмотрел на меня, — ты делаешь меня очень счастливой.
— Дурочка. Ты же уже дважды прилетала ко мне, должно же быть какое-то равновесие.
Я вытирала столы перед закрытием.
— В первый раз я прилетала не к тебе!
— Значит второй раз ко мне? — я молча одарила его долгим взглядом.
После закрытия мы долго-долго гуляли по улицам. Моя рука в его руке, ноябрьский ветер насквозь продувает мою куртку, но мне все равно. В Токио еще тепло, листья только начали осыпаться. Каждое мое утро начиналось с двойного прогноза погоды. Что у тебя за окном, Хиро?
— Тебе сложно учиться? — его голос вывел меня из задумчивости.
Я неопределенно пожала плечами. Я могла бы рассказать ему, что в последнее время мой индикатор активности зашкаливает, но я стеснялась хвалить себя.
— Нет. Не то чтобы сложно. Иногда бывает скучно, потому, что кажется, будто бы нас учат тому, что под руку пришлось. Никакой практической пользы.
— Ты занимаешься тем, что тебе не нравится?
— Не то чтобы не нравится, не вызывает восторга.
— А что вызывает? Кроме меня, разумеется, — он широко ухмыльнулся.
В последнее время я много думала об этом. Поступая в университет беспечной шестнадцатилетней девчонкой, я ткнула пальцем в небо и промазала. Моя профессия не вызывала ни малейшего отклика в душе. Знания оседали мертвым грузом, словно намокшие книги в шкафах разрушенного здания.
Наверное, тем, кто мечтал о профессии с детства, было легче. Но у меня не было такой мечты. Я не читала энциклопедий по астрономии, не проводила археологические раскопки, не устраивала куклам обедов из трех блюд и компота. Цифры не волновали меня, история навевала скуку. Должно быть я просто бесполезный человек единственное удовольствие от жизни, которого — ощущать мир кончиками пальцев.
— Я люблю прикосновения, — вдруг вырвалось у меня.
— Прикосновения? — он выжидательно посмотрел на меня.
Я наклонилась и сорвала с клумбы пучок жесткой засохшей травы. Разровняла его на ладони, разгладила и, взяв пальцы Хиро, провела ими вдоль ребристых волокон.
— Я люблю ощущение разных материалов под моими пальцами. Их упругость, разницу в теплоемкости, структуру поверхности. Вот только за это не платят.
Я горько усмехнулась, но он очень серьезно взял меня за плечи и развернул к себе.
— Нина, я хочу, чтобы ты очень серьезно обдумала это. Если ты любишь что-то, нужно придумать, каким образом можно применять это в своей деятельности. Работа которая делает тебя счастливой всегда будет приносить доход, кроме того она дает энергию.
— Это звучит очень не по-японски — работа приносящая удовольствие. У тебя есть идеи?
— Есть, но я не буду их озвучивать. Ты должна придумать сама, я не хочу тебя подталкивать.
Я смотрела на носки сапог.
— А если у меня не получится? Ты будешь меня презирать?
— Не мели чушь! Если у тебя не получится, я помогу тебе. И буду помогать, пока не выйдет.
Мы расстались в такси около двенадцати. Я сказала таксисту, куда его отвезти и перед тем как уйти в подъезд открыла дверцу.
— Просто чтобы ты знал. Я научилась жить без тебя, я могу это делать. Но это не значит, что мне это нравится.
Он кивнул, и его глаза сверкнули, как будто он сдерживал смех.
Папа уже лег, а мама смотрела фильм на кухне.
— Ты что-то поздно сегодня, все в порядке? — я кивнула.
Сколько бы мне не было лет, она всегда ложится спать, только когда я вернусь. Я с нежностью коснулась губами маминых волос. Включила чайник и ушла в ванную. Я знала, что мама заварит мне чай и правда, когда я через двадцать минут вышла чистая с влажными волосами на столе меня ждала кружка с чаем остывшим как раз до оптимальной температуры.
— Хиро прилетел.
Она подняла на меня изумленный взгляд.
— Сюда? Где он?
Я назвала отель, и она неодобрительно покачала головой.
— Жутко дорого же. Почему не зашли к нам?
— Завтра он обязательно зайдет, не хотели беспокоить вас посреди ночи.
На мамином лице появилось мечтательное выражение.
— Ты, наверное, с ума сходишь от счастья? Ты знала, что он приезжает или это был сюрприз?
— Сюрприз. Он всего на два дня, — в моем голосе незаметно смешались гордость и сожаление. Гордость потому,
