Читаем без скачивания Дом подруги - Виктория Клейтон

Это было так красиво, что у меня защемило сердце. Тут я снова вспомнила о Роберте и бессильно выругалась. С каким бы удовольствием я вернулась сюда летом, когда все тут будет покрыто буйной зеленью, а холодное зимнее небо согреется и станет ярко-голубым! Я вновь погрузилась в уныние. Конечно, уверяла я себя, не для того судьбе было угодно после стольких лет свести нас с Мин, чтобы вновь разрушить нашу дружбу. Ах, если бы только не Роберт, угрожающей тенью маячивший где-то на горизонте!

На берегу стоял лодочный сарай. Я направилась к нему, решив взглянуть на него поближе и наслаждаясь видом темной воды, загадочно поблескивающей в двух шагах от моих ног. Хэм, подобрав где-то палку, поскакала следом. Дверь, немного разбухшая, поддалась не сразу, но я поднатужилась — и она распахнулась. Наверху, над водой, была всего одна комната, заваленная пожелтевшими от времени газетами и пожухлыми листьями, вся в клочьях паутины, но довольно сухая. Три окна прелестной ромбовидной формы выходили на озеро. А внизу покачивались на воде две лодки.

Я подошла к окну и бросила взгляд на островок. Лебедь вдруг забил лапками по воде, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. И тут мне в голову внезапно пришла одна идея — настолько великолепная, что я, забыв обо всем, ринулась домой, спеша поделиться ею с Мин. Влетев в дом, я сбросила пальто и вихрем помчалась на кухню. За столом, уткнувшись в газету, сидел Роберт.

Я словно приросла к порогу, но он уже заметил меня и встал.

— Прошу. — Он махнул рукой в сторону стула. — Я нарочно вернулся домой пораньше, чтобы поговорить с вами, пока детей еще нет.

По лицу его скользнула улыбка, брови взлетели вверх, и на лице появилось нарочито испуганное выражение.

— Обещаю, что не стану кричать на вас. Но мне действительно нужно поговорить с вами, Диана.

Он выжидательно смотрел на меня. Я села, постаравшись сделать это с самым непринужденным видом, на который только была способна. Должно быть, вид у меня был довольно-таки забавный, потому что Роберт вдруг рассмеялся.

— Вы сейчас похожи на испуганного зверька, готового защищаться. Очевидно, я кажусь вам настоящим чудовищем. Простите меня за вчерашнее. Что мне сделать, чтобы вы забыли о том, сколько грубостей я вам наговорил? Я вел себя как полный идиот и заслуживаю хорошей трепки.

— Интересное начало, — улыбнулась я. — Что ж, я вас слушаю.

— Конечно, я понимаю, этого недостаточно. Тем более после того, как вы столько сделали для нас — возились по дому, стирали, убирали, готовили всякие вкусные вещи, чтобы выручить Мин. Благодаря вам, Диана, наша жизнь стала совсем другой. А я… я обидел вас… наговорил вам грубостей. Да и до этого тоже… Если бы вы только знали, как мне стыдно смотреть вам в глаза! Скажите, есть ли хоть крохотная вероятность, что когда-нибудь вы сможете простить меня?

— Конечно. Могу даже устроить вам трепку, если от этого вам станет легче.

Роберт явно протягивал мне оливковую ветвь. Сказать по правде, я вдруг так обрадовалась, что на мгновение мне даже стало стыдно.

— Вчера я разозлился как черт — понимаете, мне была невыносима сама мысль о том, что Вильям нас обманывает. Это ужасно — знать, что твой собственный сын лжет, глядя тебе в глаза, таскает из дома вещи… словно мы враги ему…

— Понимаю. Любой отец на вашем месте чувствовал бы то же самое. Вы тут ни при чем, все это нормально. Мне просто не стоило так переживать. Видите ли, это моя ахиллесова пята — я слишком многое принимаю всерьез.

Роберт удивленно поднял брови:

— Вот уж никогда бы не сказал. На меня вы произвели впечатление человека, всегда уверенного в своей правоте. Мне бы и в голову не пришло, что вы переживаете. Тогда я вдвойне виноват.

Я с улыбкой покачала головой.

— Конечно, вы оказались правы насчет наркотиков, — тяжело вздохнув, продолжал Роберт. — Сначала Вильям все отрицал… потом сознался. Эх, бедняга! Видите ли, его дразнили… считали, что он задирает нос потому, что живет в большом доме. Старшие мальчики вечно гоняли его с поручениями, как собачку. Вот Вильям и старался стать таким, как они. Возможно, потому, что боялся. Честно говоря, я в растерянности…

Роберт с расстроенным видом тяжело опустился в кресло и подпер голову ладонью.

— И вы считаете, что это подходящая школа для Вильяма?!

— Я считаю, что это неподходящая школа для кого бы то ни было. Там правят бал зависть и желание унизить другого. Те, кто хочет выжить, должны быть как все. Им, как и их родителям, приходится глумиться над тем, что всегда было предметом уважения и восхищения, над величайшими человеческими ценностями… музыкой, литературой, историей. И все лишь для того, чтобы скрыть от других собственное невежество. Если бы вы знали, как мне порой тяжело!

Роберт скрипнул зубами и невидящим взглядом уставился в потолок. «Господи, да ведь он же Гамлет, — пронеслось у меня в голове. — Умный, тонкий, чувствительный — и при этом такой же нерешительный, как бедный принц Датский».

— Если я оставлю преподавание и стану управлять поместьем, Вильям сможет пойти в нормальную школу. Да, видимо, ничего не поделаешь. Я просто не имею морального права жертвовать сыном ради своего счастья.

— Думаю, наверняка есть и другой выход… только пока не знаю, какой.

— Спасибо вам, Диана. Спасибо за ваше великодушие. Вчера, после разговора с Вильямом, я долго не мог уснуть. Лежал… думал… снова и снова прокручивал в уме наш разговор. Злился, упрекал себя… и вдруг вместо Вильяма я подумал о вас. И только тут у меня впервые открылись глаза. Внезапно я понял, скольким я вам обязан. Вы открыли нам глаза на то, чего мы просто не замечали. Я ваш вечный должник, Диана. И тогда я дал слово, что найду вас и буду умолять вас простить меня. Но вы оказались еще более великодушны, чем я надеялся. Теперь, если я случайно забудусь, напомните мне этот наш разговор. А еще лучше — просто дайте мне пинка.

— Простите, Роберт. Ничего не выйдет. Видите ли, я страшная трусиха, поэтому бью только тех, кто слабее меня.

От души расхохотавшись, Роберт крепко сжал мою руку. Это был чисто дружеский жест, без малейшего намека на флирт, но когда я отняла свою руку, то еще долго чувствовала тепло и крепкое пожатие его пальцев.

— Ах да, совсем забыл, — с улыбкой спохватился он. — Вам приглашение — на бал в Сент-Лоренс. В следующую субботу. Мы с Мин тоже приглашены. Скажите, вы согласны?

— Что ж, считайте, что я согласна. А теперь… как насчет чая?

— Я сейчас приготовлю. Вообще говоря, это, пожалуй, единственное, что я умею делать — на кухне, разумеется.

Пока Роберт заваривал чай, а я нарезала хлеб для тостов, мы успели обсудить миссис Баттер. Мое описание рассмешило Роберта. Он даже сказал, что с нетерпением будет ждать возможности увидеть наше новое приобретение. Потом, сославшись на необходимость проверить тетради, Роберт поднялся к себе. А я пока разделала курицу, почистила картошку, собираясь ее поджарить, и начала готовить соус из сельдерея с яблоками. Мин и дети явились практически одновременно, и мы принялись обсуждать предстоящий бал.