Читаем без скачивания Спасти красноармейца Райнова - Владимир Геннадьевич Поселягин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Знаете, я, наверное, пророк, в бригаде прослужил всего один день. Был арестован как вернулся в часть, приведя пленных, и срочно отправлен с конвоем в тыл. Вот так и закончилась моя служба танкистом. Что, чайник закипел? Это я про голову. Да, там ситуация так сложилась. Дело в том, что пока мы добирались до артиллеристов, я через голема засёк выгрузку с трёх немецких грузовиков, советских бойцов и командиров. Все армейцы. Диверсанты, к гадалке не ходи. Те попрощались с немцами, что их привезли, выстроились в колонну, и двинули в сторону наших. Ну дальше мне не до них было, даже голема не пошлёшь, я там как раз вскоре к артиллеристам вышел, все силы нужны были. А вот когда вернулся к штабу бригады, вдруг обнаружил тех самых диверсантов, и старший их, в звании полковника, общался на крыльце с Катуковым. Я рапорт передал, экипажу своему приказал занять свои места в танке и прикрыть меня, и подойдя, достав пистолет, дважды выстрелил грудь тому полковнику, и стал держать на прицел двух командиров, что с ним были, оба майоры, крича что это диверсанты. Но скрутили не их, а меня. До стрельбы не дошло. А всё просто, полковник этот настоящий, командир одной из стрелковых дивизий, вышел с разбитым штабом дивизии, и даже вынес знамя. Катуков его хорошо знал, старые знакомые, а я у него в бригаде первый день. Так что выбор был не в мою пользу.
Медики занялись полковником, тот был даже в сознании, зло на меня поглядывая, позволил отнести себя в избу, остальные диверсанты не дёргались, что видимо сказалось в их пользу. Полковника на перевязку, к врачам, а меня в машину и вскоре отправили в тыл, с тремя бойцами конвоя. На «полуторке», в сильную метель. Дело-то серьёзное, тут решать не Катукову, а чинам куда выше. Об этом вопиющем случае уже сообщили в тыл, вот и приказали меня доставить, причём немедленно. А не расстреляли меня на месте, и такое могло быть, из-за удачного рейда в тыл к противнику, уничтожения гаубиц и захват пленных. Если бы не этот случай, вторую Звезду Героя без сомнений бы получил. Причём отправили, из Мценска поездом, прямо в Москву, следствие шло, дело завели. И всё равно я считаю себя правым. Об одном жалел, что не положил эту группу ещё там, у грузовиков. Однако посчитал, что пушки важнее. Ошибся, признаю это.
***
- Никитин! - окрикнул меня от двери барака опер нашего ИТЛ. - К начальнику лагеря.
Отложив заготовку, я работал в мебельной мастерской, небольшое производство было на территории зоны, и довольно неплохо наловчился за те полные полгода, что тут нахожусь. Подмазал кого нужно и вот получил это неплохое место. Раньше я плотником, да ещё мебельщиком, не был, а тут набил руку. Сейчас шла весна сорок второго года, середина апреля. Со мной в вообще быстро всё решили, на третий день после допросов, довольно жёстких, был осуждён, всего лишён, получив десять лет трудовых лагерей и отбыл проходить срок заключения. А находился в Перми, у нас тут лесоповал, и фабрика, снарядные и патронные ящики делали, но мне вот повезло на козырное место попасть. И питался частично своими запасами. Вон даже немного ряху наел. И девчата со мной, так что я в шоколаде. Да я всем доволен был. А сейчас шёл к начальнику лагеря и сердце сжималось в недобрых предчувствиях. С чего это вызвали? С момента прибытия не вызывали, а тут вызвали. Точно неприятности.
Накинув телогрейку, тут пока прохладно, хотя снег активно сходил, но ещё ноздреватый лежал. На ходу достав из кармана брюк наручные часы, это тут ценность, демонстрировать нельзя, отберут. Да и носить запрещено и иметь тоже. Время два часа дня. Чего это меня сейчас дёрнули? У меня срочный заказ на комплект мебели. Неделя до конца срока осталась. Вообще я действительно считал, что отлично устроился и собирался тут до конца войны задержаться, если повезёт, то там по амнистии выйду. Всё же до конца срока сидеть я не хотел. Хранилище накачалось на три тонны и двести сорок два килограмма на данный момент. К концу мая, будет три с половиной. А занято едва полтонны, тем более запасы съестного я подъедал, да и девчат иногда кормил, основное время держа их в хранилище. За это время на сорок кило подъел, так что общий объём хранимого четыреста семьдесят два килограмма, и не пополнял, скорее опустошал, пусть и медленно. Так что для «мессера», и топлива для него, место есть. Может ещё что добуду, теперь есть куда убирать. Как видите я всем доволен, но вот чуял неприятности. Боец пропустил в здание управления лагерем, там дежурной сопроводил в кабинет начальника лагеря, майора Козлова.
- Пляши Никитин, у меня для теперь две новости, хорошая и плохая.
- Слушаю, - с насторожённостью, буркнул я.
- Тебя выпускают, решение трибуна изменили, всё возвращают что забрали, ты оказался прав, тот генерал предатель. Теперь это точно известно.
- А хорошая какая новость?
Майор поперхнулся, несколько секунд недоумённо смотрел на меня, и уточнил:
- То, что тебя из лагеря выпускают, для тебя плохая новость?
- Хорошей её точно не назову. Меня всё устраивает.
- Даже так? Вторая новость, не самая лучшая, как я думал, теперь сомневаюсь. Из-за плохой погоды и оформления всех документов вынужден задержать на трое суток. Из Перми через три дня вылетает самолёт, с ним полетишь в Москву, я договорился. Да, генерал Катуков, все силы бросил чтобы тебя оправдали, когда тот генерал-предатель ушёл к немцам. Да ещё весь корпус сдал, коим командовал. Из-за этого немцы серьёзно продвинулись, откинув наших. Это месяц назад было, даже я слышал.
- Молодцы, предателя на груди пригрели, а меня,