Читаем без скачивания Некоторые парни… (ЛП) - Пэтти Блаунт

– Эмм. Тренер? Это был я.

Мэтт выступает вперед.

Это был не он. Мэтт берет на себя вину ради команды; думаю, тренер сам понимает. Брилл скрещивает руки на груди, хмуро смотрит на Мэтта.

– Собери свои вещи. Иди домой.

– Но, тренер!

– Собери вещи. Иди домой. Ты отстранен.

Мэтт топчется на месте, испепеляя Кайла взглядом. Подхватив свою клюшку и шлем, он покидает игровое поле.

Мистер Коле поворачивается лицом к тренеру Бриллу, его ярость ослабевает.

– Спасибо.

– Что, по-вашему, сделали Джереми и Кайл? – Тренер подходит ближе к нему.

– Они загнали ее в угол. Трогали ее, оскорбляли. – Он оборачивается, презрительно глядя на Джереми. – Этот сказал, что она будет хорошо смотреться с его членом во рту.

Глаза тренера Брилла едва не вылезают из орбит.  

– Линз!

Джереми дергается так, будто его подстрелили.

– Тренер?

– Это правда?

– Нет, сэр! Мы с Кайлом всего лишь пошли в здание, чтобы воспользоваться уборной, но Грэйс заявила, что нам нельзя. Мы сказали ей, это чушь. Вот все, что случилось. – Он смотрит на Кайла, который кивает по сигналу.

Оба синхронно смотрят на меня, молча умоляя сохранить их секрет, чтобы они не отправились на скамейку запасных. Тренер явно сгорает от стыда. Мистер Колье выглядит раздраженно и беспомощно, и мое терпение лопается. Это вина Зака – во всем виноват Зак. Он не должен был трогать Грэйс. Ей нравился я. Проклятье, ей нравился я. Но Зак просто стоит на месте, словно бог, каким он себя считает, в то время как остальные расплачиваются за него. С меня хватит. Я могу все исправить. Я знаю, что случилось. Открываю рот, готовый рассказать обо всем, что мне известно, и… и ничего не выходит. Даже воздух.

Потому что я ленив, никогда ничего не добиваюсь, всегда ищу пути наименьшего сопротивления, и просто потому, что я – одно большое разочарование. Сжав челюсти, отвожу взгляд.

 – Мистер Колье, я сделал все, что в моих силах.

Отец Грэйс кивает.

– Держите этих мальчишек на коротком поводке. Я больше не хочу проблем. Грэйс уже достаточно натерпелась. – Бросив еще один взгляд на Зака, он уходит с поля.

Минивэн уезжает. Я смотрю на Джереми и Кайла. Они сгрудились около Зака. Наши взгляды встречаются; мне сразу становится ясно – он знает, что Джереми и Кайл сделали на самом деле. Зак кивает один раз. Это одобрительный кивок, не благодарственный. Я поворачиваюсь к нему спиной, увеличиваю расстояние между нами.

Мне еще немало шкафчиков чистить.

Глава 19

Грэйс

Металл ударяется о металл; я едва не теряю сознание от страха.

– Грэйс Элизабет Колье, что, ради всего святого, это такое?

Дерьмо. Я закрываю глаза и опускаю голову на стол на несколько секунд, пока мое сердце не начинает биться вновь. Затем спускаюсь вниз, чтобы встретить ее.

– Привет, мам.

– Привет. – Она опускает ногу, которую растирала обеими ладонями и, хромая, идет к лестнице, где стою я. – Не хочешь рассказать мне, что тут происходит?

Я приподнимаю плечи.

– Дом стонал.

– Стонал?

Киваю.

– Было… страшно.

Мама долго смотрит на меня, после чего просто разводит руки.

– Иди сюда.

Я спрыгиваю с последних двух ступенек и бросаюсь в ее объятия; впервые после возвращения домой расслабляюсь. Представляю на несколько мгновений, будто я маленькая и никогда не встречу воображаемых монстров из-под кровати в реальной жизни, потом отстраняюсь.

– Спасибо, мам.

Она улыбается.

– Уберешь все, а я пойду ужин готовить?

Спустя пять минут все консервы снова стоят на полке в кладовой. Мама выливает немного масла на сковороду.

– Грэйс, где нож для мяса? – Она открывает ящик со столовыми приборами, посудомоечную машину.

Ой.

– Эмм.

Мама оборачивается, глядя на меня краем глаза.   

– Где он, Грэйс?

– В моей комнате, – говорю я, потупив глаза в пол, потому что не могу смотреть на нее. Вздохнув, она поднимается наверх, поэтому я иду следом. Войдя в мою комнату, мама тянется к рукоятке ножа, наполовину скрытого под учебником математики, и случайно задевает ноутбук; монитор включается, демонстрируя полноразмерную версию фотографии Зака.

– Грэйс, что это такое, черт возьми?

Я плюхаюсь на кровать со вздохом.

– Фото Зака.

– Я вижу. Чего я понять не могу – зачем держать его фотографию в своем компьютере после всего, что он тебе сделал?

– Это длинная история.

Мама садится рядом со мной, откладывает нож и скрещивает руки на груди.

– У меня есть время.

Тереблю прядь своих волос, прочищаю горло.

– Ладно. Ну, все считают Зака… идеальным, понимаешь? Но он не такой. Это обман. Маска, которую он надевает. – Закрываю глаза и на секунду накрываю лицо ладонями. – Но я знаю, какой он под этой маской… когда думает, что никто не смотрит.       

Дыхание замирает в легких, однако я пересиливаю боль.

– Я думала, если смогу показать всем, что Зак представляет собой на самом деле, может, тогда люди оставят меня в покое.

– И этот снимок показывает, какой он на самом деле?

– Да. Сделала его секунды спустя после того, как он выяснил, что я была в здании одна сегодня.

Мамина спина резко выпрямляется.

– Что? Что случилось с твоим напарником?

Я пожимаю плечами.

– Он не пришел.

Плотно сжав губы, она качает головой.

– Нет, нет, это недопустимо. Если остаешься в этой школе одна, я хочу, чтобы ты немедленно звонила мне, хорошо?

– Мам, я в порядке. Мне было страшно поначалу, но ничего не случилось.

– Но могло случиться. Проклятье, Грэйс! Это фото – ты сказала, что сняла его после того, как он узнал, что ты осталась одна. Мне не нравится, как он смотрит. Этот взгляд практически… дикий.

Мое воображение начинает работать от подобной мысли, и я чувствую приближение панической атаки.

– Грэйс, Грэйс, давай. Глубокие вдохи, детка. Ты в безопасности.

Мама и папа говорили так, когда я была маленькой и просыпалась от кошмаров.

Я больше не маленькая.

***

Будильник звенит. Вздохнув, отключаю его, сую телефон в карман и ложусь обратно на кровать. Я не сплю уже несколько часов. Сегодня пятница.

Сорок три дня.

Сорок три дня с тех пор, как Зак на меня напал.

Последний день тюремного срока, обязующего мыть шкафчики с Йеном. Я немного удивлена, что нас не заставили работать и в субботу, только не собираюсь дать в зубы дареной лошади, или как там говорят.