Читаем без скачивания Досье на адвоката - Наталья Борохова

— Я же говорил, что успею отблагодарить вас. Спите спокойно, Елизавета Германовна! А у меня еще масса дел. Кстати, нужно не забыть навестить эту вашу свидетельницу. Как ее имя? Кажется, Николь…

Когда Андрей с водителем добрались до места, летнее небо начало понемногу светлеть. Было неправдоподобно тихо. То ли от этой неестественной тишины, то ли от предутренней свежести им стало не по себе. Они двигались осторожно, будто опасались спугнуть ночных призраков, скрывающихся в темных закоулках фруктового сада.

Во дворе стояла машина Дубровской. Дом выглядел мирным и сонным. Это отчасти успокаивало. Однако на стук никто не отозвался. Андрей легонько толкнул дверь. Заскрипели петли, она подалась.

— Слава богу! — облегченно вздохнул молодой человек, прямо с порога заметивший Лизу. Она лежала на диване, укрытая пледом, и спокойно спала.

Но водитель почему-то нахмурился. Он потянул воздух носом, взглянул на печь и переменился в лице.

— Выноси ее на улицу. Живо! — скомандовал он. — Здесь есть телефон? Я загляну к соседям.

Андрей и сам заметил, что с Лизой не все нормально. В горле запершило. Он схватил девушку на руки и ринулся с ней на улицу, стараясь не вдыхать газ. Он положил ее под яблоней и сел рядом. Лиза была бледна, но выглядела в целом почти как всегда. Он тихонько тронул ее за плечо.

— Лиза, проснись!

Она не отвечала. Свежий ночной ветерок перебирал волосы на ее голове, нежно касался щек. Андрею почему-то захотелось плакать. Он покрыл поцелуями ее лицо, шею, но она даже не пошевелилась.

— Лиза! Открой глаза, — попросил он.

Веки оставались сомкнуты. Андрей схватил ее руку, пытаясь нащупать пульс. Честно говоря, это ему всегда удавалось с трудом. Вот и сейчас он не мог вспомнить, как это делать правильно. Отчаявшись, он прижался ухом к ее груди, пытаясь услышать стук сердца. Но его собственное так бешено стучало, что определить в этом шуме признаки чужой жизни было непросто. Тогда он схватил девушку за плечи и начал трясти. Ее голова моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы. Безжизненные плети рук беспомощно обвисли. Она оставалась неподвижной и тяжелой.

Упав ей на грудь, он разрыдался.

Андрей не знал, сколько прошло времени — десять минут или десять часов, когда приехала «Скорая». Его с силой отняли от тела девушки. Вокруг нее сразу же забегали врачи. Появились носилки. Он не понимал царящей вокруг суеты.

— Зачем все это? — спросил он водителя. — Попросите их не шуметь, ведь она больше никогда не проснется. Она умерла.

Водитель как-то странно взглянул на него:

— Да ты что, брат? Она жива!

Они ехали за машиной с красным крестом. Андрей понемногу приходил в себя. Водитель, понимая его состояние, не докучал вопросами.

— Что с ней произошло? — нарушил молчание молодой человек.

— Отравление угарным газом, — коротко ответил водитель.

Андрей покачал головой.

— Лиза, Лиза… Она такая непрактичная. Я удивлен даже тем, что ей удалось растопить печь.

— Я не увидел в доме предсмертной записки, — вдруг невпопад заметил водитель.

— При чем тут записка? — удивился Андрей. — Вы намекаете на самоубийство? Это же несчастный случай!

Мужчина за рулем на несколько секунд оторвал глаза от дороги и взглянул на него:

— О несчастном случае здесь и речи быть не может! Сейчас конец июля! Такой добротный деревянный дом хорошо прогрелся и не нуждается в дополнительном источнике тепла. Топить печку в такую погоду, да еще закрыв заслонку, чтобы жар не выходил на улицу, мог или самоубийца, или…

— Или… — повторил Андрей. — Договаривайте!

Водитель подчинился:

— Или кто-то посторонний. Убийца, например…

Лиза, приоткрыв глаза, первым делом увидела потолок. Он был белым, с незнакомым светильником посередине. Она покосилась на стены. Они были покрыты голубым кафелем. Рядом стояли стеллажи с какими-то металлическими инструментами в лотках.

«Я умерла и попала в морг», — догадалась она.

Пошевелив рукой, она нащупала свой живот. Как ни странно, но дырки в нем не было и внутренности не торчали наружу, а были там, где обычно.

Видимо, ее возня была замечена. От столика в углу отделилась какая-то фигура и быстрыми шагами направилась к ней. Она испугалась и зажмурилась.

— Лиза! — произнес странно знакомый голос. — Ты меня слышишь?

Она приоткрыла один глаз, затем второй, потом вытаращилась на небритое мужское лицо, склонившееся над ней.

— Андрей?

— Да, это я, милая. Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо. Я жива?

— А ты как думаешь? — Его глаза смеялись.

— Жизнь по ту сторону жизни я представляла немного по-другому. Стало быть, я решила задержаться на этом свете. — Голос ее звучал не совсем уверенно.

— Ты жива и будешь жить еще очень долго, — твердо заявил Андрей.

— Ты не представляешь, какой дурной сон мне приснился. Меня в нем убили по-настоящему, — пожаловалась она.

— Об этом пока ни слова, дорогая. Тебе нужно отдохнуть, да и мне тоже…

— Как дела, молодые люди?

В палату, шурша пакетами, ворвалась Вероника Алексеевна. Она сразу же развернула бурную деятельность, распихивая по тумбочкам содержимое своих сумок. Она непрерывно о чем-то спрашивала, что-то рассказывала, затем чмокала Лизу в макушку и продолжала суетиться.

— Мама, присядь! — просила Дубровская. — От твоего мельтешения у меня начинается мигрень.

Мать присаживалась ровно на минуту, затем снова начинала беготню по тем же траекториям. Она переставила вазу с цветами на окно, открыла и закрыла жалюзи, потом, подумав несколько секунд, открыла их наполовину. Обнаружив в углу палаты холодильник, она изучила его содержимое и тут же констатировала:

— Андрей, ты не экономишь деньги! Нет надобности заваливать Лизоньку соками и экзотическими фруктами. Программисты не могут тратить…

— Мама! — предостерегающе воскликнула Лиза. Вероника Алексеевна затронула запретную тему.

Женщина поднесла палец к губам, давая понять, что намек понят и впредь она такой оплошности не допустит. Кокетливо поправив прядь волос, она уселась к Лизе на кровать.

— Андрей и Лиза! — начала она.

Дубровская подозрительно покосилась на мать, ожидая очередной провокации. Но та почему-то улыбалась.

— Дорогая моя дочь и ты, уважаемый программист…

— Мама! — возмущенно воскликнула Лиза.

— Можно просто Андрей, — вмешался молодой человек.

— Да-да. Конечно, Андрей, — поправилась мать. — Ну вот! Зачем вы меня сбили с мысли? Что я хотела сказать? Ах да! Дорогие…

— Лиза и Андрей! — завопили молодые люди.

— Да ну вас, — обиделась Вероника Алексеевна и направилась к двери. У порога она задержалась. — Короче, я хотела сказать, что ничего не имею против вашей дружбы, свадьбы и всего прочего. Компьютеры, к слову сказать, чертовски занимательная штука. В конце концов, мы сэкономим на ремонте. Верно, Андрей?

И, заговорщицки подмигнув молодому человеку, она покинула палату.

Андрей рассмеялся:

— Она мне начинает нравиться! Что с тобой, Лиза?

Дубровская хмуро смотрела на него:

— Мама затронула интересную тему. Я, пребывая на седьмом небе от счастья за свою спасенную жизнь, как-то позабыла о наших с тобой проблемах.

Андрей сделал страшные глаза, демонстрируя полное непонимание.

— Так кто ты, уважаемый программист? — продолжала допрос Лиза. — О чем ты хотел со мной побеседовать? Учти только, я не выдержу, если, чудом уцелев в переделке с кровавым маньяком, я попаду в нежные объятия другого разбойника.

Молодой человек рассмеялся:

— Насчет этого можешь быть совершенно спокойна. Я не ем на ужин мужчин и не насилую женщин. Я — обычный законопослушный гражданин.

— Значит, ты женат, — мрачно резюмировала Лиза. — Говорила мне мама…

— До чего необъяснима женская логика, — удивился Андрей. — Успокойся, я не женат и не имею детей. Надеюсь, ты не потребуешь у меня паспорт?

Лиза обиженно сопела.

— А в остальном ты права. Я не имею отношения к фирме «Электроникс» и вообще к профессии программиста. Я никогда не жил на улице Моховой и с трудом представляю, где она находится. Вадим меня все же знает, а мои родители не живут в колхозе. Моя настоящая фамилия не Архипов.

Дубровская смотрела на него во все глаза.

— Я обязательно расскажу тебе все, но чуть позже. Обещаю тебе, не будет ни трупов, ни брошенных малолетних детей. Я тебя успокоил?

— Немного, — ответила Лиза и наконец улыбнулась.

Вострецов навестил ее на следующий день. Он ворвался в палату такой же энергичный и жизнерадостный, каким был в самом начале их знакомства.

Уже ль не лгут мои глаза?А по щеке небритой, колкой бежит горючая слеза,И сердце крошится в обломки.Бедняжка адвокат лежит в палате, кафелем покрытой,Маньяк тем временем бежитПо тропке к жертве… э-э…

— Недобитой! — подсказал Андрей. — Восхитительно! Прекрасные стихи.