Читаем без скачивания Полуночный Сокол - Дэвид Геммел
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Как?
— Он попытается затянуть поединок, чтобы я выбился из сил: там порез, тут укол. Но слишком растягивать бой он тоже не будет, ему не нужно, чтобы люди думали, что он никак не может одолеть старика. Он выберет момент и попытается его использовать с максимальной выгодой.
— Кажется, ты не слишком беспокоишься.
— Я беспокоюсь за тебя, парень. Ты хоть понял, почему вовремя тренировок ни один из твоих ударов в выпаде не попал в цель?
Бэйн улыбнулся:
— Думаю, потому что ты намного быстрее и опытнее меня.
— Тебя выдает левая рука. До того, как сделать выпад, ты растопыриваешь пальцы.
— Я обращу на это внимание.
— Лучше помни об этом, и пусть все происходит естественно. Фалько быстро тебя разгадает, но ты выбери момент, соберись, сожми пальцы и атакуй. Мгновенная дезориентация Фалько поможет победить.
День за днем они тренировались, оттачивая мастерство Бэйна. И теперь Свирепый снова стоял напротив него, но на этот раз он держал меч в левой руке.
— Атакуй, — велел Свирепый.
Бэйн стал просчитывать его действия, или ему только так показалось. Юноша сделал резкий выпад и нанес удар в грудь Свирепому, но тот вместо ответа на удар качнулся влево, и деревянный меч ударил Бэйна в правое ухо. Бэйн упал вперед, выпрямился и вновь бросился на Свирепого.
— Нет смысла нападать, Бэйн, — мягко заметил Свирепый, — ты уже мертв. Очень трудно сражаться с левшой. У них огромное преимущество, ведь большинство из их соперников — правши, и они не привыкли к таким поединкам. Приходится переосмысливать всю свою тактику.
— Как же мне с ним сражаться? — спросил Бэйн, потирая ухо.
Ну, я бы напал на левшу справа, увернувшись от ударной руки. Но как сражается именно Фалько, я не знаю. Атакуй снова.
Они тренировались еще больше часа, и несколько раз Бэйну удалось пробить оборону Свирепого, а однажды его деревянный меч коснулся горла соперника.
— Хороший удар, — сказал Свирепый, — но слишком не наглей, я ведь все-таки не левша. Давай немного передохнем и поработаем над тактикой, которую я дважды использовал против левшей.
— Ты боишься завтрашнего дня? — спросил Бэйн.
— Нет, а ты?
— Тоже нет.
Свирепый улыбнулся, что случалось крайне редко.
— Тогда мы — пара дураков. Ты сделал ставку? Бэйн покачал головой,
— Зря, у тебя высокая ставка — четыре к одному.
— Ставка?
— Риганты не делают ставок?
— Почему же, делают.
— Но не на деньги?
— Нет, по крайней мере не в нашем селении.
— Ясно, — проговорил Свирепый, — ну, здесь мы делаем ставки постоянно. Ставка просто отражает твой предполагаемый шанс на победу. Четыре к одному означает, что если ты поставишь на себя один золотой и выиграешь, то получишь свой золотой и еще четыре, другими словами, поставив одинзолотой, ты получишь пять.
— А у тебя какая ставка?
— Десять к одному.
— Это означает, что у тебя только один из десяти шансов остаться в живых?!
— Именно, Воркас молод и силен.
— А еще он очень высокомерный и мне не нравится.
— Я тоже раньше был высокомерным, а теперь стал немного снисходительнее. Давай еще поработаем.
Тренировка продолжалась четыре часа, а потом пошел снег. Бэйн устал, но был очень благодарен Свирепому за обучение. Они уже заканчивали, когда по склону холма спустились два всадника. Телорс и Полон спешились, завели лошадей в конюшню и подошли к товарищам.
— Вы пропустили все веселье, — заявил чернобородый Телорс, — слон вырвался на волю и побежал прямо в толпу, а за ним десять рабов Палантеса. Последний раз всю кавалькаду видели высоко в холмах.
— Кто-нибудь пострадал? — спросил Свирепый.
— Все живы, — широко ухмыляясь, вставил Полон. — Жаль, вы не видели, как народ бросился врассыпную,
— Ты в хорошем настроении, — заметил Свирепый.
— Что правда, то правда. Мой будущий противник явно испуган, так что я целое утро думал, что сделаю с золотом. Мыс Телорсом идем сегодня к Гаршону, найдем себе пару девочек. Пойдемте с нами?
— Нет, — отказался Свирепый.
— Хоть расслабишься немного.
— Я в порядке, парни, а когда окажусь в постели, мне будет совсем хорошо.
Они постояли еще немного. На прощание Телорс шагнул к Свирепому и протянул руку.
— Мы снова плюем ей в лицо, — негромко проговорил он.
— Снова, — прошептал Свирепый, пожимая руку. Полон тоже пожал руку Свирепому, и оба гостя ускакали прочь. Свирепый посмотрел им вслед.
— Кому это вы плюете в лицо? — спросил Бэйн.
— Смерти.
Бэйн сидел в темной, без окон оружейной, освещенной двумя мерцающими фонарями. Сквозь дверной проем он видел тело Полона. Кровь больше не сочилась из зияющих ран в груди и горле, но все еще капала со стола, на котором лежало тело, и каждая капля, падая на пол, где уже образовалась небольшая темная лужа, издавала негромкий звук. Голова Полона была повернула влево, а глаза все еще открыты.
Поединок Полона затягивался, и поджидавшие в оружейной Бэйн, Свирепый и Телорс понадеялись, что он принесет цирку Оризис первую победу. Четверо гладиаторов из Оризиса уже были убиты, их тела оттащили с арены и спрятали от любопытных глаз за оружейной.
И вот дверь, которую называли «ворота гладиатора», открылась, и яркое солнце озарило темную оружейную. Двое внесли тело Полона и положили на стол в соседней комнате. Телорс поднялся и надел железный шлем, торс незащищен, только обмотан грубой льняной лентой, чтобы во время боя кишки не вывалились на песок. Свирепый поднялся вслед за ним и молча пожал Телорсу руку. Гладиатор вышел на солнце, за ним — два раба, и в оружейной снова стало темно.
С черного хода в оружейную вошел еще один человек. Это был доктор Ландис — полный, сутулый, лысеющий мужчина с толстой шеей. Он спокойно достал холщовую сумку с инструментами.
Ожидающим в оружейной было слышно, как на арене заиграли трубы, заревела толпа и заклацали мечи. Бэйну вся эта ситуация казалась очень странной. Ему и раньше приходилось убивать, и от его руки погибло довольно много людей. Но раньше это всегда сопрягалось с какими-то переживаниями, а сейчас он сидел в полутемной комнате с мертвецом и был противоестественно спокоен. Бэйн взглянул на Свирепого — тот повязал на голову шарф из красного шелка, отошел в дальний конец комнаты и стал разминаться.
Бэйн глубоко вздохнул и закрыл глаза. Зрители громко закричали, и воцарилась тишина. Бэйн вдруг понял, что со стола, на который они положили тело Полона, перестала капать кровь. Он встал, надел блестящий от полировки шлем и стал ждать. Сердце бешено забилось, дыхание перехватило.
Дверь оружейной открылась, и вошел Телорс. Он снял шлем и швырнул о дальнюю стену — звякнув, словно колокол, шлем покатился по полу. Из ран на плечах и над левым коленом текла кровь. К нему тут же подошел доктор и повел в заднюю комнату.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});