Читаем без скачивания Право На Счастье (СИ) - Дарья Игнатьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Холодная Луна с презрением смотрела на Фашу, словно осуждая за этот побег. Глаза девочки налились слезами и сердце бешено заколотилось в груди. Пенистая прохладная вода схватила её за ноги и от неожиданности девочка упала на мокрые мелкие камни..
Плечи Фаши вздрагивали от горьких всхлипываний и по телу пробегал неприятный озноб. Неожиданно длинная светящаяся дорожка вышла из глубины морского простора прямо на гладь спокойной воды и осветила всё побережье. Фаша подняла голову. Прямо перед ней начинался золотой путь, отброшенный огромной круглой Луной, в недра морской пучины. И в конце этого пути стояла стройная фигура красивой женщины. Она приятно пела и звала к себе, медленно поднимая свои ладони к небесам.
— Мама? — Неуверенно произнесла Фаша.
Женщина улыбнулась.
— Фаша, девочка моя, — ласково заговорил голос, — иди ко мне! Я так по тебе соскучилась.
Фаша едва могла рассмотреть силуэт сквозь сверкающие слёзы, но она так устала от своего одиночества и разлуки с мамой, что не задумываясь поднялась и пошла на зов женщины.
Прозрачная гладь воды расходилась в стороны, образуя полукруглый коридор средь морской бездны. Обитатели солёной стихии разбегались в стороны; экзотические рыбки проплывали мимо, плавно шевеля своими прозрачными плавниками и цветными телами; медузы в форме колокола и даже зонтика медленно замирали в толще воды, рассматривая маленькую девочку. Разноцветные кораллы в виде ветвей дерева, губок, звёзд прорастали в морские скалы, образуя фантастические картины подводного тропического леса, в котором прятались мелкие рачки, осьминожки, моллюски. Огромная черепаха проплыла мимо Фаши, с лёгкостью неся свой огромный обтекаемый сердцевидный панцирь, покрытый роговыми щитками, и невтягивающимися конечностями-ластами разрезая морскую толщу воды. Большая голова не убиралась под панцирь и чёрные миндалевидные глаза пристально смотрели на девочку.
Мамина песня становилась всё громче, а образ чётче. И вдруг в толще воды Фаша увидела Тусси. Барахтая намокшими шелковистыми лапами, он плыл к девочке и что-то пытался сказать. Его глаза-бусины передавали страх и тревогу. Девочка остановилась и приложила ладонь к поверхности водного коридора.
— Это ловушка! Фаша! Беги обратно! — Услышала она тревогу Тусси.
Её глаза посмотрели на зовущую женщину, на любимого зайца, пытающегося доплыть до своей хозяйки, на морской берег, оставшийся далеко позади. Фаша подняла голову и посмотрела на высокое небо. Огромные морские волны нависали с обеих сторон, готовые обрушиться на голову бедной крошки. Тёмное звёздное небо сиротливо ютилось где-то совсем вдали и Луна странно щурилась лукавым блеском. Девочка вновь перевела взгляд на зайца в тот миг, когда проплывающий мимо осьминог ловко опутал лапы игрушки своими щупальцами и выпустил в воду струйку чернил — тёмную жидкость, выработанную специальными железами. Эта жидкость повисла в воде в виде бесформенных полупрозрачных пятен и некоторое время держалась плотно и компактно, скрывая осьминога и Тусси, пока подводное течение не размыло это тёмное облако. Обнажая пустое пространство и исчезнувшего вместе с любимым зайцем головоногого моллюска, морское течение принесло тревожное беспокойство. Фаша посмотрела на поющую женщину. Её голос был слишком знаком, но теперь он сильно отличался от маминого.
— Госпожа Сисиль! — Озарило Фашу.
Тут глаза Сисиль блеснули и злобный оскал открыл ряд белоснежных зубов. Рядом появился серый шакал-Вэйл и полосатая гиена-Купа.
— Взять её! — Громко скомандовала женщина и оба зверя наперегонки кинулись к испуганной девочке.
Фаша попятилась назад и повернулась, уже готовая бежать к берегу, как на том конце водного коридора увидела огромного чёрного волка. Его шелковистая морда была испачкана кровью Кайсин и красные глаза горели ненавистью. Тело девочки застыло в неописуемом ужасе. Раззадоренные охотничьим инстинктом, животные быстро приближались с обеих сторон, перекрывая пути спасения. Фаша посмотрела в глубь морской бездны. Разноцветные кораллы, переливающиеся в лунном сиянии, побелели, рачки-отшельники спрятались в свои панцири, а желеобразные медузы приобрели тон морского пространства, растворяясь в нём и становясь абсолютно невидимыми.
Фаша посмотрела в далёкое тёмно-синее небо. Оно грустно притаилось среди мерцающих звёздных огней и серебряная кисть смелого художника-ветра вмиг нарисовала красивые глаза мамы Киры.
— Я люблю тебя, мамочка! — Крикнула девочка в ночное пространство.
Её голос звонко отразился от небесной поверхности и слова осколками разлетелись на буквы. Волк, Шакал и Гиена быстро приближались. Обнажив свой белоснежный звериный оскал, они разом прыгнули на девочку.
Спустя миг, морская стихия стеной обрушилась вниз, закрывая песчаное дно холодной солёной водой и образуя на поверхности мокрого зеркала, отражающего испуганные звёздно-бархатные небеса, ажурную лёгкую пену.
Глава 27. ВороН
Дверь громко захлопнулась за спиной Ива. В комнате стало холодно и тихо. Ржавка закрыла лицо ладонями и тяжело вздохнула. Ещё миг, и она уже стояла у окна, глядя, как маленький мальчик быстро удаляется от её дома. Ворон за спиной каркнул, и женщина повернулась.
— Ты считаешь, я совершила глупость? — Переспросила она у птицы, отвечая на его реплику.
Ворон снова что-то прокричал. Глаза Ржавки потемнели и длинные пальцы некрасиво сжались.
— Не смей говорить со мной в таком тоне! — Сквозь зубы кинула она птице. — Не тебе решать, имею ли я ПРАВО НА СЧАСТЬЕ!
Ворон недовольно сверкнул глазами и замолчал. Тишина беспощадно хлестнула по щекам и сомнение о правильности совершенного поступка вновь вернулось в страдальческую душу Ржавки. Изнутри сильно жгло, превращая вожделенную мечту о возвращении дочери в пепел. Ворон, словно почувствовав это пламя, подлетел ближе и легонько коснулся плеча женщины иссиня-черным крылом. Ничего не сказала ведьма. Она лишь быстро достала книгу судеб и открыла на одной из страниц.
— Ventus in insanus waltz volvatur, omnia animantia ad saltandum invitat.¹³* — Шептали тонкие губы женщины, когда она начала колдовство.
Её руки медленно вращались круговыми движениями, создавая невидимую воронку. Пальцы брали какие-то соцветия и зелёные лепестки и живо бросали их в невидимый воздушный
