Читаем без скачивания Эротические рассказы - Подростки - Stulchik

Не дождавшись ответа, Федор Максимович взял ее руку и начал водить по члену. Она послушно подхватила предложенный ритм, мастурбируя с кроткой покорностью.

— Ты не молчи, ты говори…

— А что говорить-то?

— Ну, скажи, к примеру, нравится за место причинное рукой тереть?

— Не знаю, не разобрала ишшо. Только так-то способнее будет, чем ежели в меня наяривать возьметесь. Ведь просто ужас как больно, никакого терпежу нет. Ежели б не у вас была, в полный голос орать принялась, так больно было… А так, ежели, рукой, то ничего, ндравится…

Ощутив готовность телесную, все еще лежа на спине, конторщик схватил девочку и потащил на себя.

— Ой, боюсь! — забарахталась Настенка.

— Я же ничего…Ты просто лежи!

— А он… Он тыкает в живот мне…

Усмехнувшись, Федор Максимович ловко перевернулся и оказался сверху. Девица сжала ноги, конторщик дышал горячо ей прямо в ухо.

— Ой, не надо так!.. Ой, матушки, щекотки боюся… Хо… Хотите… Я сделаю вам… Как днем…

— Мне уж мало этого… Понимаешь? Ты раздвинь ноги-то… Раздвинь… Я только гладить буду…

— Рукой?..

— Нет, ногой, дура иль притворяешься? Головкой… Одно слово дура девка…

— Ой, боюся. Опять больно будет…

— Нет, ты раздвинь только ноги… А там и сладимся, не бойся, я с понятием, легонечко…

Уговоры и ласки сделали свое дело. Скоро Федор Максимович лежал между раскрытыми бедрами девочки и с наслаждением, задыхаясь от похоти, натирал головкой раскрывшийся девкин «пирожок». Та боязливо вздрагивала под ним, слегка отталкивала, но молчала… Долго ли, коротко, да через какое-то время Федор Максимович почувствовал, что Настенка взмокла снизу… Дыхание участилось… Двигал головкой в щелке легонько, как и обещал, но страсть приперла и природа взяла свое, обняв девочку, сильно нажал… Раз, другой, а там и третий…

На третий раз Настенка взвизгнула, вытянулась и забилась под ним, пытаясь вырваться.

Да только конторщик крепко ее удерживал, выжидая, пока девица успокоится.

— Ну, пустите! Пустите!

— Полежи так… Уже все. Больше не будет больно…

— Нет, обманываете… Болит… Все время болит… Слезьте…

— Ты полежи так… Тихонько… Перестанет болеть-то.

Как не сдерживался Федор Максимович, но член нетерпеливо вздрагивал в тугом колечке влагалища девкиного.

— Ой!.. Ой больно! Больно, на самом деле… Ой! Маменька! Как пешней пробило, горит в нутрях все!

Федор Максимович уже не мог больше сдерживаться и дал наконец волю похоти. Продлить наслаждение, однако, не удалось… Семя брызнуло помимо желания и воли, девка, охнув, вывернулась и сперма опять пролилась мимо, на этот раз обильно оросив смятые простыни.

— Ну, да ничего, ничего — подумал, отдуваясь, конторщик, — в другой раз сделаю все как следует… Всю ночь буду держать под собой!

Рассуждая таким образом и поцеловав Настенку, Федор Максимович встал, зажег лампу, привел себя в порядок, помог девице одеть ветхую кацавейку. Прошел в другую комнату, сложил в мешочек немного муки, сахара, соли, подумав, положил пару сладких коврижек.

— Настена! Домой пойдешь, захвати гостинцы кое-какие, я припас.

Она приходила к конторщику еще и еще, дела у них заладились, что и говорить, радости в семье рудокопа-пьяницы Шаповалова не было предела.

— Вон как дело-то ловко обернулось, глядишь зиму-то и переживем, — думала радостно Аграфена Шаповалова, рассовывая по углам землянки принесенную дочкой провизию…

Друзья

Категория: Подростки, Ваши рассказы

Автор: ЧУДАК

Название: Друзья

Почти вся эта история — чистая правда. Даже некоторые имена и клички я оставил, как есть.

Было это в середине восьмидесятых — 83-й или 84-й, точно не помню. Было нам всем тогда по 13–14 лет.

Сначала придумал все Сопля. Был у нас такой во дворе. На год-два старше, чем все мы, и потому занимающий положение некоего лидера. Впрочем, никакой жесткой дисциплины в компании не было, просто жили все в одном дворе, ходили в две школы — половина пацанов, у кого родители покруче — в одну, с английским уклоном, половина, у кого попроще — в другую, обычную. А по вечерам тусовались вместе.

Сопля, кстати, был сыном вечно пьяненькой уборщицы. А прозвище свое получил за постоянный насморк и привычку шмыгать носом. Кроме нас, у него была какая-то компания «старших ребят», где он имел привычку пропадать на недельку. После этого всегда возвращался с деньгами, по тем временам для нас огромными — двести-триста рублей, угощал всех мороженым, покупал матери бутылку и ходил королем. Как потом выяснилось, Сопля помогал этим парням «выставлять хаты» — по причине худобы легко пролезал в форточки. Но история не об этом.

Как-то летом, был конец июля, и каникулы перевалили за половину, Сопля в очередной раз появился после своей недельной отлучки. Половина наших разъехалась с родителями по югам и дачам, а мы, по разным причинам оставшиеся в городе, с утра вылезали во двор и коротали время в беседке крохотного скверика посреди двора, лениво болтая о всякой всячине, или в подвале третьего подъезда, покуривая тайком от родителей. Вот так же мы собрались в беседке в тот день вшестером, когда кусты зашуршали, и возник Сопля, какой-то весь сам не свой — глаза горят, руки дрожат и вообще. Похвастался двумя сотнями, отправил Димку за мороженым для нас и бутылкой пива для себя, а самому явно не терпится что-то рассказать. Еле дождался возвращения Димки, отхлебнул пивка и начал:

— Пацаны, я бабу попробовал!

— В смысле? — не поняли мы.

— Ну ебаться! Бабу ебал, поняли!

— Да ладно, хорош пиздеть, — наперебой ответили мы, не веря, что настоящая живая женщина может обратить внимание на худющего, оборванного, вечно шмыгающего Соплю.

— Бля буду! Мы дела сделали, отвисли на какой-то хате, побухали, Бугай куда-то ушел и привел девку. Старая уже, лет двадцать пять, волосы черные и такая, толстоватая. — Сопля показал руками здоровые груди. — Все время молчит, потом я понял, что глухонемая. Бугай ей налил водки, а потом похлопал по плечу и показал себе на ширинку. Она так спокойно сняла юбку, а сама без трусов, все видно, жопа здоровая и на пизде волосня! Встала на колени перед ним, расстегнула штаны, трусы стянула, а у него такой здоровущий хуй как выскочит! И тут она рукой его пару раз вздрочнула и прямо себе в рот засунула и как давай сосать! Лысый с дивана вскочил, штаны снял, к ней подбежал, поднял ее, раком поставил и прямо в пизду ей как бэн засадит! Она сосет у Бугая и стонет, громко так — глухая же — а Лысый ее ебет, аж глаза закатил. Потом спустили оба, малафья Бугая прямо по всему ебальнику у ней разбрызгалась, и говорят — Сопля, хочешь тоже попробовать? А у меня хуй уже трусы рвет, я как бросился к ней, она так раком и стояла. Подскочил, вставляю в пизду, а он прямо куда-то провалился, тепло и мокро все. Я задергал туда-сюда и сразу — ух, пацаны, такой кайф спускать в бабу! Когда дрочишь — это просто хуйня.