Читаем без скачивания Информатор - Гришэм Джон

Майкл не шелохнулся, Лейси с трудом сдержалась, чтобы не выругаться.

– Есть шанс, что решение изменится, если мы узнаем больше? – спросила она.

– Кто знает? – Пачеко и сам еле держал себя в руках. – Перемены возможны в обе стороны. Флорида была и остается излюбленным местом для проникновения в страну извне. Нас захлестывают сигналы о нелегальном въезде людей, не намеренных мыть посуду и заливать бетон. Они организуют местные таланты, готовые к джихаду. Обнаружить их, отследить и остановить – вот нынешний приоритет, а вовсе не коррупция, в отличие от того, что было раньше. Но давайте не прекращать диалог. Я остаюсь на связи. Если что-то произойдет, сразу сообщайте мне.

«Если что-то произойдет…» После его ухода Майкл и Лейси долго сидели, делясь своими мыслями. Они согласились, что разочарованы, и больше к этому не возвращались. При отсутствии внешних ресурсов нужно было прибегнуть к собственной смекалке. На данном этапе их главным оружием была повестка. Используя одну из многочисленных памяток, подготовленных Сейделл, они решили составить список из двух десятков дел, решенных Макдоувер в пользу загадочных структур, занимавшихся строительством в округе Брансуик. В одиннадцати случаях она вынесла обвинительные приговоры, итогом которых стало строительство на земле таппаколов платной дороги.

Обладая большой самостоятельностью в выписке повесток, Майкл и Лейси решили затребовать у Макдоувер только половину этих дел. Если бы они затребовали их все, то выдали бы свои намерения и подозрения. А так можно было посмотреть, что она и ее команда юристов готовы предоставить, чтобы в дальнейшем затребовать еще. Повестки надолго усаживали Килбру и его подручных за далеко не бесплатную работу.

Все до одного судебные дела находились в архиве окружного суда, и Сейделл давно уже получила их копии, рассортировала их и привела в образцовый порядок. Не было сомнений, что то, что они получат от Килбру, будет иметь по сравнению с этим взъерошенный и неполный вид. Впрочем, все судьи собирали собственный архив, отличавшийся от публичного, и сотрудникам КПДС не терпелось взглянуть, насколько велики эти отличия в случае судьи Макдоувер.

Лейси провозилась с повестками до темноты, стараясь не вспоминать про ФБР.

Глава 26

Ее планы нарушил Гюнтер. Позвонив ленивым субботним утром, он сообщил, что летит во Флориду и приземлится в середине дня. Лейси лицемерно изобразила занятость, но безрезультатно: он соскучился по сестренке, очень за нее переживал и несколько раз извинился за то, что так долго у нее не был. Гюнтер знал, что нужен ей, – что с таким поделаешь?

Лейси стояла у окна терминала и наблюдала взлет и посадку маленьких частных самолетов. В три часа дня – это было время приземления Гюнтера по расписанию – к терминалу подкатил двухмоторный самолетик. Из него вышел один Гюнтер. За его плечами было двадцать лет самостоятельных полетов, отмеченные двумя случаями лишения лицензии. Он по своей привычке спорил даже с диспетчерами во время полета. Такие споры никогда не заканчивались в пользу пилотов. Теперь ему, видимо, в очередной раз удалось восстановить свою лицензию.

Гюнтер нес совсем маленький чемоданчик – Лейси приняла это за хороший знак – и толстый портфель, набитый, видимо, бумагами для неотложного рассмотрения. Он заключил сестру в свирепые объятия, одобрил ее вид и стал едва не плача расписывать, как по ней соскучился. Лейси пыталась соответствовать предложенному им накалу чувств.

– Ты снова в воздухе! – сказала она, выходя с ним из терминала.

– Этим дурачкам из Авиационного агентства не удержать меня на земле! – гордо отозвался Гюнтер. – Две недели назад мне вернули лицензию.

– Симпатичный самолетик.

– Одолжил у приятеля.

Они подошли к ее машине, все тому же маленькому «форду», удивившему Гюнтера своей миниатюрностью.

– Я его арендую, – объяснила Лейси. – Никак не решусь на новую покупку.

Гюнтер знал о машинах все и немедленно стал инструктировать ее о подходящих моделях.

– Будет время – можно заняться приобретением.

– Хорошая мысль! – согласилась она. Брат ездил на «мерседесе». В памяти Лейси теснились его «мазерати», «хаммер», «порше», черный «ренджровер» и разговоры о «роллс-ройсе». Как бы ни складывался его риелторский бизнес, Гюнтер любил разъезжать по Атланте стильно. Лейси трудно было представить, как, помогая ей с выбором машины, он умудрился бы уложиться в ее скудный бюджет.

В пути брат сразу обратил внимание на ее опасливый стиль вождения.

– Тебе комфортно за рулем? – осведомился он.

– Не очень, но кое-как справляюсь.

– У меня никогда не бывало серьезных аварий. Наверное, нужно какое-то время, чтобы вернуться в седло.

– Довольно длительное.

– Ты отлично выглядишь, – повторил он уже в третий раз. – Мне нравятся твои волосы. Может, тебе перейти на короткую стрижку?

– Ни за что на свете! – крикнула Лейси со смехом. Спустя месяц после выхода из больницы ее голова была покрыта мягким пухом, более темным, чем сбритые локоны, но это ее не беспокоило. Растут – и хорошо. Она уже отказалась от платков и шляпок и перестала обращать внимание на любопытные взгляды.

Гюнтера интересовало, как продвигается ее расследование делишек продажной судьи и ее связей с казино. Лейси коротко ввела его в курс дела. Гюнтер умел держать язык за зубами, в Атланте ему не с кем было об этом болтать, однако полностью пренебречь правилами конфиденциальности она не могла. Лейси призналась, что они уперлись в стену: нежелание ФБР заняться этим делом выглядело непреодолимой преградой.

Она сразу пожалела о своей откровенности: Гюнтер оседлал своего любимого конька и всю дорогу до ее квартиры не слезал с него. Он обрушивался на федеральное правительство, его раздутые штаты и бесчисленные агентства, на бесполезную бюрократию и глупую политику. Он вспоминал собственные борения с Управлением по охране окружающей среды, Комиссией по обеспечению равных условий найма, Внутренней налоговой службой, даже с министерством юстиции, но при этом не вдавался в подробности своих столкновений с законом, а Лейси не требовала уточнений. Как смеет ФБР со своим миллионом агентов и многомиллиардным бюджетом отказываться преследовать вопиющую коррупцию? Уже есть труп, а фэбээровцам хоть бы что! Гюнтер был ошеломлен, Гюнтер рвал и метал.

Дома он занес чемоданчик и портфель в гостиную. Лейси предложила ему на выбор чаю или воды, и он попросил диетической колы. Прошло около десяти лет с тех пор, как Гюнтер покончил с алкоголем, и он уже не был хрупким и боязливым выздоравливающим. Его былые запои стали семейной легендой, темной и пугающей. По настоянию родных он дважды ложился в клинику, и оба раза безуспешно. Лишение прав за пьяное вождение, развод и банкротство – все это обрушилось на Гюнтера одновременно, отчего он в 32 года решительно отказался от выпивки и наркотиков и положился на судьбу. Какое-то время он даже работал добровольцем в реабилитационной клинике для подростков. Теперь он свободно отвечал на любые вопросы о своих былых пристрастиях.

Лейси знала об этом его свойстве – легко и свободно обсуждать все на свете. Чтобы увести разговор от самых чувствительных тем, она рассказала ему о своей встрече в гостинице с Уилтоном Мейсом. Далее последовало долгое повествование об убийстве Сона Разко и Эйлин Мейс, о суде над Джуниором и о многом другом. Лейси не вела эти дела, о них можно было прочесть в открытых источниках, поэтому на них не распространялись правила конфиденциальности.

Гюнтеру, как большинству белых людей, мысль о невиновном человеке, ждущем смерти, показалась абсурдом. Не иначе, Джуниор в чем-то виновен, иначе не оказался бы в числе смертников. Последовал долгий бессмысленный спор на повышенных тонах о системе уголовного правосудия. Закон был стержнем всей жизни Лейси, она понимала его изъяны. Гюнтер жил и дышал строительством, продажей недвижимости и деланием денег, все остальное вызывало у него мало интереса. Он признался, что редко берет в руки газету, а когда берет, то ограничивается деловым разделом. Для него стало сюрпризом недавнее оправдание в Джорджии по результатам теста ДНК двоих мужчин, один из которых просидел 29 лет по обвинению в изнасиловании и убийстве, которых не совершал. По мнению Гюнтера, тюрьмы были переполнены из-за зашкаливающего уровня преступности.