Читаем без скачивания Институт неблагородных. Тёмные крылья (СИ) - Иванова Инесса

“Докатилась! Уже у маньяков помощи прошу!” — подумала Ада и молча повернула к выходу.

— Да погоди ты, зеркальная! Не обижайся!

Витор с неожиданным для такого тучного тела проворством догнал девушку и преградил дорогу.

— Мойра не зря вас троих мне послала. Наконец-то старуха заглянула к дубовику! Круг судьбы у тебя, Ада!

— Что это за ерунда?

“Хорошо хоть не лишай или что похуже”, — подумала она и вздохнула с облегчением.

— А болит почему?

— Кто-то на суженного твоего посягал. Маги, не иначе. Но ты не бойся, древняя сила крепче новомодных заклятий.

— Магия? — поёжилась Селена. Она боялась всего, связанного с тонким миром заклинаний, предпочитая добиваться исполнения желаний иным путём. Например, упованием на справедливость сильных мира сего.

— Да, дочь Дракона. Магия. Замешанная на крови Древних. А Дракону так и надо, они нас не щадили. Пусть помается, — злобно засмеялся Витор, но тут же его лицо приняло добродушное выражение:

— А мне за труды немного надо. Два стакана твоей крови. Сущие пустяки, не так ли? — Витор смущённо улыбнулся Аде. — Ох, в убыток себе работаю. Жалостливый стал на старости-то лет…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава двадцать пятая. Бал осеннего равноденствия

Ада уехала домой, лишившись нескольких стаканов крови, но взамен девушка обрела уверенность в себе. Новые сведения, переданные ей дубовым эльфом, стоили и слабости в теле, и всех прошлых переживаний.

Истинная пара… Ада радостно улыбалась, в полуобмороке, лёжа в самоходном экипаже, она представляла себя то женой Марка, то беззаботной любовницей, а то и матерью, носящей его детей и качающий их в колыбели. “Теперь всё будет хорошо”, — говорила она себе, пока не провалилась в сон.

Проснувшись, девушка с удивлением обнаружила, что находится в своей комнате. Она проспала двое суток, если верить самоменяющемуся календарю на стене.

Ада села в постели и прислушалась к себе. После посещения лавки Витора осталась надежда, дающая силы бороться, и след от пореза на локтевом сгибе.

Преодолев слабость в ногах, Ада первым делом открыла конверт, в котором было послание от Марка. Теперь все прошлые переживания и обиды казались ей глупыми и детскими. Если они предназначены друг другу, выбраны Судьбой из тысяч миллионов мужчин и женщин и сведены вместе в этом мире, то никакие традиции и устаревшие обряды не в силах их разлучить!

Девушка с сильно бьющимся сердцем развернула письмо и несколько раз пробежала глазами строки, прежде, чем уловила смысл:

“Ада!

Не комкай бумагу, прочти до конца.

У меня мало времени, и послание получится сумбурным, но вскоре ты сама всё поймёшь.

Ты очень мне дорога, не смей отворачиваться и делать вид, что тебе всё равно! Знаю: это не так. Я чувствую тебя даже на расстоянии. Сейчас читаешь это и хмуришь брови, думая: а не бросить ли письмо в огонь?

Мы его оба любим, священное пламя Драконов.

Скоро на ужин придёт Лилиан, сегодня скажу ей, что между нами всё кончено. Да ничего и не начиналось. Она для меня чужая, а ты — нет.

У меня есть план и в знак доверия я расскажу в общих чертах. Для начала привлеку на нашу сторону мать, она хитра. Но главное, имеет влияние на отца, вместе мы придумаем, как обойти обычай “Чистой Девы”. Должен быть способ, я его найду, а если его нет — изобрету. И тогда тебе никуда не деться!

Напиши мне. Хочу тебя видеть.

Марк”.

Ада перечитала несколько раз и только тут поняла, что по щекам льются слёзы. Дракон не отказался от неё, значит, все разговоры об истинной паре правда! Разве пятно — не доказательство? Но тогда оно должно быть и у Марка.

Ада решила, что первым делом спросит его при встречи, нет ли где на теле похожей метки? А если нет?

Девушка усмехнулась и всхлипнула: это ничего не изменит. Ни-че-го!

В груди защемило: Ада только сейчас осознала, насколько соскучилась. По рукам и белой шевелюре. Ада любила запускать в неё руки, словно в снег и прижимать его голову к своей груди. Сливаться в единое целое и дышать в одном ритме. А потом лежать рядом и бояться пошевелиться, разлепить сплетение пальцев, спугнуть счастье…

Ада садилась писать ответ и рвала бумагу, не в силах излить на неё и десятой доли того, что чувствует. В конце концов, она написала короткое:

“Прости, я вспылила. Ты нужен мне”.

Девушка запечатала конверт и дрожащей рукой написала адрес Марка. Она не была уверена, что письмо дойдёт до адресата, поэтому решила попросить Далиду или Селену передать его лично в руки.

Всё остальное было как в бреду: долгие и сбивчивые объяснения подругам, прерываемые собственными слезами и всхлипываниями. Проще всего оказалось поручить дело Селене: той были официально разрешены внеплановые отлучки.

Казалось, прошла вечность, пока ундина вернулась обратно и в подробностях рассказала, что передала письмо привратнику. Големы обязательно доставят послание лично Марку, они послушные и не умеют лгать.

Но ответа не было ни в этот день, ни в следующую неделю. Аде хотелось рыдать и проклинать наивность Селены, доверившей её записку чужому. Конечно, Марк ничего не получал!

Далида еле уговорила Аду повременить с визитом в его дом, пугая наказанием и отчислением. Девушка не слушала и отказалась от идеи лишь, когда подруги втолковали ей, что Аду не пропустят к Марку. Тот даже не узнает о её визите.

Когда с момента передачи Селеной послания Ады минуло три долгих дня, девушка получила ответ:

“Раньше написать не мог. Увидимся на празднике осеннего равноденствия, моя вила!”

Ада словно очнулась: до бала осталась неделя. Долгие, нескончаемые семь суток. Девушка улыбнулась: надо приготовиться. У неё будет самое лучшее платье и самая красивая причёска. Как у Лилиан на Мидсуммар, только красивее.

Скоро всё будет просто замечательно.

— Ты готова? — спросила подруга, окидывая себя последним взглядом в зеркале, когда до бала осталось несколько минут. Ада подумала, что Далида обладает особой магией, позволяющей ей быть одинаково красивой как в вечернем платье, так и в рубище. Казалось, бывшая суккуб совсем не прилагает усилий, чтобы выглядеть сногсшибательно.

Ада, напротив, тщательно готовилась к балу, но после каждой примеренной вещи настроение девушки ухудшалось. Всё было не то и не тем. Белый цвет делал кожу ещё бледнее, чёрный придавал взрослости. Хотелось быть нежной, но манящей, красивой, но не вульгарной, поэтому все кричащие оттенки и открытые наряды Ада отвегла сразу.

— Готова, — ответила она и, схватив маленькую сумку в тон платья, направилась к двери.

— Не нервничай так! Постой, поправь перчатку: правая почти до локтя опустилась.

— Да? Я не заметила, спасибо!

— Ещё бы! Да придёт он, успокойся! Будто год не видела…

— Или больше, — слабо улыбнулась Ада. — Думаешь, он меня сразу узнает в толпе?

— Твоё платье видно издалека. Только рядом с занавесками не становись: сольёшься.

— Хватит уже!

— Не, ну правда, зачем обмоталась в три слоя? Надела бы что-то открытое, сексуальное. И волосы бы распустить.

— Я хочу выглядеть элегантной, а не доступной.

— Не сердись! Пойдём, — Далида, направилась к двери. Ада, подобрав подол и стараясь не запутаться в шлейфе, пошла следом, н у порога притормозила:

— Посмотри, я красная?

— Есть немного. И вся дрожишь! Не обращай на меня внимания, ты очень красива, честно.

Ада отмахнулась от комплимента и вздохнула как при прыжке в воду. Марк не сможет сразу к ней подойти, а искать его глазами неприлично. Тем более, за ней наверняка присматривают. После отказа выйти замуж, ей дали время подумать: завтра требуется окончательный ответ. Марк, конечно, что-то придумает!

В бальный зал они пришли одними из последних. Нынешний праздник по статусу считался гораздо скромнее дня зачисления, и оттого было решено провести его в Кломхольме.