Читаем без скачивания Адептус Механикус: Омнибус - Грэм Макнилл

Его старшие магосы подключились к своим постам, передавая результаты катастрофического происшествия на учебной палубе. Составные руки магоса Сайиксека танцевали над инженерными пультами, перенаправляя энергию для двигателя с пути разряда, в то время как магос Азурамаджелли отмечал потенциальные точки выхода для экстренного прыжка из варпа. Магос Блейлок координировал аварийные службы судна, пока Криптаэстрекс управлял ремонтно-восстановительными работами.

Ни одна из новостей не была хорошей.

— Что-нибудь от Дахана? — спросил Котов, зная ответ.

— Никак нет, архимагос, — сказал Криптаэстрекс. — Его инфоток отключён. Вероятно, секутор мёртв.

Поступившая от Дахана на мостик информация была неполной, а последовавшие запросы о разъяснении остались без ответа. Обрывочные данные, которые магосу-секутору удалось выгрузить, пока действовала связь, позволяли сделать вывод, что один из титанов легио Сириус выстрелил в другого, но причина произошедшего оставалась неясной.

Предательство? Гниль предательства и порчи коснулась титана Сириуса, как легио Серпентес на Ураниборге-1572? Котов вздрогнул от этой мысли и “Сперанца” застонала, почувствовав его страх. Неужели Омниссия навечно проклял его и обрёк на страдания? Неужели крестовый поход в неизвестное оказался недостаточной епитимьёй, чтобы вернуть безграничное благоволение и бинарную славу?

— Солнечные коллекторы правого борта уничтожены, — произнёс Таркис Блейлок, вернув его внимание. Если Котов был соединён с манифольдом судна, то Блейлок не последовал его примеру. Подключение двух старших магосов во время подобной катастрофы не соответствовало процедуре, но Котов отчаянно нуждался в статистических знаниях Блейлока в координировании аварийно-спасательных служб “Сперанцы”.

Если Котов не мог использовать Блейлока, то он мог обратиться к лучшему из остальных. Архимагос направил по ноосфере серию кодовых частот и протоколов званий Линье Тихон вместе с указаниями, что от неё требуется. Она ответила почти немедленно, уже зная об опасности, которая стояла перед “Сперанцей”. Загрузочные/выгрузочные умения Линью присоединились к усилиям архимагоса, облегчив бремя обработки запросов судна. Её примеру последовали и остальные.

По всему ковчегу каждый магос, способный подключиться к манифольду, помогал облегчить боль раненого корабля. По всем палубам разносились бинарные молитвы и гимны машинного кода, которые эхом отзывались от носа до кормы, пока Культ Механикус направлял свою логическую волю на восстановление чистоты функциональности.

— Поле Геллера держится? — спросил Котов, направив частичку внимания к управлению мостиком.

— Держится, — ответил Азурамаджелли. — Щитовые генераторы расположены на носу, но с отключёнными конденсаторами их непрерывная работа израсходует наши запасы гораздо быстрее.

— Вы вычислили точку выхода?

— Работаем, — ответил Азурамаджелли сумев передать раздражение даже несмотря на невыразительные мозговые колбы.

— Строительный двигатель Вирастюк сообщает о снижении функциональности на девяносто процентов, — сообщил магос Криптаэстрекс, его громкий голос звучал, как у матери, говорившей о мёртвых детях. — Подъёмник Нуммистро уничтожен. Механизмы Паундстоун и Торсен также повреждены. Очень сильно.

— Где сейчас плазменный огонь? — потребовал ответа Котов. — Как далеко он прогорел?

— В кормовой части, прожигает транспортные палубы, — отозвался Блейлок. — Поля целостности не выдержали, и потеря атмосферы помогла уменьшить энергию плазмы на 102 градуса по Кельвину, хотя тесла сила разряда не изменилась. Тридцать два процента наших десантных кораблей выбросило в варп вместе с сорока пятью процентами бронетехники Гвардии.

Криптаэстрекс заворчал, его составные руки и широкое тело вздрогнули от досады.

— Кадианцам это не понравится, — произнёс он.

— Если мы не сможем затушить пламя, то их неудовольствие станет наименьшей из наших проблем, — сказал Котов. — Когда всё закончится, я построю им новую технику на носовых мануфактурах. Так что с защитными дверями?

— Противовзрывные щиты подняты между отсеками Z-3 Тертий Лямбда и Х-4 Ро, — ответил Блейлок, считывая данные ремонтно-восстановительных работ из ноосферной пелены света. — С вероятностью восемьдесят три целых семь десятых процента они не остановят разряд, и он достигнет главной плазменной камеры сгорания.

— Но они хотя бы ослабят его?

— В некоторой мере, да, — согласился Блейлок. — Но принимая во внимание благоприятные условия для плазмы на борту судна, не остановят.

— Выкачайте воздух за ними, — предложил Азурамаджелли. — Это единственный способ.

— Нет, — возразил Сайиксек. — Там расположены рабочие хабы технических палуб. Мне необходимы крепостные, чтобы сохранять эффективную работу двигателя. Полученное отклонение значительно затруднит нашу миссию.

Макроконтент 13

Авреем наклонился, чтобы снять защитную маску, когда волна тошноты подступила к горлу. Он поднял респиратор ровно настолько, чтобы открыть рот — практика, которую быстро изучил каждый рабочий в перерабатывающих залах — и его вырвало кровавой пеной тканей лёгких и желудка. Он сплюнул полный рот вязкого пепла и стекловидных остатков плазмы и вытер потрескавшиеся губы тыльной стороной перчатки.

— Поспешите, крепостной Локк, — произнёс Вреш, опустив репульсорный диск и положив основание кинетического жезла ему на плечо. — Не заставляйте меня воспользоваться этим.

Авреем уже почти хотел, чтобы Вреш снова говорил резкими взрывами машинного кода. По крайней мере, ему не пришлось бы с пониманием выслушивать грубую речь надсмотрщика. Вреш, наконец, сообразил, что, сколько бы он не повышал голос, двоичный код всё равно не становится понятнее, потому что его не могут перевести.

По иронии судьбы именно Крушила помог расшифровать приказы Вреша. Примитивная аугметика, внедрённая в мощное тело огрина, включала бинарный подчинённый передатчик, который сохранил достаточно выцветших идентификационных маркировок, чтобы Авреем убедился в его гвардейском происхождении. Сам Крушила не помнил ничего о прежней жизни до работы в портовом баре, но наиболее вероятным казалось, что он служил в одной из недочеловеческих когорт, приданных к Джоурскому полку, возможно в команде технопровидца.

Вреш оказался злопамятным надзирателем, мелким бюрократом, который упивался своей второсортной должностью. Он жёстко управлял крепостными, охотно прибегая к тяжёлым ударам кинетического жезла, и заставлял их работать буквально до последней секунды, прежде чем гигантские плазменные цилиндры вываливали взрывные отходы.

— У меня лёгкие горят, — сказал Авреем, пытаясь вздохнуть. — Я не могу дышать.

— У тебя пять секунд, прежде чем я прибегну к исправительной стимуляции.

Авреем кивнул, смирившись с болью, у него уже просто не осталось сил. Некоторые из крепостных, которые больше не могли работать, добровольно соглашались на хирургическое рабство, но он давно поклялся не пасть так низко. Вреш подлетел ещё ближе, конец кинетического жезла загудел, накапливая энергию.

— Эй, в этом нет никакой необходимости, — произнёс Хоук, пробираясь по кучам острых плазменных осколков вместе с Крушилой. — Мы займёмся им. Он в порядке.

— Да, смена уже почти закончилась, не надо угрожать, а? — добавил Койн.

Крушила помог Авреему подняться, и тот благодарно кивнул Хоуку и Койну, когда прочитал корабельное время в строчках кода, ползущих внутри стен. До конца смены оставалось пятьдесят пять минут. Авреем задумался, как ему удастся продержаться так долго, и тут увидел нечто, вызвавшее прилив адреналина в несчастное разрушенное ядовитыми отходами тело.

На сводчатом потолке перерабатывающего зала мерцали гневные раненые вспышки кодового огня, напоминая красный рубец на коже, перед тем как игла прокалывает вену. Вреш также почувствовал неладное и недоумённо осматривался, пока на потолке росло пятно пылающего света.

— Это что ещё за хрень? — спросил Хоук, вытирая грязной рукой стёкла противогаза.

Авреем прочитал разлетавшийся брызгами предупреждающих данных безумный код, и увидел в бинарном страхе истинную картину разыгравшейся на верхних палубах катастрофы. Порабощённые крепостные по всему залу прекратили работу и смотрели на странное зрелище на потолке.

— Мы должны бежать, — выдохнул он. — Немедленно.

— Почему? Что происходит?

— Плазменная камера сгорания пробита! — крикнул Авреем, затем повернулся и бросился к закрытым воротам со всей скоростью, какую только мог развить в защитном скафандре. — Бегите все! Бегите, во имя яиц Тора, бегите!