Читаем без скачивания Укрепить престол - Денис Старый
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вообще среди воинов-защитников царила зловещее, фатальное веселье. Когда большая армия поляков подошла к Брянску, было дело, все приуныли. Никто не собирался сдаваться, но и веры в то, что крепость выдержит, не было. Да, вокруг брянского кремля были накопаны ямы и холмы, выкопан большой ров, есть, пусть и не так, чтобы много, пушки, но польско-литовское войско казалось невообразимо огромным. Ветераны-старички, каких было мало, говорили, что во время польской войны при Грозном царе, карла Баторий приводил еще большее войско, но им не верили. Три десятка тысяч воинов — это выглядело катастрофически много. Ведь на самом деле в войске присутствовало обслуги вдвое больше непосредственно воинов. Даже два борделя везли за собой… якобы это наемники учудили, но пользовались услугами обслуживающего персонала борделей многие, пусть и тайком. Иезуиты в этом случае молчали, лишь бы в войне победить, а моральный облик — десятое.
Когда часть польских войск уже выстроилась, взяла лестницы и выдвинулась вперед, а еще одна часть готовилась для второй волны штурма, Щека сделал знак лучникам и те, подожгли промасленные материи на стрелах, выпуская их в ров. Горючая жидкость, разлитая во рву, как и пропитанные ею же бревна, что были вбиты для скрепления земляных стен, быстро разгорелись. Брошенные внутрь рва фашины только способствовали нарастанию пламени и жара от него.
— В укрытие! — прокричал Лазарь Щека и сам, а после и лучники, отбежали к вырубленной полуземлянке и закрылись в ней.
Это укрытие не могло обеспечить долгосрочную безопасность и при наличии времени, польские воины, без особого труда, прорубили бы массивную дверь, но вот времени у них и не было. Со стен ударили пушки, до того молчавшие и не стрелявшие при предыдущих штурмах. Орудия были четко пристреляны и двигать их ранее запрещалось, чтобы не сбить прицел. Ядра полетели в поляков, что метались у горящего рва, били по обоим краям глубокой земляной фортеции.
— Ура! — прокричали городовые стрельцы и казаки, бросаясь от стены крепости на врага, который оказался разделенным огнем от основных сил.
Не добежав шестьдесят шагов до польских штурмовиков, защитники быстро поставили сошки и произвели залпы по мечущемуся врагу. Поляки так же стреляли, но залпового огня у них не выходило, от чего эффективность выстрелов оставалась низкой.
— Ура! — вновь раздался крик и русские ринулись в рукопашный бой.
К этому моменту поляков, которые перебрались через ров осталось не более пяти сотен, разделенных от основных сил огнем и рвом, потому схватка была на равных… была бы, если не моральный дух и осознание русскими защитниками близкой победы. Порой именно психология становится тем камнем, который перевешивает на весах многие другие условия для победы. И в этот раз произошло именно такое и поляки стали сдаваться, кто-то сваливался в уже угасающий огонь, иные сопротивлялись, но была потеря руководства и полная дезориентация, что позволяло русским брать верх.
— Пошли! — скомандовал Лазарь Щука и лучники стали открывать массивную дверь.
Первого воина, вылезшего из укрытия зарубил поляк, но пущенная из полуземлянки стрела впилась в грудь захватчика. А после Щука рубился, а его лучники отстреливали зазевавшихся поляков. Так как этих «зазевавшихся» было много, то и мастера стрельбы из лука брали свою жатву.
Скоро все кончилось. Ляхи откатились от рва, а русские сотники, оставляя часть своих воинов на охране сидящих и лежащих пленных, стали командовать и вытаскивать пушки из капониров.
Усталый, возраст свое берет. Лазарь медленно побрел к первому орудию, которое, силами аж двадцати воинов и какой-то матери, удалось вытащить на позицию.
— Заряжай, хлопцы, вдарим в след, — усталым, но довольным голосом, сказал старый воин, дослужившийся и до дворянства и до того, чтобы быть назначенным Вторым воеводой в Брянске.
К этому времени уже закончилось сражение и у северных стен. Даниил Иванович Мезенский действовал по схожему сценарию, правда не ждал, пока многие поляки перейдут через ров, а поджог горючую смесь, как только чуть более двух сотен захватчиков перешли по мосткам углубление и стали выстраиваться для атаки. Эти две сотни смели, как и не было, в плен взяли только с десяток человек.
*…………*…………*
Сигизмунд III Ваза был все себя от гнева. Королю было плевать на то, как будет оправдывать ненужное стояние у Брянска гетман Жолкевский. Две тысячи сто воинов безвозратных потерь — это очень много, это поражение, как бы не сложилась ситуация в дальнейшем. Да, ударные силы в штурмах не участвовали, те же гусары наблюдали за событиями даже не со своих седел, а сидя на молодой траве, застеленной недешевыми тканями. Но потери все равно очень чувствительные для войска. Будь такие промахи у Сигизмунда, да без поддержки Сейма, на короля могли обрушиться многие обвинения. Но Сейм сам жаждал показать московитам их место… показал.
— И все же, есть вам что сказать? — выкрикнул король, после того, как многое выговорил Жолкевскому о его талантах, вернее, их отсутствии.
Станислав Жолкевский разгладил усы, всем своим видом стараясь показать, что его не задели слова короля. На самом же деле, гетман давил в себе острое желание выхватить саблю и изрубить короля. Не менее минуты Станислав боролся с эмоциями, а после выдохнул и высокомерно, в своей манере, начал говорить:
— Московиты проявили смекалку, это не отнять, но надолго их не хватит, я предла…
— Вы уже предлагали! Взять Брянск и после идти на Смоленск, перерезая пути снабжения русских войск. И что? Надеюсь, что у Иеронима Ходкевича дела под Смоленском сильно лучше, — говорил Сигизмунд и не замечал, как собравшиеся шляхтичи и магнаты, которые были назначены командирами, смотрели на короля с осуждением.
Нельзя вот так клясть гетмана, тем более, если ты сам его и назначил. Еще не остыли обиды, приведшие к рокошу, тем более, среди командиров хоругвей хватало и людей, которые еще недавно были готовы лить кровь за собственные убеждения и против короля.
— Ваше величество, дайте сказать гетману! — требовательно попросил Янош Радзивилл.
Этот магнат был одним из подписантов договора между королем и теми, кто пошел в рокош, а, по сути, Радзивилл представлял интересы Сейма. И хотел бы Сигизмунд послать далеко и надолго Яноша, которого
