Читаем без скачивания Менялы - Артур Хейли

— Все, хватит! — Это был Харольд Остин. Он подался вперед и хлопнул ладонью по столу, привлекая внимание. — Большой Джордж Куотермейн мой хороший друг. Я не намерен сидеть спокойно и слушать, как его обвиняют в коварстве.

— Никто в коварстве его не обвиняет, — возразил Алекс. — Я сейчас говорю о существовании конгломерата. Между дочерними компаниями “Супранэшнл” часто проходят большие суммы — об этом говорят их балансовые отчеты. И следовательно, мы будем одалживать деньги одной организации.

— Что ж, — произнес Остин и, отвернувшись от Алекса, обратился к остальным членам совета, — я просто хочу повторить, что хорошо знаю Куотермейна и “Супранэшнл”. Как знают многие из вас, по моей инициативе произошла на Багамах встреча между Роско и Большим Джорджем, где и договорились об этом кредите. Учитывая все обстоятельства, могу сказать, что это необычайно удачная сделка для банка.

Наступила тишина, которую нарушил Филип Джоханнсен.

— А не может так быть, Алекс, — полюбопытствовал президент “Мидконтинент раббер”, — что вы немного обиделись на то, что поиграть в гольф на Багамы пригласили Роско, а не вас?

— Нет. Я не свожу смысл моих слов к отдельным личностям.

Кто-то скептически заметил:

— Что-то не похоже.

— Джентльмены, джентльмены! — Джером Паттертон постучал молоточком.

Алекс ожидал чего-то в этом роде. Сохраняя хладнокровие, он настойчиво продолжал:

— Я повторяю: эта ссуда слишком большая для одного клиента. Более того, притворяясь, будто она предназначена нескольким клиентам, мы пытаемся ловко обойти закон, и все присутствующие здесь знают это. — Он обвел вызывающим взглядом стол.

— Я этого не знаю, — сказал Роско Хейворд, — и я утверждаю, что твоя интерпретация необъективна и ошибочна.

К этому времени стало ясно, что речь идет не об ординарном случае. Заседания совета обычно сводились либо к формальному утверждению решений, либо, в случае некоторого расхождения мнений, директора обменивались по-джентельменски вежливыми соображениями. Злобного, резкого спора, по сути, не было никогда.

— Алекс, — впервые заговорил Леонард Л. Кингсвуд. Голос его звучал примиряюще. — Я должен заметить, что есть определенный смысл в твоих словах, но то, что нам здесь предлагают, постоянно совершается между крупными банками и большими корпорациями.

Вмешательство председателя “Нортэм стал” значило много. На последнем заседании совета в декабре именно Кингсвуд добивался назначения Алекса на пост главного управляющего “ФМА”. Теперь он продолжал:

— Откровенно говоря, если можно винить за подобные финансовые операции, то моя компания тоже в этом повинна.

С сожалением, зная, что это будет стоить ему друга, Алекс покачал головой.

— Извините, Лен. Я по-прежнему не считаю, что это правильно, так же как не считаю, что нам надо подставлять себя под обвинение в злоупотреблении положением, в случае если Роско будет заседать в совете директоров “Супранэшнл”.

Кингсвуд поджал губы. Он больше ничего не сказал. Зато сказал Филип Джоханнсен.

— Если после твоего последнего замечания, — ехидно заметил он Алексу, — ты хочешь, чтобы мы поверили, будто здесь нет ничего личного, ты ненормальный.

Роско Хейворд попробовал сдержать улыбку, но не сумел.

На лице Алекса была написана мрачная решимость. Он подумал, что это может быть последнее заседание совета директоров, на котором он присутствует, но независимо от того, так это или не так, он довершит начатое. Не обращая внимания на замечание Джоханнсена, он заявил:

— Как банкиры, мы просто не умеем учиться. Со всех сторон — в конгрессе, потребители, наши собственные клиенты, пресса — обвиняют нас в том, что мы то и дело злоупотребляем нашим положением, делая директоров одних компаний директорами других. По чести говоря, большинство этих обвинений справедливо. Все здесь знают, как помогают друг другу нефтяные компании, тесно сотрудничая в советах директоров банков, и это лишь один пример. И тем не менее мы без конца продолжаем повторять одну и ту же ошибку: “Ты будешь в моем совете, я буду в твоем”. Если Роско станет директором в “Супранэшнл”, чьи интересы выдвинутся на первый план? “Супранэшнл” или “Ферст меркантайл Америкен”? И здесь, в нашем совете, не будет ли он благодетельствовать “СуНатКо” в ущерб другим компаниям? Держатели акций обеих компаний должны услышать ответы на эти вопросы так же, как законодатели и общественность. Более того, если мы вскоре не представим убедительных ответов, если мы не перестанем считать, что можем поступать как хотим, то вся банковская система столкнется с жесткими ограничительными законами, и это будет нам поделом.

— Если логически следовать всему этому, — возразил Форрест Ричардсон, — половину членов совета можно обвинить в злоупотреблении положением.

— Именно так. И близко то время, когда банк столкнется с этой ситуацией и будет вынужден ее изменить.

— На этот счет могут быть и другие мнения, — прорычал Ричардсон.

Как всем было известно, его собственная компания по упаковке мяса брала крупные кредиты в “ФМА”, и Форрест Ричардсон участвовал в заседаниях совета, где утверждались ссуды его компании.

Не обращая внимания на растущую враждебность, Алекс продолжал наступать:

— Другие аспекты ссуды “Супранэшнл” меня также беспокоят. Для того чтобы раздобыть деньги, нам придется сократить ссуды по закладным и небольшие кредиты. Значит, уже в этих двух областях банк не сможет должным образом обслуживать своих клиентов.

— Ведь было ясно сказано, что это временные сокращения, — высокомерно заявил Джером Паттертон.

— Да, — признал Алекс. — Но только никто не может сказать, как долго они будут продолжаться и как отразятся на деловой активности и репутации банка, пока будет в силе этот запрет. И затем, существует третья область сокращений, о которой мы еще не говорили, — муниципальные облигации. — Открыв папку, он сверился со второй страницей записей. — В течение шести следующих недель в нашем штате будет выпущено одиннадцать займов — графством и школьными округами. Если наш банк не сможет принять участие в их приобретении, то по меньшей мере половина облигаций останется нераспроданной. — Голос Алекса зазвучал резко. — Что же, совет намерен распрощаться — так скоро после смерти Бена Росселли — с традицией, которой следовали три поколения Росселли?

Впервые с начала заседания директора обменялись взглядами, в которых сквозила неловкость. Согласно политике, давно установленной основателем банка Джованни Росселли, “Ферст меркантайл Америкен” больше других подписывался на займы, выпускаемые маленькими городками штата, и продавал их. Без такой помощи со стороны самого крупного банка в штате облигации этих займов — небольших, не таких важных и известных — могут не выйти на рынок, и тогда финансовые нужды микрорайонов не будут удовлетворены. Традиция эта бережно сохранялась сыном Джованни — Лоренцо и его внуком Беном. Это было не особенно прибыльное дело, хотя и убытков оно не приносило. Зато это было важной сферой услуг, оказываемых общественности, и вдобавок возвращало небольшим микрорайонам часть денег, вложенных их населением в “ФМА”.

— Джером, — сказал Леонард Кингсвуд, — может быть, вам стоит еще раз посмотреть на эту ситуацию?

Раздался шепот одобрения. Роско Хейворд быстро все взвесил:

— Джером.., если позволите.

Президент банка кивнул.

— Учитывая настроение, которое, похоже, преобладает в совете, — спокойным тоном произнес Роско, — я уверен, мы можем заново пересмотреть и, вероятно, восстановить финансирование части муниципальных займов без ущемления договоренности с “Супранэшнл”. Могу я попросить совет, который достаточно ясно выразил свое отношение, предоставить нам с Джеромом право разработать детали.

Он намеренно не упомянул Алекса.

Директора кивками и возгласами выразили свое согласие.

Алекс возразил:

— Финансирование займов будет только частичным, а вопрос о выдаче денег по закладным на дома и небольших ссуд так и останется нерешенным.

Остальные члены совета намеренно молчали.

— Мне кажется, мы выслушали все точки зрения, — сказал Джером Паттертон. — Возможно, теперь мы проголосуем за предложение в целом.

— Нет, — возразил Алекс, — есть еще одно соображение.

Паттертон и Хейворд обменялись взглядами, показывавшими, что хоть это их и не радует, но они покоряются.

— Я уже указал на возникающее злоупотребление положением, — мрачно заявил Алекс. — Теперь я предупреждаю совет о еще большем злоупотреблении. С момента, когда начались переговоры о ссуде для “Супранэшнл” и до полудня вчерашнего дня наш отдел кредитования приобрел, — он сверился с записями, — сто двадцать три тысячи акций “Супранэшнл”. За это время — и, безусловно, благодаря покупкам большого количества акций с помощью денег наших клиентов — цены на акции “СуНатКо” поднялись на семь с половиной пунктов, о чем, я уверен, договаривались как об условии…