Читаем без скачивания Уголек в пепле - Саба Тахир

Я же все еще сидела в своей комнате, стараясь придумать, как отсюда выбраться.

Поздней ночью я не могла просто пройти мимо стражи на воротах. С теми рабами, у кого хватило глупости сделать это, поступали очень жестоко. Кроме того, велик был риск, что Комендант услышит мои полночные брожения.

Но можно, решила я, отвлечь внимание стражников и незаметно проскользнуть. Мне вспомнился огонь, охвативший мой дом в ночь облавы. Ничто не отвлекает лучше, чем пожар. Вооружившись трутом, кремнем и кресалом, я вышла из комнаты. Лицо я спрятала в свободном черном шарфе. А рабские браслеты и отметину Коменданта, все еще воспаленную и болезненную, надежно скрывало платье с высоким воротником и длинными рукавами.

Коридор лакейской был пуст. Я тихо прошла к деревянным воротам, ведущим на территорию школы, и открыла их. Они скрипнули громче, чем визжит подрезанный поросенок.

Я испугалась и убежала в свою комнату, ожидая, что кто-нибудь выйдет проверить, откуда шум. Но никто не вышел, и я выглянула из комнаты…

– Лайя? Куда ты идешь?

Я подпрыгнула и выронила трут и кресало на пол, едва удержав кремень.

– Проклятье! Иззи!

– Прости! – она подобрала части огнива, а когда увидела, что это, ее карие глаза расширились. – Ты хочешь сбежать отсюда.

– Нет, – сказала я, но она посмотрела на меня так, что мне стало не по себе. – Хорошо, да, но…

– Я могла бы помочь тебе, – прошептала она. – Я знаю ход из школы, который не патрулируют легионеры.

– Это опасно, Иззи.

– Верно. Конечно, – она отступила, но затем остановилась, сцепив маленькие ручки. – Если ты собираешься устроить пожар и проскользнуть через главные ворота, пока стража отвлечется, то у тебя ничего не выйдет. Легионеры пошлют наемников с ним справиться. Они никогда не оставляют ворота без присмотра. Никогда.

Как только Иззи это произнесла, я поняла, что она права. Я должна была сама догадаться.

– Можешь рассказать мне про этот ход? – спросила я.

– Это тайная тропа, – ответила она. – Путь по горе, едва заметный. Сожалею, но мне придется показать ее, что значит, я должна пойти с тобой. Но я не против. Так и поступил бы друг.

Она произнесла слово «друг», точно это секрет, который ей самой бы хотелось знать.

– Я не говорю, что мы – друзья, – продолжила она поспешно. – То есть я не знаю. На самом деле у меня никогда не было…

Друга. Она почти произнесла это, но, смутившись, отвернулась.

– Я собираюсь встретиться со своим наставником, Иззи. Если ты пойдешь со мной и Комендант нас поймает…

– Она накажет меня. Может быть, убьет. Я знаю. Но она может сделать это, если я забуду вытереть пыль в ее комнате или посмотрю ей в глаза. Жить с Комендантом – то же самое, что жить со Смертью. И в любом случае, разве у тебя есть выбор? Я имею в виду… – она выглядела чуть ли не виноватой, – как еще ты собираешься выбраться отсюда?

Хороший вопрос. Я не хотела Иззи неприятностей. Я потеряла Зару, которую забрали меченосцы год назад. Мысль, что еще один друг может пострадать от их рук, казалась невыносимой.

Но также я не хотела, чтобы умер Дарин. Каждая потерянная мной секунда приближала его смерть. К тому же я не заставляла ее это делать. Иззи сама хотела помочь. Множество «что, если» пронеслись в моей голове, но я попыталась унять опасения. Ради Дарина.

– Хорошо, – сказала я Иззи. – Эта тайная тропа – куда она ведет?

– К докам. Ты туда собираешься?

Я покачала головой.

– Мне надо попасть в Квартал книжников на Лунный Фестиваль. Но туда можно добраться и от доков.

Иззи кивнула.

– Сюда, Лайя.

Пожалуйста, не дай ей пострадать! Она нырнула в свою комнату за плащом, затем взяла мою руку и потянула за дом.

26: Элиас

Хотя лекарь и освободил меня от занятий и дозора, моей матери, похоже, не было никакого дела до его рекомендаций. Ее записка приказывала мне явиться на второе тренировочное поле для рукопашного поединка. Я сунул в карман сыворотку лапчатки – с этим придется подождать – и следующие два часа только и делал, что пытался не дать центуриону избить меня до полусмерти.

Я покинул тренировочное поле с боем десятичасового колокола. Переоделся в свежую форму, собираясь на вечеринку, где парни и Элен ждали меня. Я сунул руки в карманы и направился к Леандру. Я надеялся, что Элен немного отошла и забыла, что рассердилась на меня. Если я хотел, чтобы она освободила меня от обязательств перед Империей, то стоило убедиться, что Элен не испытывает ко мне ненависти.

Пальцы коснулись бутылки с лапчаткой, что все еще лежала в кармане. «Ты это пообещал Лайе, Элиас, – упрекнул меня голос. – Три дня назад». Но я также обещал парням и Элен, что непременно буду в казарме. Эл и без того уже зла на меня. Если она выяснит, что я навещал девушку-рабыню среди ночи, ей это не понравится.

Я остановился и задумался. Если сделать это быстро, Эл никогда и не узнает, куда я ходил.

Дом Коменданта стоял погруженный во тьму, но я на всякий случай все равно держался в тени. Рабы, может быть, и отдыхали, но если моя мать спит, то я – болотный джинн. Я потоптался у входа в лакейскую, думая оставить бутылку с маслом на кухне. Затем услышал голоса.

– Эта тайная тропа – куда она ведет? – я узнал тихий голос Лайи.

– К докам, – а это Иззи, кухонная служанка. – Ты туда собираешься?

Послушав их еще немного, я понял, что они хотят уйти из школы в Серру по скрытой и очень опасной тропе. Она не охранялась только потому, что вряд ли найдутся такие глупцы, кто отважится идти по ней. Шесть месяцев назад мы с Деметриусом пытались на спор спуститься там без веревок и оба чуть не сломали себе шеи.

Девочкам придется изрядно помучиться, чтобы пройти по ней. А если они смогут еще и вернуться назад, то это будет настоящее чудо. Я последовал за ними, рассчитывая предупредить их, что риск того не стоит, пусть даже если это легендарный Лунный Фестиваль. Но вдруг воздух всколыхнулся, и из-за спины повеяло холодом. Я почувствовал запах травы и снега.

– Итак, – произнесла Элен. – Вот, значит, кто такая Лайя. Рабыня. – Она покачала головой. – Я думала, ты лучше других, Элиас. Даже не представляла, что ты бы мог затащить рабыню в постель.

– Это совсем не то, – смутился я, понимая, как это звучит: типичная неуклюжая мужская отговорка, чтобы оправдаться перед женщиной. Только Элен не моя женщина. – Лайя не…

– Думаешь, я глупая? Или слепая? – в глазах Элен сверкнул опасный огонек. – Я видела, как ты смотрел на нее. В тот день, когда она привела нас в дом Коменданта перед Испытанием Мужества. Как будто она была водой, а ты умирал от жажды. – Элен взяла себя в руки. – Не имеет значения. Я прямо сейчас доложу Коменданту о ней и ее подружке.

– За что? – меня поразила глубина гнева Элен.

– За то, что ушли из Блэклифа, – она чуть ли не скрежетала зубами. – Ослушались своего хозяина, пытаясь попасть на незаконный фестиваль…

– Они – просто девчонки, Эл.

– Они – рабыни, Элиас. Их единственная забота – ублажать своего хозяина, и уверяю тебя, в этом случае их хозяин был бы недоволен.

– Успокойся, – я огляделся, боясь, что кто-то может нас услышать. – Лайя – человек, Элен. Чья-то дочь или сестра. Если бы ты или я родились у других родителей, мы могли бы оказаться на ее месте.

– О чем ты говоришь? Что я должна сочувствовать книжникам? Что я должна считать их равными? Мы завоевали их. Мы правим ими. Таков мир.

– Не все завоеванные люди становятся рабами. В Южных Землях Народ Озер покорили Фенов и приняли их как равных…

– Что с тобой происходит? – Элен смотрела на меня так, словно у меня выросла вторая голова. – Империя по праву присвоила себе эту землю. Это наша земля. Мы боролись и умирали за нее, и сейчас наша задача – сохранить ее. Если для этого необходимо поработить книжников, значит, так тому и быть. Поберегись, Элиас. Если кто-нибудь услышит, какой вздор ты городишь, Черная Гвардия бросит тебя в Кауф не раздумывая.

– Что же случилось с твоим желанием изменить порядок вещей? – Ее правильность начала чертовски раздражать. Я считал ее лучше. – Той ночью, после выпуска, ты сказала, что улучшила бы жизнь книжников…

– Я имела в виду создать им лучшие условия для жизни, а не освободить их! Элиас, посмотри, что эти ублюдки творят. Нападают на караваны, убивают невинных патрициев в их же постелях…

– Ты не можешь всерьез считать Демона Касиуса невинным. Он – маска…

– А она – рабыня, – огрызнулась Элен. – И Комендант имеет право знать, чем занимаются ее рабы. Не доложить об этом равносильно пособничеству врагу. Я их сдам.

– Нет, – сказал я. – Ты этого не сделаешь.

Моя мать уже пометила Лайю. Она уже выколола Иззи глаз. Могу представить, что она сотворит с ними, если узнает об этой вылазке. От них ничего не останется даже падальщикам. Элен скрестила руки на груди.

– И как же ты меня остановишь?