Читаем без скачивания Лжегерои русского флота - Владимир Шигин

Потёмкинцы были застигнуты врасплох, так как почти вся команда была занята погрузкой угля и не была готова к открытию огня. Стремясь выиграть время, с «Потёмкина» ответили: «Ясно вижу», а затем просигналили: «Подождать 15 минут и следовать в Севастополь вместе».

Затем Галенко передал семафором на «Потёмкин», что желает переговорить с одним из боцманов, в надежде подать сигнал к восстанию на самом «Потёмкине». Но ему такой возможности уже не дали.

«Георгий» прошёл вдоль правого борта «Потёмкина» на выход из гавани. На «Потёмкине» подняли новый сигнал: «„Георгию Победоносцу“ стать по диспозиции». На это Кузьменко приказал лишь увеличить ход. Успокаивая команду, он заявил, что «Потёмкин» тоже идёт в Севастополь, но разрешил им идти первыми. Когда стало понятно, что «Георгий» идёт сдаваться властям, на его палубе начался настоящий рукопашный бой между бывшими на борту «Георгия» потёмкинцами и местными матюшенковцами с одной стороны и остальной командой. Дрались штыками и прикладами. Численный перевес был на стороне противников «Потёмкина», и вскоре все «сознательные» матросы вынуждены были отступить. «Георгий Победоносец» вышел из Одесской гавани и направился в открытое море.

На «Потёмкине» пробили боевую тревогу, развернули башни главного калибра в сторону «Георгия», подняли боевой красный флаг «Наш» и сигнал «Буду стрелять».

На «Георгии» началась паника. Броненосец развернулся и стал снова входить в гавань. В этот момент к его борту подошёл лоцманский катер и предложил Кузьменко следовать за ним. Вбежавшие на мостик Кашуба, Бородин и Дейнега снова попытались захватить управление кораблём, но были оттеснены. Идя за катером, Кузьменко ввёл броненосец в порт и отдал якорь у Платоновского мола. После этого 15 кондукторов во главе с Кузьменко перебрались на лоцманский катер для следования на берег. С собой боцман взял кормовой флаг «Георгия».

Бывшие на «Георгии» потёмкинцы, спустили шлюпку, чтобы идти за помощью. С ними отправились: Волков, Кашуба и Силкин. Прибыв на «Потёмкин», Кашуба сразу же призвал расстрелять собственный корабль, на котором ему не удалось стать вожаком. Но стрелять по «Георгию Победоносцу» матросы «Потёмкина» отказались, зная, что и те в долгу тоже не останутся.

Уход «Георгия Победоносца» явился переломным моментом всей потёмкинской эпопеи. На самом деле ничего страшного не произошло, и при грамотных и энергичных действиях «Георгий» ещё можно было вернуть, высадив на него вооружённый десант, тем более что после убытия кондукторов там снова царил полный разброд. Но впечатление, которое произвёл уход «Георгия», было столь велико, что на «Потёмкине» растерялись, а потом там тоже началась самая настоящая паника. «По всему кораблю, — вспоминал впоследствии бывший потёмкинец Токарев, — внезапно пронёсся крик: „Идём в Румынию!“ Тогда из нас никто не мог понять, откуда исходит этот призыв, и лишь позднее выяснилось, что эту подлую мысль подал жалкий трус командир Алексеев». Остановить начавшуюся панику ни Матюшенко, ни его сторонникам так и не удалось.

Из воспоминаний И. Лычёва: «По всему кораблю внезапно пронёсся крик: „Идём в Румынию!“ Тогда из нас никто не мог понять, откуда исходил этот провокационный призыв. И лишь позднее мы выяснили, что эту подлую мысль подал жалкий трус Алексеев. Наши попытки остановить панику, успокоить команду оказались бесплодными. Матросов точно загипнотизировал этот вопль. „Идём в Румынию… в Румынию…“ — слышалось везде, от капитанского мостика до машинного отделения… „Потёмкин“ вышел в море, убегая от неведомой опасности».

18 июня около 17 часов «Потёмкин» выбрал якорь и взял курс к берегам Румынии, бросив своих сторонников на «Георгии» на произвол судьбы. За ним последовала верная миноноска № 267.

Тем временем кондуктора «Георгия» были доставлены к градоначальнику. Не разобравшись в происшедшем, градоначальник сообщил командующему округом, что «Георгий Победоносец» посажен на мель, а команда желает сдаться. Это была неправда. Корабль на мели не сидел, а команда всё дралась между собой, выясняя отношения, но никому сдаваться пока не собиралась. Однако именно с этого сообщения одесского градоначальники и родилась легенда о посадке «Георгия Победоносца» на мель, встречающаяся повсеместно почти во всех статьях о восстании на «Потёмкине».

Затем одесское начальство наконец-то выяснило, что «Георгий» вовсе не стоит на мели, а среди его команды всё ещё кипят страсти, к кому присоединяться. К памятнику Ришелье подтянули артиллерию, а на сам броненосец — пехотный батальон. На этом страсти на «Георгии Победоносце» улеглись, и генерал Коханов мог с чистой совестью телеграфировать в Петербург о сдаче броненосца властям. На телеграмму Николай наложил следующую резолюцию: «После самого скорого следствия и полевого суда надо привести приговор в исполнение перед всей эскадрой и городом Одессой».

20 июня в Одессу прибыли командир и офицеры «Георгия». На броненосце сразу же было арестовано 68 активных мятежников. В момент отправки арестованных один из них, машинный квартирмейстер Гуляев, вырвался из рук конвоиров и, бросившись в воду, чтобы бежать, утонул.

Начальник одесского жандармского управления — в Департамент полиции, 20 июня 6 ч. 24 м. дня: «Сегодня около шести часов утра прибыли из Николаева на „Эриклике“ офицеры „Георгия“. Побывав на броненосце, где экипаж встретил их приветствием, они подняли на броненосце флаг, отправились командующему войсками, прося дать войска для ареста бунтовавшей части экипажа „Георгия“, возвратились на броненосец, откуда снято шестьдесят семь бунтарей… В порт пришёл из Севастополя контрминоносец „Стремительный“, имея приказание разыскать „Потёмкина“ и взорвать его; у „Стремительного“ нет ни одного матроса, вся команда состоит только из офицеров. По окончании нагрузки угля и провизии „Стремительный“ отправился для выполнения возложенного на него поручения…»

В это время на броненосце «Георгий Победоносец» команда была вновь приведена к присяге. Отслужили молебен. Многие с искренним раскаянием молились и плакали. Матросы сами помогли выявить зачинщиков — семьдесят человек. Их свезли на берег и взяли под стражу.

Но потеря «Георгия» была не единственной для «Потёмкина». Помимо броненосца, Матюшенко исключительно по собственному недоумию потерял и транспорт «Веха». Перед бегством из Одессы с «Потёмкина» приказали «Вехе» грузить уголь с парохода «Пётр Регир» и следовать за ними. В 20 часов 20 минут «Веха» закончила погрузку и около 21 часа отошла от транспорта. К этому времени «Потёмкина» уже и след простыл. Матюшенко и компания бежали из Одессы так спешно, что даже забыли оповестить «Веху» о своём маршруте. Не зная, куда он направился, «Веха» взяла курс на Очаков. Там «Веха» сдалась властям. Любопытно, что никого из собственных активистов команда «Вехи» так и не выдала, зато все, как могли, поносили «кровожадного Матюшенко», который всё время призывал их прикончить своих офицеров.