Читаем без скачивания Неведомая Африка - Николай Непомнящий

Если руины Дхло-Дхло лежат на востоке Калахари, то почему аналогичное поселение не могло существовать на юго-западе этой пустыни? И, главное, в ХХ веке размещение каменного города в дебрях Южной Африки уже ни для кого не выглядело чем-то маловероятным.

Правда, внимательные исследователи сразу обратили внимание на такой факт: Фарини пишет о том, что каменные блоки у его построек были скреплены цементом, а в Зимбабве и других известных древних поселениях Южной Африки применялась безрастворная кладка.

Другим контрдоводом ученых-скептиков было то, что для существования такого крупного, судя по описаниям, города был необходим значительный и постоянный источник воды, а рядом должны были находиться каменоломни, откуда древние зодчие могли бы брать камень на строительство. Ни о каких разработках камня и даже просто скалистых массивах поблизости от обнаруженных руин Фарини не упоминает. Что же касается воды, то затерянный город находился вообще среди пустыни.

Дхло-Дхло тоже лежит в пустынной местности, но все же по соседству протекают небольшие реки и в регионе регулярно выпадают дожди. Город же Фарини лежал в местности, где остались лишь высохшие русла, наполняющиеся влагой раз в полсотни лет.

По заключениям ученых климат в Калахари радикально не менялся многие тысячелетия. Немецкий археолог Э. Шерц, занимавшийся исследованием наскальной живописи соседней Намибии, также придерживается этого мнения. Однако он делает одновременно и любопытное наблюдение: от Атлантического океана на западе подъем к внутренним районам, к Калахари, идет очень пологий и ровный, а значит, контакты с побережьем были здесь достаточно удобными.

Но вернемся к климату Калахари. Его засушливость вовсе не означает, что эта страна всегда была безводной. Крупнейший исследователь Южной Африки Давид Ливингстон писал о том, что под Калахари находится много воды, которая ушла под землю. Наличие здесь значительных подземных водных запасов (возможно, целых озер и рек) подтверждают и современные данные геологической разведки. Ученые также считают, что некогда озеро Нгами на севере Калахари было гораздо крупнее. Это был очень крупный водоем – благодаря существованию его на значительной части нынешней Калахари мог быть совсем другой микроклимат.

Так что и значительный город там тоже мог вполне вырасти. Тем более что археологические находки, а также обилие петроглифов на скалах свидетельствуют о том, что некогда пустынная ныне Калахари была населена значительно гуще.

Одна подробность из описания Фарини также привлекает внимание, хотя, насколько нам известно, до сих пор никто из ученых ее не заметил. Американец пишет про то, что «мостовые» пересекались, образуя мальтийский крест. Неожиданная деталь в повествовании, относящемся к Южной Африке! Тем более любопытная, что в богатой медью области Катанга в верховьях Конго изделия из этого металла, предназначенные для меновой торговли, – некий прототип денег – традиционно имели форму мальтийского креста! Катанга это, конечно, не Калахари, но область в общем-то соседняя. Так что подобная форма была неплохо знакома африканцам региона. Но Фарини едва ли знал об этом, чтобы умышленно ввести в свой рассказ…

Какова же была дальнейшая судьба удивительного открытия? Были ли с тех пор еще какие-нибудь новые сведения об этих развалинах или открытие американца было забыто?

Первые поиски

О находке Фарини долгое время никто не вспоминал. В конце XIX века все были увлечены золотоискательством в районе Йоханнесбурга и добычей алмазов в Кимберли. Просто было не до затерянного города в Калахари: реальные сокровища затмили интерес к полумифическим руинам.

Так продолжалось сорок лет, пока в 1923 году о сообщении Фарини не вспомнил профессор Э.Х.Л. Шварц из университета Родса в Грехамстауне. После этого к затерянному городу вновь проснулся интерес. Появились активисты и организации, которые старались собрать новые факты о загадочных руинах, в Калахари стали отправляться экспедиции. Постепенно в эту деятельность включилась масса совершенно разных людей в Южной Африке – археологи, сенатор (Пит Гроблер), журналисты, писатель с мировым именем (Алан Патон), просто искатели приключений… В общем, кроме скептиков-одиночек, мало кто сомневался в словах Фарини, но в то же время никто до поры до времени не отваживался их проверить.

В 1932 году в районе предполагаемого местоположения города Фарини побывала первая экспедиция. Под руководством Р. Крейла она поднялась по Нособу до городка Гобабис в Юго-Западной Африке. Непосредственно не ставилась цель найти руины, а проводились общие исследования местности.

Первыми, кто взялся за последовательные поиски города, были два южноафриканца – Борчердс и Пейвер. Причем они старалась подойти к этому с научной точки зрения.

Ф.Р. Пейвер, издатель йоханнесбургской газеты «Стар» и заслуживающий доверия археолог-любитель, и доктор У. Минт Борчердс, врач из Апингтона, начали серьезное исследование легенды в 1930 году.

Первое, что они сделали, – попробовали по книге и выступлениям Фарини более или менее четко определить точное местоположение его города и собрать все другие сведения и слухи о руинах в Калахари. Так, в «коллекции», собранной Пейвером, была информация, полученная от охотников, о развалинах стены длиной в тысячу футов и высотой 30 – 40 футов. Эти развалины якобы лишь иногда появляются над песчаными заносами – все зависит от направления ветра.

Но, вероятно, самые ценные сведения сообщил молодой фермер Николас Кутзе из Гордонии. В 1933 году он рассказал доктору Борчердсу, что за несколько лет до этого, охотясь в районе к востоку от Нособа, он увидел не то каменное строение, не то нагромождения камней, очень похожие на описания Фарини. Тогда Кутзе очень торопился. Он не был археологом и не стал задерживаться, чтобы получше осмотреть развалины. Место он запомнил лишь приблизительно. И все же нет сомнений, что Кутзе (у которого не было причин для выдумок) действительно видел что-то интересное.

Пейвер и Борчердс также попытались найти живых свидетелей экспедиции американского шоумена.

Тщательно изучив книгу и сообщение Фарини Королевскому Географическому обществу, всесторонне проверив приведенные им факты и взвесив все прочие доказательства, Пейвер выработал план предварительного исследования. Прежде всего оно должно было выяснить достоверность географических данных Фарини.

Итак, в 1933 году экспедиция, отправившись из Апингтона, стала прочесывать район в нижнем течении Нособа. При этом, чтобы не вызывать ажиотажа, она именовалась топографической, и поиски города Фарини особенно не афишировались.

Доктор Борчердс, этот неутомимый путешественник по пустыне, хорошо знал Скотти («Шотландца») Смита и других знаменитостей Калахари. Полиция также оказала большое содействие и доставила их к Яну Абрахамсу, тому самому охотнику-бастеру, который был проводником у Фарини. Старый метис хорошо помнил дорогу, но его рассказы о руинах звучали неубедительно: он о них ничего не помнил. Но, правда, и за пятьдесят лет до этого сам Фарини говорил, что Яна не интересуют развалины. И теперь он был к ним так же равнодушен.

Но это не остановило двух энтузиастов.

В распоряжении экспедиции были легковой автомобиль и грузовик. По дороге на север Пейвер и Борчердс прихватили с собой Николаса Кутзе, а затем и местного торговца Йосте. В составе экспедиции был также проводник-готтентот, который не первый раз сопровождал путешественников в район к востоку от реки Нособ. С хорошим снаряжением и тщательно проверенной информацией Пейвер смело направился в «страну Фарини».

Однако американец не был географом, и у него нет ни единого намека на географические координаты. Более или менее конкретным указанием было то, что затерянный город находится в трех днях пути от холмов Кай-Кай. Это место в излучине Нособа хорошо известно туземным охотникам.

Пейвер и Борчердс стали следовать указаниям Фарини – на север по Нособу и его притоку. Расстояние, указанное им – в «трех днях пути», они определили как максимум 50 – 60 километров, беря в расчет скорость движения фургона, запряженного волами. Значит, возможный район поисков был определен.

Решили обследовать средний из трех притоков реки Нособ. На старой немецкой карте это высохшее русло называлось Молентсване. Но ни в лондонском атласе «Таймс», ни даже на официальной карте Бечуаналенда 1933 года масштаба восемь миль в дюйме Пейверу этого притока обнаружить не удалось. И все же они отыскали его и стали пробираться по давно высохшему дну. Машины утопали в глубоком песке, расходуя по галлону бензина на каждые семь миль пути.

За весь первый день они проехали всего лишь тридцать миль. В тот же день Пейвер и его спутники потеряли следы притока. А на следующий день проводник-готтентот признался, что он никогда еще не заходил дальше этих мест. Они миновали единственный отмеченный на карте ориентир на этой площади в две тысячи квадратных миль. Это была впадина Димпо, оказавшаяся на деле группой впадин. Наконец подошли к стране дюн и окинули взором расстилавшуюся перед ними равнину.