Читаем без скачивания Слепой против бен Ладена - Андрей Воронин

Эта недоверчивая улыбка не осталась незамеченной. Поняв, по всей видимости, что ударился в пьяную похвальбу, Алек Сивер поспешил сменить тему. Они снова поговорили о баскетболе, с которого, собственно, начался разговор, и под эту приятную для обоих тему допили водку. К концу беседы журналист уже совершенно раскис, да и у Рашида основательно шумело в голове. Наверное, поэтому, провожая француза до дверей, он вдруг остановил его и, слегка пошатываясь на нетвердых ногах, заговорщицким тоном произнес:

– А знаете, мистер, ведь я, пожалуй, сумею вам помочь.

– Поймать бен Ладена? – пьяно хихикнув, уточнил Сивер.

– Разобраться с проблемами социальной адаптации мусульманской молодежи, – ухмыльнувшись тому, что показалось ему отменной шуткой, сказал Рашид. – Я могу подсказать, где найти моего нанимателя. Только учтите, что я вам ничего не говорил.

– Могила! – гулко ударив себя кулаком в грудь, заверил француз.

– Тогда записывайте адрес.

– Говорите, я запомню, – заявил Алек Сивер и поспешно схватился за стенку, чтобы не упасть. – Фу, черт, совсем развезло, – доверительно сообщил он, мотая головой, как одолеваемая слепнями лошадь.

Закир Рашид, прищурившись, посмотрел на него. Было непохоже, чтобы корреспондент агентства "Рейтер" в данный момент мог запомнить хоть что-нибудь. Турок подумал, что это, пожалуй, к лучшему, и, отбросив сомнения, объяснил журналисту, как найти загородное имение владельца баскетбольного клуба.

Закрыв за гостем дверь, Закир Рашид удивился собственной глупости. Какой шайтан тянул его за язык? Решение указать французу местонахождение одноглазого араба казалось спонтанным и необдуманным, однако, поразмыслив, Рашид пришел к выводу, что думал об этом почти весь вечер – по крайней мере, с того момента, как разговор коснулся терроризма и Усамы бен Ладена.

Вернувшись в комнату, он обнаружил, что француз забыл на столе свою газету с портретом "террориста номер один". Некоторое время Рашид разглядывал знакомое длиннобородое лицо, а потом махнул рукой и, не снимая одежды, повалился в постель.

Лишь наутро, более или менее протрезвев, выпив литр кофе и выкурив целую сигару, Закир Рашид окончательно понял, что и, главное, почему он сделал накануне вечером.

Когда Глеб остановил взятый напрокат "форд" перед ажурной чугунной решеткой ворот, уже начало темнеть. С низкого пасмурного неба крупными хлопьями падал снег. За последние двадцать минут снегопад заметно усилился, что вызывало определенное беспокойство: похоже, британские острова скоро превратятся в настоящую рождественскую открытку. По прогнозам синоптиков, которые непрерывно передавали все местные радиостанции, Рождество в Англии, да и на большей части Европы, обещало быть таким, каким не бывало уже давно – холодным и очень снежным. В голосах дикторов звучала плохо скрытая, а может быть, наоборот, умело разыгранная тревога: обильный снегопад и впрямь хорош на картинке, но для страны, давно забывшей, что такое настоящая зима, ее внезапное наступление равносильно катастрофе. Оборванные провода, рухнувшие под тяжестью снега крыши, многотонные грузовики в кюветах и километровые пробки на скоростных шоссе, увы, никогда не попадают на рождественские открытки.

Проблемы, которые могли возникнуть у британцев в связи с надвигающейся непогодой, Глеба волновали мало; что его действительно беспокоило, так это перспектива застрять в пробке на обратном пути и потерять полдня, пока местные дорожные службы будут разгребать снежные заносы.

Ему был хорошо виден дом, оседлавший вершину невысокого пологого холма. Дом был старинный, очень большой, основательный и ухоженный. Над одной из широких каминных труб, которыми ощетинилась темная черепичная крыша, вился легкий белый дымок; облетевший плющ, заплетавший восточную стену до самого фронтона, уныло шелестел на ветру. Снег застревал в подстриженных в форме геометрических фигур живых изгородях и налипал на броскую табличку с грозным предупреждением насчет частной собственности.

Разглядывая этот дом, так похожий на замок, Глеб на минуту позволил себе расслабиться и помечтать о том, как хорошо было бы ему поселиться здесь вдвоем с Ириной. Хорошо ли? Да, пожалуй, хорошо, и даже очень. Место тихое, уединенное, дом просто отличный. У Ирины здесь была бы своя мастерская, а он сам слушал бы музыку, сидя у камина и глядя в окно на занесенные снегом окрестности, или палил бы на заднем дворе из ружья – по жестянкам, черт возьми, а не по живым людям... Скучно? Да черта с два! Скучно бывает только тому, кто не умеет себя занять, а для человека с внутренним содержанием скука – понятие чисто абстрактное...

Но он быстро вернулся с небес на землю. Это ж сколько народу надо перещелкать, чтобы такое купить! Не говоря уж о том, что надо содержать такую махину в порядке. Этак, пожалуй, стрелять придется все-таки не по жестянкам... А раз так, то и дом ни к чему: все равно бывать в нем придется только короткими наездами, а Ирине будет страшно одной в этой глуши...

Тут ему пришло в голову, что при желании он мог бы считать любой дом в любой части света, в том числе и вот этот, своим. Деньги сами плыли в руки, оставалось только пойти и взять их. Вернее, взять нужно было не сами деньги, а живой товар, за который правительство США обещало более чем хорошо заплатить.

Тогда Глеб представил себе остров – отвесную вулканическую скалу посреди океана, поросшую курчавой зеленью непроходимых джунглей, живописный водопад, низвергающийся в голубую лагуну, укромную, хорошо защищенную бухту и белый дом на берегу. Пришедший ему на ум должностной проступок не так уж страшен, так что швыряться в него баллистическими ракетами и высаживать десант с атомной подводной лодки родина наверняка не станет. Поэтому будет достаточно просто заминировать вход в бухту и установить на вершине горы небольшой зенитно-ракетный комплекс на случай появления неопознанных вертолетов с эмблемой российских ВМС на борту. Ну и, конечно, в доме надо будет держать арсенал стрелкового оружия – исключительно для того, чтобы палить по жестянкам на заднем дворе...

Стоило выключить двигатель, как салон начал стремительно остывать. Пальцы совсем замерзли. "Дерьмо", – вполголоса пробормотал Глеб, и сейчас же, словно вызванный из небытия этим коротким словечком, по ту сторону ажурной решетки возник человек в теплой зимней куртке с надвинутым до самых глаз капюшоном. Левая рука охранника крепко сжимала короткий, очень прочный поводок, прикрепленный к унизанному стальными шипами ошейнику. Здоровенный ротвейлер без намордника не сводил с Глеба умных, немного печальных карих глаз, в которых сейчас светился какой-то нехороший, слишком уж пристальный интерес.

Появление этой сладкой парочки избавило Глеба от необходимости раздумывать, как ему быть дальше. Оно же окончательно развеяло видение вулканического острова посреди безбрежного лазурного океана. Опустив оконное стекло и явив улыбающееся лицо, Глеб жестом предложил охраннику открыть ворота.

Тот, естественно, даже не шелохнулся, зато пес привстал на пружинящих лапах и издал негромкий звук, напоминавший отдаленные раскаты грома. Охранник что-то негромко произнес, адресуясь к своему псу, и тот сел, подмостив под себя короткий обрубок хвоста. Продолжая смотреть на Глеба, ротвейлер нехорошо облизнулся – ему явно не терпелось познакомиться с чужаком поближе, чтобы узнать, быстро ли он бегает и громко ли станет кричать, когда его начнут рвать на портянки. Сиверова такое недружелюбие немного задело, но он решил, что собака не виновата: она ведь не знала, что знакомство именно с этим чужаком может оказаться губительным для ее шкуры.

– Добрый вечер! – сияя идиотской "туристической" улыбкой, приветствовал он охранника. – Скажите, мистер, не это ли поместье Оук-мэнор?

– Это оно, – с видимой неохотой откликнулся страж. Пес ничего не сказал, но снова облизнулся, явно обрадованный желанием чужака проникнуть на охраняемую территорию и завязать с ним более близкое знакомство. – Что вам угодно, сэр?

– Мне угодно войти, – решив идти напролом и точно зная, что ничем не рискует, нагло заявил Глеб. – Точнее, въехать. Я должен повидать хозяина поместья. Доложите, что его спрашивает Уэйн Гиллспи, представитель благотворительной организации "Лондонцы детям Ирака". У меня к нему срочное дело, касающееся...

– Хозяина в данный момент нет, – прервав его на полуслове, объявил охранник. Его пес нервно, с прискуливаньем зевнул и еще раз облизнулся. – Вам придется уехать, сэр.

Глеб еще раз взглянул на дом через плечо охранника и понял, что тот скорее всего не лжет: в огромном здании светилось всего одно окно, расположенное на первом этаже, рядом с парадным крыльцом. Все остальные были темны и слепы, а на подъездной дорожке не было видно ни одной машины, кроме видавшего виды "лендровера" с эмблемой какого-то охранного агентства на дверце.