Читаем без скачивания Королевы Маргины - Владимир Михайлов

– Да начни же наконец!

– Так точно. Слушаюсь. Будет исполнено. Значит, так. Имеем тут базу по добыче гравина, условно обозначим ее в отличие от «Круга» как «Овал-4». По представлениям обслуживающих ее людей – более современную, чем «Круг», и более производительную. Хотя людей тут до странности мало, я уже говорил: четыре человека, прочие – устройства. База исправно функционирует уже несколько месяцев, то есть добывает гравин и отгружает его на рынок. Пробиться к ним оказалось затруднительно потому, что вся эта система не под твердым куполом, а закрыта по периметру полевым, хотя и не куполом, но забором. Но ее изолированность от окружающей среды все равно на порядок выше, чем дает обычная защита. Что?

– Сукины дети, – пробормотал Штель сквозь зубы. – Применили все-таки. На «Круге» Нагор категорически запрещал: за таким забором находиться вредно, гравин дает побочные эффекты… Не слушай, это так – посторонние мысли. Давай дальше. Что еще там слышно?

– Могу сказать, чего не слышно. Никаких забастовок, ни малейшего саботажа. Работают ритмично. И ни у кого ни единой мысли о сроках, о зачете, о заключении – и о необходимости стеречь кого-либо. Улавливаю соображения совсем другие. О том, что ожидается визит какого-то начальства… транспортный корабль... Мысли на лирическую тему присутствуют практически у каждого – но как фоновые, никоим образом не доминирующие. И наконец: женщин не обнаружил ни одной. Это достоверно, поскольку женское мышление, надо тебе сказать…

– Оставь на потом.

– Это я уловил тут, поблизости. Но вот что интересно: четко прослушивается и другой поток мыслей, но источник их не здесь. Они идут сверху, из пространства. На случай, если ты не знаешь: перехватывать мысли в пространстве куда легче, чем на поверхности планеты: там они усиливаются Великим полем, и… Хотя об этом можно разговаривать на досуге, не сейчас. Так или иначе, мой вывод: где-то на подходе еще группа людей, следовательно – корабль. Тот самый, которого ждут.

– О чем же думают там, на корабле?

– Ну, в общем… Кто-то взволнован тем, что федеральные налоговые ведомства достаточно внимательно следят за делами «Маргина Гравин», и от них не укрылись неурядицы на Маргинской базе, приведшие к уменьшению, даже практически полному прекращению вывоза продукции, значит – прибылей, значит – налогов. Это их встревожило. Но тут же вроде бы возник повод успокоиться: как ни странно, дефицита гравина на рынке не возникло, продукта поступало, в общем, столько же, сколько и прежде. Получилась странная арифметика, думает источник: десять минус пять равно десяти. Этой арифметики налоговики не понимают – хотя скорее понимают ее совершенно правильно, то есть: кто-то выбрасывает на рынок примерно тот объем гравина, какой давало МГ, но о себе не заявляет, не регистрируется – и, естественно, не платит ни дикона, ни микра налогов. С точки зрения Федерации это – смертный грех, и они очень быстро раскрутили машину поиска грешников во всех концах галактики. Подрядили кучу сыскарей, пользующихся неплохой репутацией, для поисков нарушителей налогового благочиния. Источник считает себя одной из таких авторитетных ищеек. И вот эта задача сейчас практически решена. Скоро сюда прибудет специальный человек – полномочный контролер налогового управления Федерации.

– Интересно. Очень.

– А разве это наше дело? Пусть Большая власть дальше действует по своему усмотрению: то ли присылает десант, чтобы повязать нарушителей…

– Да ведь здесь они найдут только пешек – главным окажется тоже какой-нибудь комендант, который знает лишь свою узкую задачу. А хозяева и организаторы – совсем в другом месте.

– Но мы-то с тобой ведь догадываемся – где?

– Хотелось бы верить, что догадки верны. Хотя – наоборот: чтобы догадки не оправдались.

– Это еще почему?

– Потому что если они окажутся шишками из руководства МГ…

– Корпоративный патриотизм?

– Господи, ничего подобного! Но это смертельно скомпрометирует компанию – и в результате ее могут лишить лицензии на эксклюзивное право пользования этой планетой. Тем более что на нее слюнки текут очень у многих. А сюда если уж пошлют, то не региональных мальчиков, а федеральные силы.

– Ну, пусть. Тебе-то какая разница?

– Огромная. Если федералы здесь окажутся, то – сто процентов – отсюда больше не уйдут, найдут сотню предлогов. Следующим действием будет конфискация незаконного рудника, виноват – федерализация, но это один черт. При этом неизбежно наша лицензия вешается на гвоздик в сортире – хотя бы потому, что компанию обвинят в неумении или неспособности предотвратить такие вот нарушения закона – ну, это ты и сам можешь представить.

– А тебе так уж важно, чтобы «Маргина Гравин» оставалась в этом мире полным хозяином?

– Да. Очень!

– Патриотизм без границ, да? Рассудку вопреки, наперекор стихиям?

– Наоборот, вызнаватель: в полном соответствии с рассудком, для которого сохранение наших прав на этой планете – единственный выход, какой не приведет к печальным результатам – и даже для всей Галактики.

– Ну что же, диагноз напрашивается: паранойя, мания величия…

– Эх ты, остроумец… Произойдет такое – все локти себе обгрызешь, но уже поздно будет.

– Тогда приоткрой все-таки свои тайны…

– Господи! Сказал же ведь уже: не могу! Рано!

– Что – думаешь, я сразу же побегу торговать твоими секретами вразнос?

– Я ведь тебя уже понял, Казус. При всей твоей полицейской внешности ты по сути своей – махровый идеалист. И, узнав что-то такое, не удержишься ведь, кинешься с криком «Ура!» спасать человечество. Орать ты способен громко, тебя услышат даже и на самых верхах. И, понятно, захотят тут же такое выигрышное дело, как всеобщее спасение, взять в свои руки. И возьмут. И тем самым немедленно его провалят – потому что любая верховная власть ничего не способна спасти, их этому не обучают, они умеют разве что создавать ситуации, когда возникает необходимость спасать кого-то или что-то – а само спасение предоставляют совершать другим – но всегда слишком поздно.

Вот почему я тебе пока ничего не объясняю, и по этой же самой причине ты, сколько ни тыкайся в мою башку со своим сканированием, ни словечка не выудишь. Поверь, я хоть и не сканер, зато хорошие блоки ставить научился давным-давно. Так что решай: или ты со мной, или – катись на все четыре стороны.

– Ну, собственно, я свою задачу почти решил.

Лен Казус эти слова выговорил разве что для того, чтобы выиграть время для решения. И в самом деле ведь уже не раз и не два пытался он порыться в мыслях нечаянного соратника – и действительно всегда натыкался на очень надежные, профессиональные блоки. Но, пожалуй, именно это и подсказывало, что Штель не туфту гонит, а и в самом деле держит в себе что-то очень серьезное. Ведь постоянно поддерживать в себе такой блок – это не игрушки, а очень болезненный расход энергии, и такая нагрузка на нервную систему, что…

Штель поднял голову:

– Вот как? То есть выяснил, кто и почему убил Нагора?

– Нет, конечно: сейчас я решал другую проблему, так сказать, параллельную, из-за которой и увязался за тобой сюда.

– Параллельную. Странная у тебя геометрия.

– Самая простая. Видишь ли, с убийством в доме Нагора для меня тоже уже достаточно многое выяснилось – но для того, чтобы пройти в нем до конца, мне надо было бы оставаться и действовать на Неро, а там все знают, что я убит, а кто не знает – вернее, знает, что я не убит, – те продолжают открытую на меня охоту. Но охота эта имеет прямое отношение не к убийству, как все думают, которое я должен был расследовать, – к нему она относится косвенно, а как раз к тому, что мы с тобою наблюдаем сейчас и здесь. Отсюда – наличие у меня двух задач. Первая – Нагор. Задача, так сказать, региональная, она в общем фактически интересует только Неро, интересует как уголовное преступление, которое, естественно, должно быть раскрыто и виновные наказаны. Но поскольку ситуация сложилась так, что виновный – виновная – уже известна и остановка лишь за тем, чтобы найти и арестовать ее, – то эта задача в моей иерархии находится на втором месте, поскольку время терпит. Мне, я полагаю, известно и где она находится, и то, что какой-то непосредственной опасности ей не грозит и не будет – если только обстановка у заинтересованных людей на Неро внезапно не изменится круто. А вот та задача, что решается здесь, – федерального масштаба.

– Таинственный ты человек.

– Что ты. Я мужик открытый, душа нараспашку. А дышится тут все-таки как нигде!

– Ну дыши, – буркнул Штель, – пока дышится.

– Спасибо за разрешение. Ну, что – свое дело тут мы вроде бы сделали? Продолжать будем в другом месте.

И опять прозвучало Штелево «Нет!» – таким тоном произнесенное, что сразу становилось ясно: решение окончательное и обжалованию не подлежит. Казусу, однако же, не раз приходилось слышать и не такие интонации, и на него они давно уже перестали действовать.