Читаем без скачивания Битвы божьих коровок - Виктория Платова

Пожалуй, можно послать Марину к черту. Человек, который создает такое чудо, не просто использует женщин. Он умеет их боготворить!

Зачарованная и притихшая, Настя смотрела на светильники из темного закутка с мольбертом и “Кахури алило”. Она даже не заметила, как Быков оказался рядом с ней. И как осторожно коснулся ее плеча. И как осторожно повернул ее к себе…

Черт, он ее поцеловал!

"Мукузани”, “Токай” пятилетней выдержки, тонкие усы. Настя даже не знала, что делать — и с его поцелуем, и со своими губами. И на всякий случай сжала их покрепче.

— Хочу тебя видеть! — шепнул он.

Нет, Марину рано посылать к черту! Теперь только держись за свое сталепрокатное белье!

Пока Настя раздумывала, как бы ей защититься от посягательств на бездарное белье и бездарный загар, Быков включил ночник. Женщина, сидящая в позе лотоса.

И стоило только свету вспыхнуть изнутри, как Настя тотчас же забыла и про загар, и про белье, и даже про английскую булавку. И про Быкова, который действительно оказался талантливым художником… Художником VIP-класса с пренебрежительной кличкой Галоген. Визитка не соврала.

А Настя сразу же узнала женщину, сидящую в позе лотоса.

Это была Мицуко.

Капризная Мицуко с легкой синей подсветкой; невыносимая Мицуко с легкой розовой подсветкой; сумасшедшая Мицуко с легкой желтоватой подсветкой… Когда лампа была не зажжена, Насте и в голову не могло прийти, что это — ее скоропалительная и такая экстравагантная знакомая. Но теперь все стало на свои места. И Настя совсем не удивилась бы, если бы Мицуко открыла сейчас свой нежный стеклянный рот и сказала ей: “Ты тупая деревенская баба”.

Значит, Мицуко бывала здесь. Она позировала Быкову.

Кусочки мозаики постепенно складывались в Настиной голове. Может быть, отрезанная часть фотографии, которую она нашла в ящике Кирилла, хранит изображение Быкова? Может быть, Кирюша, изначально приставленный к нему, переметнулся потом на девушку? Это вполне в его стиле.

Но тогда…

Тогда это ничего не дает ей, и визит можно считать бессмысленным!

И все же… Она не зря пришла сюда. Если разгадка Кирюшиной смерти состоит в том, что он пошел в тот вечер за девушкой, то имеет смысл потрясти саму Мицуко.

Наверняка она сказала ей далеко не все, что знала.

Найти ее не составит труда. Достаточно только прийти в этот ресторанчик… Как же он назывался… “Аризона-69”!.. И расспросить о Мицуко у бармена. Или позвонить долговязому следователю… Как же его звали… Георгий Вениаминович!.. Это по его инициативе Настя встречалась с девушкой, и он даже сам набирал ее номер телефона. А до этого оставил ей свой.

Да, пожалуй, так она и сделает!

Эта мысль так увлекла Настю, что она даже треснула по лицу не в меру инициативного Быкова. Чем выполнила пункт № 2 Марининой инструкции: “Не сразу идти на сближение. Подонок это любит”.

И действительно, пощечина отрезвила ретивого дизайнера.

— А у вас тяжелая рука, — потирая ушибленную щеку, сказал он.

— Натренированная. Думаете, вы один такой? Быков с уважением посмотрел на Настю.

— Думаю — не один. Чем вы занимаетесь?

Хороший вопрос. Если сейчас сказать, что она домохозяйка, вряд ли это вдохновит Быкова. А кокетливое “хожу за козами” может и вовсе отвратить. Красиво соврать она не сможет, потому что не имеет представления ни о чем, кроме как о выращивании перцев сорта “Свитт-Чоколит” и уничтожении проволочников.

Несколько секунд Настя молчала, закусив губу. А потом — совершенно неожиданно — нашелся и ответ. Ответ ей подсказали ее же собственные мозги, которые в этом не приспособленном для южан городе вдруг начали проявлять известную активность. “Сомелье, — шепнули Насте извилины, свернувшиеся калачиком в ее черепной коробке. — Почему бы тебе не стать сомелье? Ведь в винограде ты разбираешься совсем неплохо”. Ну конечно, как она могла забыть! Удивительное по красоте слово Настя вычитала в каталоге “Grape and Wine” <“Виноград и вино” (англ.)>, который заказала не где-нибудь, а в Калифорнийском университете. Каталог ей прислали наложенным платежом, но для того, чтобы его перевести, Илико (единственному в семье, владеющему английским) понадобился целый год.

— Так чем вы занимаетесь? Модель, судя по всему. Да уж, модель!

— Я сомелье, — скромно потупилась Настя.

— Это еще что такое?

— Эксперт по винам…

— Так я и думал! — почему-то обрадовался Быков. — Так я и думал, что вы сразу же начнете преподносить мне сюрпризы.

После неудачной и не совсем продуманной попытки соблазнить Настю он на некоторое время затих. Она сама налила себе очередную порцию “Вазисубани” и, остановившись перед светильником-Мицуко, спросила:

— Это ваша жена? Быков засмеялся.

— Ну что вы! Идемте, я покажу вам свою жену.

— А это… не опасно? — Настя сразу же вспомнила энергичную, импульсивную брюнетку.

— Это опасно только для меня.

— Неужели?

— Думаю, я даже знаю, чем она занимается в данную минуту.

— И чем же?

— Передает аванс какому-нибудь киллеру. Чтобы он пристрелил меня, когда я буду выходить из продуктового магазина…

Что ж, отнюдь не плохая идея. Интересно, почему Марина, при ее-то темпераменте, решила ограничиться только частным детективом?..

— Ну что, хотите посмотреть на мою жену?

— Было бы любопытно…

Настя в сопровождении Быкова проследовала в дальний угол, где прямо за ложем скрывалось нечто бесформенное, прикрытое цветастой индийской шалью.

— Зрелище не для слабонервных, предупреждаю. Вы готовы?

Поджилки не тряслись, сердце было на месте, ладони не потели — да, она была готова!

Жестом фокусника Быков сдернул шаль, и перед Настей предстал внушительных размеров стеклянный шар, который со всех сторон обволакивало нечто отвратительное, зубастое и пупырчатое: адская смесь дракона и самой обыкновенной жабы. В отличие от всех остальных затейливых светильников этот был самым простым: выдуть подобный шар не составляло никакого труда даже начинающему стеклодуву. Весь смысл заключался в обрамлении. Том самом драконе, который так испугал Настю. Подобные прелести должны освещать крестный путь вампиров, в респектабельных домах им делать нечего. Содрогаясь от отвращения, Настя ощупала глазами пасть чудовища и, повернувшись к Быкову, сказала:

— Странно, что вы до сих пор живы.

— Сам удивляюсь.

— Не проще ли развестись?

— Она не дает мне развода.

— Она вас так любит, бедняжка?

Настя тотчас же вспомнила все нелестные эпитеты, которыми награждала Быкова Марина. Каждый из них мог запросто сбить человека с ног. А может быть, и вправду любит?..

— Объективности ради скажу: это единственная женщина, в которой я вызываю стойкую ненависть.

— Тогда в чем же дело?

Быков обвел руками пространство:

— Во всем этом. Это очень дорого стоит. Она не хочет уходить просто так. Она хочет забрать у меня все. Галерею уже отобрала, а теперь хочет наложить лапу и на производство. До чего додумалась, мерзавка, — нанимает детективов, чтобы они следили за мной. Чтобы фиксировали каждый мой шаг.

— Что вы говорите! — посочувствовала Настя.

— А некоторые специалисты, в чьей компетенции я сильно сомневаюсь, даже роются в бухгалтерских книгах моей фирмы.

— Зачем?

— Чтобы ущучить двойную бухгалтерию, а потом меня же ею и шантажировать… Она пытается залезть в мои отношения с женщинами. И вытащить из них что-то особенно непристойное. Что-то оскорбляющее общественную мораль. Возможно даже, уголовно наказуемое.

— Уголовно наказуемое?

— Ведь нет никаких гарантий, что кто-то из приходящих ко мне моделей работает на нее. И нет никаких гарантий, что на следующее утро этот кто-то не побежит в ближайшее отделение милиции с заявлением об изнасиловании. Меня, несчастного, сажают в тюрьму, а эта сволочь берет в свои руки управление фирмой.

Быков призывно посмотрел на Настю и облизнул пересохшие губы.

— Надеюсь, вы не даете вашей жене… поводов для шантажа? — с надеждой спросила Настя.

— Даю… Еще как даю.

Нет, пожалуй, светильник с драконом не так отвратителен, как ей показалось на первый взгляд. Но у него есть один существенный недостаток: слишком уж близко к ложу он стоит. И слишком близко от Насти находится Быков. И ему ничего не стоит одними кончиками пальцев подтолкнуть ее к кровати. Она не удержит равновесие, шлепнется на драпировки — и пиши пропало!

Почувствовав кончики быковских пальцев в опасной близости от своего плеча, Настя резко развернулась на пятках и затрусила в сторону голубовато-желто-розовой Мицуко. И устроилась прямо перед ней, сложив ноги по-турецки.

Ничего не поделаешь, “лотос” ей не по зубам.

— Кто это? — спросила Настя. — Ваша модель?

— Одна из моих… моделей. — Подошедший Быков тоже сел перед Мицуко по-турецки.

— Она какая-то особенная.