Читаем без скачивания Страсть к удовольствию - Нина Роуэн

– Я – твоя опора! – выпалил Себастиан. – Почему ты не доверилась мне? Ведь я обещал помочь тебе, правда?

Клара резко развернулась и посмотрела мужу в лицо.

– Я тебе доверилась.

– Если бы действительно доверилась, то не стала бы обращаться за помощью к моему отцу.

– Я к нему не обращалась, – ответила Клара со вздохом. – Он пришел в музей, чтобы поговорить о моих отношениях с Фэрфаксом, и я… Мои планы нарушил дождь. Когда же лорд Раштон стал меня расспрашивать, я поняла, что он единственный знакомый мне человек, обладающий большей властью, чем мой отец. И я тогда подумала: если уж он не сможет мне помочь, то кто же тогда сможет?

– Я бы смог.

– У нас не оставалось времени, Себастиан. Если бы Фэрфакс увез Эндрю в частную клинику, что бы мы могли сделать?

– И ты сочла возможным рассказать графу о моей матери? – Себастиан стиснул зубы. – И о моей руке – тоже, ведь так?

Клара прижала ладони к пылающим щекам.

– Мне очень жаль, но я…

– Зачем ты ему рассказала?!

– Потому что испугалась. Представь, что бы произошло, если бы Фэрфакс осуществил свою угрозу. Когда твой отец сказал, что хочет пообщаться с моим отцом, я попыталась предупредить его, что Фэрфакс может оговорить меня. Тогда я решила, что если буду откровенна с лордом Раштоном, то он примет мою сторону.

– К сожалению, ты не подумала о последствиях такой откровенности.

Клара в отчаянии воскликнула:

– Но я хотела вернуть сына! Именно на это я надеялась, когда решилась на разговор с твоим отцом. Если бы он предложил свою помощь… – Снова вздохнув, Клара рухнула в кресло. – Мне очень жаль, Себастиан. Во всем произошедшем следует винить только меня. Потому что Фэрфакс теперь…

– Ты полагаешь, я это допущу? – возмутился Себастиан. – Думаешь, я позволю, чтобы тебя оклеветали только за то, что ты пыталась вернуть себе сына? Боже мой, Клара, за кого ты меня принимаешь?!

– Я прекрасно знаю тебя, Себастиан. Знаю уже долгие годы, с того самого момента, как впервые встретила в Дорсете. Ты добрый и великодушный. И очень талантливый. Ты готов сделать все, чтобы помочь тем, кого любишь. Я в этом никогда не сомневалась. Но у меня не оставалось времени. Рассказать все твоему отцу – в этом был мой последний шанс. И если бы он согласился помочь, то мне не пришлось бы бежать.

– И куда же ты собиралась направиться?

– Подальше отсюда. Во Францию. Затем в Америку, если бы смогла. Только бы подальше от моего отца, туда, где он не смог бы меня найти.

– И я бы ничего о тебе не знал?

– Чем меньше бы ты знал, тем лучше было бы для всех нас.

Скрипнула и отворилась дверь. В дверном проеме стоял Эндрю, державший в руках отчаянно вырывавшуюся черную с белым кошку. Видимо почувствовав витавшее в воздухе напряжение, мальчик переводил взгляд с матери на Себастиана, не решаясь войти в комнату.

Заставив себя улыбнуться, Себастиан подошел к двери.

– А… так ты нашел Мину? – Он почесал кошку за остренькими ушками, и эта ласка успокоила животное. – Она немного пуглива, но вполне послушна, когда ее покормят. Посмотри, не найдется ли у миссис Данверс для нее немного рыбки.

Эндрю кивнул и поспешил на кухню. Сделав глубокий вдох, Себастиан снова повернулся к жене. Глядя на него настороженно, Клара пробормотала:

– Я не хотела, чтобы так получилось… Я лишь хотела забрать своего сына.

Себастиан прекрасно это знал. Знал с того самого момента, как Клара сделала ему предложение.

– А чего еще ты хотела?

– Чего еще?

– Почему ты попросила меня жениться на тебе? – Сердце его отчаянно колотилось. – Ведь если перевод Уэйкфилд-Хауса на имя барона был твоей единственной заботой, то для этой цели подошел бы любой мужчина.

Щеки Клары окрасил нежный румянец.

– Нет, не любой. Такая мысль вообще не приходила мне в голову, пока ты не вернулся в мою жизнь.

– А может, такая мысль пришла тебе в голову потому, что я сын графа? Вероятно, уже тогда ты думала о том, что у моего отца имеются возможности и связи, которых не было у вас с Гранвиллом?

Клара пожала плечами.

– А что, если и так? Разве ты не отнесся бы к этому с пониманием? Разве стал бы меня за это винить?

Себастиан покачал головой. Нет, он не винил бы Клару за то, что она рассчитывала на влияние графа Раштона. Но он бы очень огорчился, если бы выяснилось, что по этой единственной причине она сделала ему предложение.

– Когда ты отказался обратиться к нему за помощью, я решила, что все закончится крахом. Но я не могла допустить, чтобы Фэрфакс погубил тебя, распуская обо мне лживые слухи. Что еще мне оставалось делать? Вот я и решила обратиться за помощью к твоему отцу…

– Могла бы посоветоваться со мной.

– Нет! – Клара судорожно сглотнула. – Нет, не могла, поскольку в таком случае подвергла бы тебя дополнительному риску. А ведь именно этого я хотела избежать…

Клара подошла к мужу и, положив дрожащую руку ему на грудь, почувствовала, как под ее ладонью стучит его сердце.

– У меня была надежда, что влияние твоего отца окажется полезным, – продолжила она. – Я бы солгала, если бы сказала иначе. Но это не единственная причина. Я вышла за тебя замуж, потому что хотела выйти именно за тебя, за Себастиана Холла, великодушного человека и талантливого пианиста. Хотела выйти замуж за человека, заставлявшего людей улыбаться, просто оказываясь рядом. За человека, который ткал музыкальные узоры, услаждавшие слух…

Себастиан так крепко схватил жену за руку, что она едва не вскрикнула. Задыхаясь от волнения, он прошептал:

– Того человека, Клара, больше нет.

Глядя прямо ему в глаза, она решительно покачала головой.

– Нет, он есть.

В это мгновение будто электрический разряд проскочил между ними, и на Себастиана нахлынули воспоминания о последних месяцах, проведенных словно в безводной пустыне, ожившей лишь с появлением Клары. Только с ней он вновь почувствовал себя живым и, пожалуй, даже счастливым. Только с ней он снова начал верить, что его будущее зависит только от него самого, – поверил, что у него есть выбор.

Тут Клара приподнялась на цыпочки и крепко прижалась губами к его губам. Тотчас же по его телу словно пробежали искры. Обхватив жену за талию, Себастиан впился в ее губы страстным поцелуем. Ее груди крепко прижались к его груди, и она, обвивая руками шею мужа, запустила пальцы в его густые волосы. Когда же поцелуй их прервался, она прошептала:

– Я всегда буду любить тебя, и для меня твоя внутренняя сущность никогда не менялась.

Месяц назад Себастиан не поверил бы в искренность этих ее слов, но приезд во Форестон-Мэнор напомнил ему о радостях юности, когда было возможно все. Впервые за несколько месяцев, сидя за своим старым пианино, он почувствовал, как музыка снова заструилась в его крови.

Отстранившись от Клары, Себастиан отступил на шаг и, сделав над собой усилие, пробормотал:

– Я верю, что ты любишь меня, Клара, потому что очень хочу в это верить.

Екатерина Лескова сидела в номере отеля «Альбион». На ней было простенькое черное платье из хлопчатой ткани, а свои седеющие волосы она стянула на затылке в тугой узел. Ее поза, а также выражение уверенности и невозмутимости на лице, напоминали о той величественной графине, какой она когда-то была. И только сверкающие темные глаза намекали на толику горячей цыганской крови, бежавшей в ее жилах.

А вот Бенджамин Холл, граф Раштон, с трудом сдерживался: его захлестнул приступ гнева, когда он впервые за последние три года увидел свою бывшую жену. Сняв цилиндр, граф сверлил ее яростным взглядом.

– Здравствуйте, милорд. – Голос Екатерины звучал ровно, но теплоты в нем не было. – Я уверена, что никто, кроме Дарайуса, Себастиана и вас, не знает, что я в Лондоне.

– Надеюсь, что это так и останется, мадам, – проворчал Раштон.

– Да, конечно. – Екатерина встала, не желая смотреть на графа снизу вверх. – Не беспокойтесь, мое пребывание в Лондоне никоим образом не отразится на вашей репутации.

– Простите, но ваши обещания не кажутся мне достойными доверия.

Екатерина внимательно посмотрела на бывшего мужа.

– Дарайус говорил мне, что вы неплохо себя чувствуете. Рада была это узнать.

– Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать свое здоровье. Я хочу знать, когда вы наконец покинете Лондон. Надеюсь, это произойдет очень скоро, тем более что вы снова вмешались в дела моей семьи.

– Ничего подобного, граф. Я только хотела узнать, что произошло с Себастианом. Несмотря ни на что, они остаются моими детьми.

– Детьми, которых вы бросили! – гневно воскликнул Раштон. – Что ж, теперь, когда вы знаете, что у них все в порядке, можете уезжать.

– Я хочу… хочу, чтобы вы позволили мне поддерживать с ними связь.

Раштон в раздражении передернул плечами.

– Они уже взрослые, Екатерина. Однако… Хотя я считаю вас персоной нон грата, у меня нет ни возможности, ни желания препятствовать вашему общению. Это со всей очевидностью доказал случай с Дарайусом. Но запомните мои слова: если я услышу за спиной хоть один шепоток, то приму все меры, чтобы прекратить вашу переписку. А если вы попытаетесь встретиться с Талией, то найду способ упечь вас в тюрьму.